О спектакле «Шахматы шута», поставленном театром "Без вывески" по одноименной пьесе Александра Строганова
И не нужно движений, достаточно взгляда,
как всё начинается вновь:
из бессонного бреда, из слёз и разлада
на свет происходит любовь.
Михаил Щербаков
Разлад… У каждого он свой. И каждому мешает обрести гармонию, необходимую, чтобы жить. Жить, любить, создавать, сопротивляться окружающему хаосу, который все время разрушает гармонию.
В жизни героев пьесы разлад достигает высшей меры: муж и жена в разводе и привычной ненависти друг другу: в обращении вместо «дорогой» используются «гадина» и «идиот». И если вы думаете, что перед нами люмпены, то глубоко заблуждаетесь: перед нами интеллектуалы, задавленные бытом и безденежьем. Пыльная комната, заваленная тряпьем и грязными простынями, служит декорацией, а старуха-инвалид, которая постоянно мочится под себя, довершает картину распада.
Изольда, как все жены, бывшие и настоящие, усердно пилит Мику, озверев от бесконечной стирки, уборки, скуки, безденежья и отсутствия гардероба. А Мика очень занят. Он занят спасением цивилизации.
Мика постоянно складывает старенькие кубики в поисках безупречной композиции, выстроив которую, он спасет этот мир. У кубиков острые края, о которые так легко порезаться. И все-таки они должны совпасть в единственно возможной композиции, математически точной и безупречной, и тогда явится Слон — предвестник гармонии и совершенства, и наступит рай на земле.
Хаос сопротивляется Мике, его постоянно отвлекают: жена скрипит, за матерью нужно постоянно выносить судно, сердце болит от всеобщей дисгармонии и бесконечного кофе, который, за неимением другой пищи, варит Изольда, на улице постреливают. В общем, не то, чтобы сложить безупречную композицию, а просто сосредоточиться совершенно невозможно.
На сцене появляются еще два персонажа, которые довершают хаос: Виктор, друг Мики, влюбленный в его жену, и Леля, подруга Изольды, охотница и амазонка, склоняющая Изольду упрятать Мику в дурдом и завладеть квартирой. Виктор приводит безмолвного Индуса, дополняющего композицию своим молчаливым, но выразительным изумлением, в котором он чрезвычайно красноречив.
Все эти люди никак не могут договориться и постоянно мешают друг другу, никак не желая складываться в идеальную композицию и раня друг друга острыми своими краями.
Но Мика непреклонен. Он занят тяжелейшей интеллектуальной работой, исход которой решает все. При этом он готов открыться миру и людям, охотно прощает им все, готов на любую жертву, и в этом больше похож на Дон-Кихота, чем на Гамлета. Его подвиг не в действии, а в работе мысли. Мика исполнен внутренней гармонии. Он готов пожертвовать чем угодно, лишь бы усилия, направленные на самооборону, не нарушили великий замысел.
Разлажен жизни ход,
И в этот ад
Закинут я,
Чтоб все пошло на лад.
Шекспир. «Гамлет» (перевод Б. Пастернака)
В отличие от Гамлета и Дон Кихота, наш герой не совершает действий, несущих хаос и разрушение. Все его усилия направлены на игру ума, которая спасет мир.
И спасает. Безупречная композиция составлена, и в тот самый момент, когда накал страстей и ненависти зашкаливает, и все готовы поубивать друг друга, а учитывая, что Леля вооружена, это вполне возможно, Мика создает единственно возможную совершенную композицию — и мир спасен!
Гром, молния, Большой Взрыв — на сцене появляется Слон, Индус танцует свой божественный танец, и люди, опустившиеся и агрессивные преображаются: старуха выходит помолодевшая, в изысканном старомодном платье, Виктор перестает заикаться, Изольда снимает очки, все радостные и счастливые, нарядные и любящие друг друга. Музыка, танцы, влюбленные пары, Мика с Изольдой и Виктор с Лелей, Индус в золотистом сиянии оранжевого буддийского шлейфа, шампанское рекой, тосты, счастье, гармония.
После тяжелого и безотрадного хаоса, загромоздившего сцену, на зрителей обрушивается столько радости, музыки, света, с такой щедростью создается красивая, добрая сказка, которая разрастается и разрастается, что публика буквально купается в счастье и красоте, созданных большими артистами. Чудесный праздник, зрелище, ради которого мы и ходим в театр.
Постановка Марии Дроздовой отличается от первоначального авторского замысла. Александр Строганов — не только поэт, писатель и драматург, но и врач-психиатр и психотерапевт, создатель трансдраматической терапии, основанной на траснформации театра в психотерапию. Но Мария Дроздова — еще больший психотерапевт. Ее прочтение пьесы наполнено светом, надеждой и верой в сопротивление.
Мика создал гармонию, но насколько она всемирна и всеобща — вот в чем вопрос. Гармония создана в маленьком мирке его квартиры, но она не распространяется за ее границы. И внешний мир напоминает об этом: раздается громкий стук в дверь, который всегда так пугал ее таких разных, но, в общем-то, одинаково беззащитных к внешним воздействиям обитателей.
Чудеса уходят, но вера в них остается. Начинается противостояние. Эмоциональный и смысловой акцент спектакля. Идея выживания в противовес всесильному злу, которое расшибет твою крошечную гармонию в секунду.
И тут на помощь приходит Искусство. Наши герои встают плечом к плечу и поют. Отчаянно, изо всех сил противопоставляют песню мировому злу. Песню, красивую и сильную, которая объединяет их и помогает выстоять и сплотиться. А там — будь что будет.
В пьесе этого нет. Строганов вывел совсем иной финал — реалистичный и безрадостный. Но театр решил иначе. Получилось очень сильное впечатление, достигнутое средствами искусства: настроение противостояния, сопротивления злу маленьких, но очень стойких людей, объединенных любовью и взаимопониманием. Людей, не желающих сдаваться. Людей, умеющих сопротивляться ненасилием. Людей, умеющих защитить себя и свое маленькое, но настоящее счастье. Совершенную гармонию, достигнутую интеллектом и упорством Мики, гармонию, подарившую людям рай на земле.
Театр «Без вывески» создал невозможное. Люди, обычные зрители, на какое-то время почувствовали себя всесильными. Поверили, что они тоже могут сопротивляться. Вера в артистическое могущество была так велика, что не важно, насколько зрители почувствовали себя сильными: на несколько минут, на пару часов или на всю жизнь. Важно, что в их жизни был опыт противостояния злу Искусством. Опыт сплочения и веры в себя. Опыт поддержки и внутреннего огня. И это тепло больших актеров и, к огромному сожалению, безвременно ушедшего от нас талантливейшего режиссера Марии Дроздовой, останется с нами навсегда.
Я не преувеличиваю: с залом творилось что-то невообразимое, что-то большое и настоящее. Наверное, так происходит всегда, когда люди освобождаются от гнета своего бессилия и боли, бед и утрат. Огромная энергия, которой актеры зарядили пространство, останется сильным и ярким театральным впечатлением надолго. Может быть, на всю жизнь.
Если бы театр не пережил утрату худрука, не был обезглавлен, не нашел бы в себе силы сплотиться, жить и работать самостоятельно и даже поставить потрясающей силы спектакль «В ожидании Годо», о котором я писала недавно, не получилось бы воздействия такой силы. А может быть, и получилось бы. Трудно сказать. Людям необходимы испытания, которые могут сплотить, а могут и раздавить.
Театр выстоял. И двинулся дальше. А нам, зрителям, остается приходить в этот чудесный, теплый дом, где рады каждому зрителю и каждого (!) встречают сами актеры со словами: «Здравствуйте! Мы рады Вас видеть!» Театр «Без вывески» начинается не с вешалки, а у самого входа. Он буквально наполнен светом большого искусства, дающего силы жить и побеждать. И двигаться дальше.