Он родился в 1932 году. На раскинувшемся широко Алтае. И уже через 20 с небольшим лет стал известным.
А перед этим его жизнь закаляла. Отец из польской семьи, в войну комбат в Красной армии. Погиб в Латвии всего за 77 дней до победного 9 мая. Могилу его сейчас, вероятно, выкорчёвывают благодарные латвийские потомки. Мать военврач.
Мальчик в такой семье взрослеет быстро. Мать отправляется на фронт, сын в детский дом, оставить было не с кем.
Сиротой при живых родителях делала суровая действительность. Вся западная и центральная Европа набросилась на страну, и защищали её все. Стыдно было отсиживаться. На глазах у всех.
Время было суровое, стыдно было быть нежным. Вот как писал он об этом:
Везет
на фронт
мальчика
товарищ военный врач…
Мама моя,
мамочка,
не гладь меня,
не плач!
На мне
военная форма, —
не гладь меня при других!
На мне
военная форма,
на мне
твои сапоги».
Читаю это аккурат в автобусе, где очередная заботливая бабушка усаживает нежное дитя, у которого ножки слабенькие и он стоять не может, или мама сует смартфон…
Детский дом, голодные и холодные года … Душа его не очерствела. И первые его книги несут романтику: «Флаги весны», «Моя любовь».
Характер его закалило время. Он ездит по стране, не обходит самые отдаленные уголки её. Арктика, Северный полюс.
Стиль в его творчестве напоминают В.Маяковского, ушедшего прямо перед его рождением, в 1930 году.
Я найду слова
свои
Сам найду!
И сам
Скажу.
А не хватит мне
земли —
На созвездьях напишу!
Его стихи сейчас не просто актуальны. Они написаны, как сегодня. Вот он обращается к парижанке, чей любимый отправлен на войну против нашей страны:
«… где-то
в своём Париже,
которого
не повторить,
станет девчонка стрижена,
лишние слёзы
лить.
Лишними
станут подруги,
лишним
покажется март,
лишними станут
руки,
привыкшие обнимать.
Будет войной
зачеркнут
её молчаливый
Жан…
Мне жалко
эту девчонку,
Мне этого парня
жаль».
Сейчас время поставило подобные вопросы. Но решать их нам, вероятно, по-другому. Стали мы мудрее. Поняли, что многие наши беды из-за того, что были и слишком добрыми, и со своей добротой и жалостью выходили за пределы Отечества.
Сегодня мне не жаль ни того, ни нынешнего французского парня, ни его девчонку. И всех тех, кто поднял руку на наших людей, на Россию. Мне бесконечно жалко тех наших самых юных соотечественников, от которых остались лишь холодные камни с надписями их имен на Аллее Ангелов в Донецке.
Мы до Сталинграда отступали, часто жалея врагов, потому что нам объясняли, что они — рабочие, одетые в солдатские шинели. Благо, яркие и хлесткие стихи К.Симонова и И.Эренбурга избавили от иллюзий…
Сейчас нас будит Роберт Рождественский.
Фото: вот автор
Его книги теперь в моём списке спасённых книг.
Не могу писать всё, заблокируют за «язык вражды». Знаю, что мой читатель умный. Поймёт, о чём я.
P.S. До чего дожили: в своей стране на своей вроде бы платформе Дзене не можем говорить всю правду...