-Танечка, я уже начала волноваться! - охала бабушка, снимая с девочки пальто. - Где ты пропадаешь? Школа вон уже почти час назад кончилась! Автобуса что ли долго не было? Или опять что-нибудь про питомца задумала?
Врать Тане не хотелось. Бабушка такая добродушная, но она не поймёт. Никогда не понимает. Если ей сказать сейчас, что та кошечка не такая как все, что она особая, бабушка только рассмеётся и скажет, что Таня каждый раз говорит так, встречая милых животных и попросит забыть о мурлыке. Но девочка знала, что это не так. Она не хотела, чтобы бабушка так говорила, потому что эта кошечка действительно не такая как все предыдущие.
А ещё эта кошечка всегда была ужасно голодная. Совсем юная, хрупкая, она ничего не весила, была словно пух. Из-под её бурой шёрстки «шпротного» окраса торчали рёбра, мордочка была узенькой, скуластой. И Таня придумала выход.
Раньше она просила маму давать ей с собой только бутерброды с сыром или с маслом. Колбасу, ветчину и курицу девочка не любила. А тут резко переменила своё мнение. Сам хлеб и сыр она обыкновенно съедала на большой перемене, а мясную часть убирала обратно в ланчбокс и на обратном пути отдавала кошечке.
Имя для своей новой знакомой она отчего-то придумать не решалась. Их дружба сейчас казалась такой же тонкой как первый лед на озере в парке перед домом, ведь её мог разрушить любой неосторожный шаг, если мама или бабушка узнает. Отец бы наверняка понял, но… Таня не любила об этом вспоминать, сердце принимались колоть острые иголки тоски и отчаяния. Папа умер не так давно и эта рана никак не заживала.
Кошечка, временно так и звавшаяся Кошечкой, всегда встречала Таню на середине пути между дворами. Младшеклассница садилась рядышком, кормила её, гладила, болтала. Проходившие люди не обращали на это никакого внимания, каждый был занят своими делами, а родные здесь никогда не ходили.
Так продолжалось изо дня в день почти всю зиму и начало весны кроме выходных. Таня всегда извинялась перед Кошечкой за своё субботнее и воскресное отсутствие, но мурлыка и не думала обижаться. Она всё-всё понимала, если Таню кто-то обижал - она утешала, если девочка радовалась - она разделяла это счастье.
Но однажды, возвращаясь домой, Таня увидела столпившихся на месте их встреч людей. Здесь были и взрослые, и дети, и пенсионеры. Все они смотрели куда-то вниз, взволнованно переговариваясь. Сердце замерло на секунду в груди, девочка бросилась бегом, протиснулась вперёд и увидела подтаевший снег с красными пятнами, словно старые язвы покрывавшими его. А на снегу распростёртая, недвижимая лежала бурая кошка. Перед глазами потемнело, Таня выступила вперёд, присела на корточки, положила руку на голову Кошечки. Всё было в крови, казалось в мире только она и осталась, голова кружилась, в ушах звенело, руки тряслись.
-Тут близко ветеринарки нет, я смотрел, - послышался голос какого-то парня.
-Надо бы отвезти её туда!
-У кого есть коробка?
-Туда бы что-нибудь тёплое!
-Раны надо чистой тканью замотать, чтоб перестало кровоточить. Бинта наверное ведь ни у кого нет…
Откуда-то принесли картонную коробку, что-то постелили туда, чем-то укрыли Кошечку… Таня плохо это помнила. Несколько человек вместе с ней залезли в нужный автобус, они приехали к клинике, пожилая старушка потрясла девочку за плечи, та вроде бы пришла в себя…
Дальше после входа в ветеринарку всё было темно. Только чернота.
Когда Таня очнулась она лежала в тёплой постели. Светило солнце, пробиваясь яркими пятнами через шторы. Мать сидела за столом и что-то печатала в телефоне. Оторвавшись от экрана, она улыбнулась и подошла к дочери.
-Ты как? - ласково спросила она, положив руку на лоб девочки. - Жара вроде нет. Ты переохладилась и сильно испугалась, но теперь всё хорошо.
—А что с кошечкой? - затаив дыхание прошептала Таня.
-Всё с ней хорошо, как поправишься, сразу поедем к ней…
Дальше Таня не слушала… Поедем, а заберем ли? Надо спросить… Но мысли путаются, надо прикрыть глаза и помечтать…
На следующих выходных он действительно поехали в ветклинику. Один мужчина, видевший все произошедшее, оплатил пребывание мурлыки в стационаре. Теперь её выписывали. Он тоже был здесь и, наверное, забрал бы Кошечку, не будь у его сына аллергии на шерсть. Таня стояла перед клеткой.
—Мы её заберём к нам? Домой? - наконец решилась сказать она маме.
-Домой?! - удивилась женщина. - Нет, сейчас Фёдор Алексеевич отвезёт её в приют, а мы поможем. Там ей будет лучше чем на улице. Хорошо, что мир не без добрых людей!
-Но я люблю её, мы с ней подружились ещё зимой… Я думала…
-Но она ведь совсем некрасивая! Мы и нормального питомца не заводили, а тут… Смотри, и ухо надорвано, и глаза одного нет… Собаки искусали… Зачем нам такая? Благо хоть не заразная, вроде бы, по анализам. Тебе что, твоих игрушек мало?
-Но это не игрушка! -ошеломленно отпрянула Таня. - Я всерьёз… Как же иначе? Таких ведь тоже кто-то должен любить!
- Но…
Мама не успела ничего возразить, потому что подошел Фёдор Алексеевич.
-Послушайте свою дочь. Почему вы ей не верите? - удивлённо сказал он. - Что не так с этой кошечкой? Да, не все идеальны и красивы на этом свете, но это не значит, что они не заслуживают нашей ласки, теплоты, любви. Они такие же живые разумные существа. Мне-то не сложно отвезти её в приют, но я же не знал, что всё это так… Они же подружки, а друзей не хорошо разлучать.
Таня смотрела на мать. Отец бы наверняка сказал бы то же самое. Но этот человек был не он, и мама вряд ли послушает. Но тут она увидела, что по лицу женщины скатилась слеза, потом другая.
— Простите… Просто однажды мне подарили котёнка, а я… мне было тогда лет семь, я его не любила, она изорвал моих кукол, я выбросила его на улицу во двор и теперь… Всей семьёй его тогда искали, а я так никому и не созналась, решили, что сам сбежал и всё тут, а мне стыдно… Не хочу чтобы это повторилось с моей дочкой, потому и никого не завожу… Но Вы правы. Ну же, Таня, бери кошечку, вон коробка, в ней и довезем! Побыстрее, поторопись!
Фёдор Алексеевич улыбнулся.
—Не за чем извиняться, все совершают ошибки. Главное их признать и никогда не повторять.
