Стояло жаркое лето. Я вернулся из командировки в Африку и наслаждался блаженным ничегонеделанием. Мне позвонил мой друг Толик, и сказал:
- Поехали ко мне на дачу, по пути заедем, заберём от моего дяди тумбочку в разобранном виде, а на даче соберём, с меня шашлык!
Я решил помочь своему другу, и мы договорились на вечер.
Тумбочку мы получили в разобранном виде. Детали были зверски замотаны в скотч. У меня был небольшой опыт сбора советских тумбочек, однако, я поинтересовался, имеется ли к деталям крепёж, и можно ли на него глянуть, (вдруг там потребуется нестандартный разъём). Толин дядя сказал, что всё упаковано, и проверять не надо, и пригласил нас на ужин. За ужином мы засиделись, и собираться стали уже ближе к полночи. Когда прощались, Толянов дядька расщедрился и подарил нам огромное пластиковое ведро с вишней.
- Во, отлично! - говорил Толян, пока мы спускались по лестнице на первый этаж,- сделаем "пьяную вишню, пусть бродит, потом выпьем"
Приехали на дачу мы ближе к трём часам ночи. Выяснилось, что мой друг забыл у дядьки ключи от дачи.
Турклубовские ребята, оказавшись на нашем месте, давно бы уже устроились на ночлег с палаткой на чьём-нибудь огороде, но не таков был Толян. В багажнике его колесницы томилось 5 литров разливного пива и ожидающие термической обработки креветки. Я деликатно предложил тумбочку собрать и оставить снаружи, и заночевать в машине, благо погоды стояли тёплые. Однако, Толян предложил пройтись вдоль соседского забора и перемахнуть его. Забор у Толяновых соседей и правда был невысокий. А стыки участков были разграничены хлипкой сеткой - рабицей. Мы сходили за тумбочкой и за мешком с едой и пойлом. Я встал спиной к забору, немного присел и сложил на бедре руки в замок. Толян встал ногой мне на руки, лёг на забор и перевалился на ту сторону.
- Уиииии! - заорал он, приземлившись. - Тут кусты колючие!
Я передал ему пакет с пивом и креветками, потом перекинул тумбочку, и с четвёртой попытки перемахнул забор сам. Внизу уже не было никаких колючек, так как приземляясь, Толян немного смял розовый куст. Вернее, не смял, а вытоптал, не осознавая того.
- Не боись, - сказал Толян,- я запомнил, как куст рос!
Он попросил меня отколупать с нашей тумбочки немного скотча, после чего приклеил куском скотча стоптанную розу за стебель к забору.
- Так-то лучше! - сказал я.
Двигаясь аккуратно, чтобы не топтать грядки, мы подошли к той части забора, которая разделяла соседский и Толяновский участок. Я отработанным движением встал спиной к столбу с рабицей, положил на землю пакеты, присел, и сложил замком руки на левом бедре. Толян наступил ногою мне на руки и навалился на столб. Столб не замедлил накрениться.
С криком "ААААААААА!" мой друг спикировал вместе со столбом в парник, на территории своего участка.
- Ну, пошла потеха! - произнёс он, отряхиваясь.
- Парник тоже будем на скотч крепить? - спросил я, проходя с поклажей в образовавшийся проход.
Мы подняли упавший столб и вставили его в ямку, из которой он выпал. Как только мы убрали руки от столба, он опять завалился, но уже на соседскую территорию. Я поднял столб, водворил его на место и уже не отпускал.
- Надо дрыном подпереть! - предложил я.
Переваливаясь с ноги на ногу, как медведь, мой друг протопал по обломкам парника в сторону яблони.
Он попробовал одну ветку, потом вторую, потом третью. Остановив свой выбор на второй ветке, Толян подтянулся и повис на ней. С диким хрустом ветка отделилась от яблони. Толян протопал обратно и приставил ветку к столбу. Немного поэкспериментировав с углами наклона, мы смогли заставить столб стоять без нашей помощи. Подхватив пакеты со снедью и тумбочку, мы проследовали к крыльцу. Входная дверь была открыта настежь.
Я подхватил тумбочку и зашёл внутрь. Пока варились креветки, я решил разобраться с тумбочкой и стал распаковывать её с помощью перочинного ножа. Нельзя сказать, что распаковав её я обрадовался, скорее даже наоборот, крепёж в пакетике был от ГэДээРовского стола и к тумбе от кухонного гарнитура никак не подходил.
Я был сильно голоден и хотел поесть, а также выпить пива, так что, вооружившись отвёрткой и саморезами, я собрал тумбочку "условным способом".
- Куда её тащить? - заорал я.
- Да там её оставь, и сюда иди! - отозвался Толян.
Я повиновался.
Мне вручили гранёный стакан с пивом и предложили присесть на потёртый ассиметричный красный диван, который стоял у стены. Я присел. Подо мной раздался утробный и мяв, и кто-то неизвестный укусил и меня в кормовую проекцию.
Я вскочил с дивана и пригляделся. В подранной диванной сидушке зияла огромная дыра, в которой спал кот по имени Пиночет. Убедившись, что кот не пострадал, я присел на трёхногий табурет, прислонив его к стене, чтобы не опрокинулся.
Утром Толян, с бодуна углядел с крыльца, что фрагмент забора валяется на земле, а одна из теплиц растоптанна. С криком "К бою!" он ринулся в дом, и задел ногой собранную мной накануне, тумбочку. Тумбочка развалилась. Однако, я крепко спал на продавленном диване, на мне спал, мурлыкая, кот Пиночет.
Лето прошло, начались осенние дожди. Мне позвонил Толян и пригласил в еврейский ресторан в центре нашего города.
Ресторан этот был репликой обычной ближневосточной или западноафриканской забегаловки. Многие люди, которые пришли в заведение впервые, не очень понимали, как можно принимать пищу, сидя чуть ли не на коленях друг у друга. Как человека, много проработавшего на Ближнем Востоке и в Африке, меня ничего не удивляло, равно как и моего друга.
Мы загнездились прямо в торце длинного деревянного стола.
Толян выглядел так: рыжая борода и папин пиджак с заплатками на локтях. Поскольку пиджак Толяну был явно велик, рукава Толян подвернул. Я восседал по его левую руку. Нам подали заказанное,- металлические тарелки с фаляфелем и прочими вкусностями. Жрать мы начали руками, оживлённо беседуя.
- Помнишь, как нам мой дядька вишню дал в подарок? - спросил Толян.
Я вспомнил, как мы ездили к нему на дачу с тумбочкой.
- Мы вроде вишню в машине оставили, когда через забор лазили! - ответил я.
- А вот она! - и Толян извлёк из своего рюкзака пластиковую бутыль с бордовой жидкостью и положил её на стол прямо перед собой. - Пьяная вишня, наш старинный еврейский рецепт!
Я обратил внимание, что на слове "еврейский" много голов, из числа сидящих в ресторане, повернулось в нашу сторону. Из всех посетителей еврейского ресторана, на евреев более всего походил наш дуэт. За нашим столом возникла неловкая пауза. На противоположном конце стола сидела семья: жена, муж и двое мальчиков лет десяти. Дети смотрели на Толяна с неподдельным любопытством.
Толян откупорил бутылку с "пьяной вишней", разлил по бумажным стаканчикам себе и мне, и мы выпили. В забродившую вишню был от души добавлен спирт. Толян закашлялся, я запихал ему в пасть кусок мяса со своей тарелки. Толян обратил внимание на то, что девушки, которые приютились слева от нас ничего не едят, так, как находятся весьма стеснённом положении. Он встал из-за стола и затеял перестановку, чтобы высвободить дамам больше места. Девчонки засмущались ещё больше. В момент пересадки с места на место, вернее в момент перестановки тарелок, содержимое моей тарелки очутилось на столе. Толян рукой подхватил со стола вкусняшку и отправил её в рот.
- О! Вкуснотень какая? - жуя, произнёс он. - Попробуй! – и Толян протянул другой кусок своему мне.
- А это не наше! - догадался я. - Это девчонок.
Опять за столом повисла неловкая пауза.
- Да, неловко вышло, - произнёс Толян. - Вот! - и он протянул девушкам непочатую тарелку с мясом,- угоститесь нашими яствами, запросто!
Дамы извинились, попрощались и покинули наше общество. Я расслышал, как одна говорила другой: "У них так принято!"
За столом, в который раз воцарилась тишина, слышно было только наше чавкание.
- Мням! - я, жуя пищу, уточнил ситуацию: - Тут после девчонок еда осталась.
- Дык давай сюда их тарелки, доедим. Не пропадать же!? - сказал Толян.
Снова за столом повисло молчание, поэтому было отчётливо слышно, как противоположном конце стола один из мальчиков спросил у своей мамы, пристально смотря на рыжебородого Толяна:
- Мама, а это Дед Мороз там сидит?
Мама, глядя в стол, отреагировала:
- Тихо! Это евреи! Не смотри на них! Кто знает, что у них на уме!?