Я смотрю фотографии своей свадьбы, школьные фотографии сына, армейские, студенческие и другие, а вот и фотокарточка его дочери, моей внучки Динарочки: ей три года, беленькая, красивая девочка.
Сын лежит в другой комнате и смотрит телевизор.
– Сынок, а сколько сейчас лет Динарочке?
Он отвечает:
– Десять.
Вспомнила, как мой сын познакомился с красивой девушкой из Тбилиси. Мы с мужем забеспокоились очень. Муж работал врачом в МЧС; жизнь была по нашим меркам обеспеченная, и мы хотели, чтобы он женился на русской. От бабушки нам осталась однокомнатная квартира в центре Волгограда, а наша, трёхкомнатная, была рядом в другом доме.
Сын много времени проводил с Тамарой – так звали грузинскую девушку, мне казалось, что там это имя самое распространённое. Тамара приехала в Волгоград по линии связи с общественностью; группа из Грузии встречалась со студентами – музыка и молодость объединяла их.
Я вспомнил, как познакомился с красивой грузинской девушкой в театре. Она приехала из Тбилиси по приглашению нашего театра; по профессии она сценарист. Черноволосая красавица, лицо будто выточено из мрамора, глаза как две миндалины. Я сразу подумал: вот моя будущая жена, а то «засиделся в женихах», как без конца повторяла мама. Тамара ненадолго уехала, а потом вернулась, и мы решили пожить вместе. Родители испугались, когда я сказал, что будем жить в бабушкиной квартире; опасались, что Тамара со временем будет иметь претензии на неё. Я им не перечил, во многом по жизни они были правы.
Мы с мужем видели, что их отношения перерастают в близкие к свадьбе. Мы не хотели иметь сноху грузинку: наши страны враждовали друг с другом, и это в полной мере переносилось на нас.
Сын однажды сказал: «Давайте мы с Тамарой будем жить в бабушкиной однушке, ведь она пустует». Я загорелась: «Приехала не зная откуда, и хочет сразу завладеть нашей квартирой, сколько наслушалась таких афер». Я всё высказывала сыну напрямую, не заботясь, как он это перенесёт на Тамару. Надо отдать должное, что Тамара была терпеливой, умной девушкой и её особенное воспитание сразу было видно.
Прошло два года, они поженились, но я не прописывала Тамару, беспокоясь за квартиру; не прописала и тогда, когда родилась у них дочь Динарочка. Один раз Тамара съездила в Тбилиси, проведала родителей, показала дочку им, а когда вернулась, то стала уговаривать сына уехать в Америку. Она без конца звонила в Нью-Йорк своим друзьям; я приходила в ужас – сколько денег она тратила на эти разговоры, но она продолжала звонить и уговаривать сына уехать туда.
Тамара рассказывала, что много грузин уехало в Штаты, часто звонила друзьям, которые были рады, что она вышла замуж и родила дочку. Друзья приглашали её и обещали с обустройством. Мне она постоянно говорила: «Уедем, ведь здесь нет никакой перспективы заняться настоящим программированием, да и скучно здесь, город мне не нравится».
Мы с мужем твёрдо решили повлиять на сына, чтобы он забыл про Америку – ведь и она наш враг. Тамара работала в театре сценаристом, отзывы были хорошие, но наш город ей не нравился, она хотела уехать с мужем домой, в Грузию, или в Америку. Но нас ей не побороть было. В следующий раз, когда она поехала навестить родителей, то уже не вернулась. Я перед её отъездом, как чувствовала, попросила прощение за такое отношение к ней. Динарочка несколько раз звонила и говорила: «Бабушка Люба, я очень люблю тебя». После этих слов я плакала.
Тамара уехала с дочкой в Грузию. В письме написала мне: приезжай, здесь решим нашу будущую жизнь, так как в Волгограде ты не можешь принять самостоятельное решение, слишком большое влияние родителей. Ты хороший программист, мои друзья уже предлагают тебе работу в Штатах. Я ответил отказом. Тамара больше мне не писала. Сегодняшней работой я недоволен, только обслуживаю технику, я терял навыки, стал ленивым, пассивным к жизни. Кроме работы я вообще перестал чем-либо интересоваться, только лежу и смотрю в ящик. Мать говорит: «Пойди куда-нибудь, развейся», но я отвечаю: «Раз развеялся, хватит».
Прошло некоторое время, и я уговорила сына съездить в Грузию. В то время были серьёзные отношения на границе. Накануне отъезда сын отказался ехать, но я решила поехать одна. Что меня тянуло туда? – Посмотреть на внучку и как-то уладить семейные отношения сына, виновницей их раздора я всё-таки себя чувствовала. Пробиралась через Украину окольными путями, натерпелась страху, но добралась.
Динарочка подросла, волосы такие же белые, как у сына. Семья жила в большом доме, двухэтажном. Родители Тамары были очень образованными людьми, со мной обращались деликатно. Я поняла, что они ждали не меня, а сына моего, но вопрос этот не прозвучал. Как мне было неудобно за себя и за сына, я выглядела нежданной гостьей, но они не дали мне это почувствовать, не так как я Тамаре это постоянно показывала. Были они очень обеспеченными людьми, я просто была потрясена этим.
Они мне показывали красоты Грузии, свозили на дачу – красивый летний дом и огромный сад. Я как одержимая решила как-то оправдать свой приезд – стала наводить порядок в саду. Мне и сейчас за всё стыдно – для этого ли я приезжала?
Обедали мы в столовой; стол сервировали красивой посудой с вензелями; разговаривали за обедом по-русски, видимо, уважая гостью. Три дня я провела в Тбилиси и вернулась в Волгоград той же дорогой. Они подарили мне огромное фарфоровое блюдо с гравировкой на грузинском, я его уберегла и довезла. Сейчас думаю: зачем взяла его, ведь у нас нет столько еды, чтобы положить на него.
Мы вначале собирались вместе с матерью ехать в Тбилиси, но потом я отказался, не помню, по какой причине, но мать поехала одна. Они ей подарили семейное блюдо с грузинской надписью. Зачем такой подарок сделали, или это предназначалось мне? В первый же вечер, когда я его мыл, то нечаянно разбил вдребезги. Мы с матерью остолбенели – это был знак.
Когда муж был жив, мы с ним советовались по многим вопросам в части семейной жизни сына. Сейчас мне не с кем посоветоваться, но проанализировать своё личное поведение никто не мешает.
Соседка, мудрая женщина, несколько раз мне говорила: «Используй свои площади во благо семейного счастья сына, пропиши сноху, не лезь в их жизнь. До каких пор ты будешь сторожить эти квартиры?» Я, не желая, сделала несчастным своего сына: он до сих пор не женат и не хочет жениться, видно, внуков я не дождусь. Любовь к Тамаре в нём не погасла, но наше негативное влияние раздавило его. Тамара давно вышла замуж и всё-таки уехала в Америку. Они не переписываются и не звонят. Какая стала Динарочка, мы не знаем.
Одиннадцатый год идёт дочке, а я не видел, как она растёт, как смеётся и вообще, как выглядит сейчас. Остались волосы белыми или почернели? Что я за человек? Поддался родителям. Вина родителей есть, но я должен был сам сохранить свою семью, а я не сделал это. Как размазня, слушал, что они скажут; я ведь также думал об этих квартирах. Сейчас вижу, что я тюфяк, и жизнь за это наказала меня: семью потерял, с матерью живём как чужие. Я думаю, что для Тамары я не подходил совсем: она тащила меня вверх, а я не мог выползти из своей раковины.
Что бы я изменила сейчас, если бы вспять повернуть время и остановиться на той точке, когда они поженились? – Всё! Любую квартиру отдала бы, благословила отъезд в Америку или Тбилиси. Ценности у меня в голове были не те тогда. Из-за этого я потеряла сына и внучку.
Зачем я держалась за эти квартиры, не прописывала Тамару несколько лет? А что оставалось ей делать? Жизнь прошла, а квартиры с их сторожами остались.
Если понравился рассказ, то буду очень благодарна, если вы подпишитесь на мой канал.