240 лет назад скончался граф Григорий Григорьевич Орлов, фаворит Екатерины II. Во многом благодаря ему и его братьям она, собственно, и взошла на престол.
Императрица осыпала его всевозможными наградами и почестями, даже сделала фельдмаршалом. Хотя, по сути, его уровень – это командир полка, не выше. В отличие от другого фаворита – Потемкина – у Орлова не было ни государственного кругозора, ни талантов полководца. Его истинным воспитателем была гвардейская казарма. Он был храбрым и лихим воякой, рубахой-парнем.
А выдвинул его генерал-фельдцейхмейстер граф Петр Иванович Шувалов, сделавший Орлова своим адъютантом. Потом, наверно, генерал об этом пожалел, потому что Орлов закрутил роман с возлюбленной своего начальника княгиней Еленой Куракиной.
А все началось… с ананаса. Однажды, обедая при дворе, Шувалов принес в Артиллерийскую контору – а он был, как уже говорилось, начальником всей артиллерии – громадный ананас со стола императрицы. Он приказал Орлову отнести заморский фрукт Куракиной, а что было дальше – можно лишь догадываться...
Однако эта романтическая история закончилась скандалом. Шувалов однажды застукал любовников, что называется, на месте преступления.
«Предприимчивый» адъютант Орлов был изгнан Шуваловым с должности, чем только еще больше заставил говорить о себе в Петербурге. И главное – привлек внимание великой княгини Екатерины Алексеевны, будущей императрицы Екатерины II. Уже давно замечено, что женщины весьма часто обращают свой пристальный взор именно на тех мужчин, на счету которых много любовных подвигов.
От связи Екатерины II, тогда еще великой княгини, и Орлова в 1762 году появился на свет граф Алексей Григорьевич Бобринский. Говорят, что фамилию он получил от подаренного ему при рождении тульского имения Бобрики. Но некоторые уверяют, что фамилия произошла от шубы из бобра, в которой новорожденного тайно вынесли из Зимнего дворца…
О дворцовом перевороте говорить не буду – вряд ли что-то можно новое добавить ко всему написанному и сказанному. Исторических свидетельств много. К тому же этот переворот уже сколько раз за последнее время показывали в разных сериалах. Ну что ж! Все-таки хоть какая-никакая, а популяризация русской истории… Только два замечания: Екатерина никогда не видела своего мужа после переворота. И второе – все сцены убийства Петра III, которые мне довелось видеть в телесериалах, имеют, безусловно, баснословный характер.
Постепенно отношения между Екатериной и Орловым охладевали. Тому было много причин. Императрица полностью отдала себя государственным делам, а из Григория Григорьевича помощник оказался никудышный. Он проводил время в безделье, пьянстве и разврате.
Но он оказал еще одну важную услугу Екатерине – спас Москву от чумного бунта 1771 года. Граф не побоялся примчаться в заразный город, чтобы жестко и твердо навести там порядок и тем способствовать прекращению чумы. Только он да генерал Еропкин смогли. А остальные испугались. Например, тогдашний начальник древней столицы – московский главнокомандующий граф Петр Семенович Салтыков, победитель Фридриха II в Семилетней войне – в панике бежал вон из города, бросив на произвол судьбы его жителей.
Императрица искренне была благодарна Григорию Григорьевичу. В Царском Селе была воздвигнута триумфальная арка с надписью: «Орловым от бед избавлена Москва», отчеканена медаль, на которой были выбиты слова: «Россия таковых сынов в себе имеет» и «За избавление Москвы от язвы в 1771 году».
Но потом Орлов окончательно все испортил тем, что сорвал мирный конгресс в Фокшанах в 1772 году, который должен был положить конец кровопролитной русско-турецкой войне. Кстати, во время этой войны именно братья Орловы – Григорий и Алексей – настояли на посылке русского флота в Средиземное море. Таким образом, к славе Чесмы Григорий тоже отчасти причастен…
Глава русской внешней политики граф Никита Панин обвинил Орлова в письме к императрице в неудачном исходе в Фокшанах в 1772 году русско-турецких переговоров о мире. По его словам, орловское «бешенство и колобродство» испортило дело. Хотя, с другой стороны, по воспоминаниям, Григорий Григорьевич вышел из терпения из-за докучливых необоснованных претензий и двуличия турок. Но, как бы то ни было, он плюнул на конгресс и поскакал в Петербург. Однако на подъезде к столице его остановил петербургский генерал-полицмейстер Николай Иванович Чичерин и отправил Орлова в принадлежавший графу же Гатчинский дворец. Так закончилось его фаворитство. Императрица говорила о нем: Григорий Орлов был гений, силен, храбр, решителен, но мягок, как баран, и притом с сердцем курицы…
А после этого Орлов был уже окончательно исключен из всех государственных дел, путешествовал по заграницам.
В последний раз его имя всплыло в 1777 году. Он оказался в центре скандала из-за женитьбы на своей 18-летней двоюродной сестре Екатерине Зиновьевой. Церковь не разрешает браки такой близкой степени родства. Синод подал императрице жалобу на Орлова. Екатерина повелела разобрать дело в Императорском совете. Для молодоженов это могло закончиться плохо: как минимум – признанием брака недействительным.
Но все сошло благополучно благодаря остроумной реплике графа Кирилла Григорьевича Разумовского, президента Академии наук. Кстати, Орлов и Разумовский недолюбливали друг и друга и постоянно были, что называется, в «контрах».
Историк Дмитрий Николаевич Бантыш-Каменский так описал эту историю: члены Совета, долго преклонявшиеся пред Орловым, теперь решили разлучить его с женою и заключить обоих в монастырь. Разумовский отказался подписать приговор и объявил товарищам, что для решения дела недостает выписки из постановления «о кулачных боях». Все засмеялись и просили разъяснения.
– Там, – продолжал он, – сказано, между прочим, «лежачего не бить»…
Впрочем, счастье Орлова было недолгим – в 1781 году его супруга скончалась от чахотки, а сам он вскоре после этого сошел с ума.