Весной 90-го года мне 12 лет, и я первый раз читаю Мастера и Маргариту. Влюбляюсь в этот роман и после ещё двадцать лет подряд каждую весну возвращаюсь к нему и перечитываю.
С любовью. От начала до конца.
Признаться, сначала ершалаимские главы мне казались самыми неинтересными. В них меньше всего чудес. Но со временем стало понятно, что когда речь идёт о таком чуде, все остальные чудеса, не скажу, что мельчают, но отходят на задний план.
Я сейчас задумался, а почему я на протяжении двадцати этих лет так или иначе довольствовался вот этим Евангелием, которое нам рассказывает Булгаков, и не обращался к первоисточнику? Наверное, мне казалось, что, во-первых, античный текст тяжело читать, а во-вторых, традиция враждебно настроена к таким как Михаил Афанасьевич...
Но так-то нет... И читать не тяжело, и традиция не враждебна. Разве что местами...
Вообще, мы, воспитанные на волне требования свободы, взрослевшие в конце 80-х начале 90-х, впитавшие в себя разного рода либеральные и постмодерные, ныне не очень популярные, ценности, с трудом можем впускать в свое сознание любые однозначные утверждения.
Догматы церкви в том виде, в котором они преподносятся нам с экранов телевизоров, компьютеров и телефонов разными нескромными популяризаторами христианства, помещаются в моей голове разве что в виде допущения.
И догмат о богодухновенности священного писания не исключение. Мне сразу хочется спросить: "А в каком смысле?"
Если мы рассматриваем догматическое богословие как науку, то конечно - да! Вообще бесспорно!
А если мы хотим сказать, что один текст надиктован Богом, а другой высосан из пальца, то тут ответ - тоже да, но это уже на любителя. Каждый в меру своей испорченности решает, что тут от Бога, а что тут из пальца.
И для меня и для миллионов других читателей роман Мастер и Маргарита стал первым знакомством с Евангельской историей.
Для многих он остался первым и последним знакомством с этой историей, и я им искренне сочувствую.
Да и поиск исторического Иисуса и разного рода попытки объяснять Евангельские события с материалистической точки зрения кажутся мне весьма интересной игрой, но не более того.
Мыслить себе Иисуса Христа и его историю так, как с изрядной долей иронии рассказывает нам эту историю Булгаков, все равно, что, придя на праздник, где все кушают мясо, которое приготовил хозяин, скромно есть вялый огурец, который ты принес с собой.
И вот об этом - о том, как нецерковное, если сказать по-умному, секулярное искусство на протяжении всей моей жизни чудесным образом говорит со мной о Боге - я и хочу продолжить вам рассказывать.
Спасибо за внимание.