Я бежала, задыхаясь от слез и тяжести берилла. Оскальзывалась на мокрой траве и глине, падала и поднималась, сбивала колени и руки в кровь. Чувствовала, как хлюпает кровь в ботинке брони, с размозженной чашечки колена. Неудачное падение на камень. Броневой щиток на колене почему-то не спас. Возможно, нога вертанулась под камнем в щитке, вот и результат. Дикая боль стреляла в колено, оттуда в мозг и далее по ноге до пальцев. Пуля вжикнула возле уха, впившись в ствол дерева, о которое я уперлась рукой, пытаясь отдышаться. Кора и щепки отлетели мне в лицо. Благо, забрало берилла закрыто. Чертыхаясь и поминая всех родственников до 11го колена этого гребанного стрелка, я сорвалась с места почти в низком старте. Почти. Ковылять с разбитым коленом и неся на себе довольно увесистый берилл- быстро не побежишь. Рюкзак с автоматом тоже не пёрышко. Блин, автомат!.
Ближайший куст обнаружился в тридцати метрах впереди. Я юркнула под него, сбросила рюкзак со спины, и достала из подсумка снаряженный рожок. Положила рядом с рюкзаком, поблагодарив очередной раз душку Сидоровича. Повернув рычажок предохранителя вниз, я изготовилась к стрельбе, шаря попутно в подсумке. Где-то был прицел. Вот он. Нацепив его на положенное ему место, я прилипла к окуляру. Вот они, гады. Четверо бойцов с КПП периметра перед входом в Темную Долину. Неудачная попытка проскользнуть незамеченой. Кто ж знал, что они колючку с сигнализацией соединили. Подведя галочку прицела к подбородку идущего прямо на меня бойца, я нажала на спусковой крючок. Отсчитав три пули, убрала палец с курка. Ствол автомата не успел сильно подняться вверх, уводя очередь в молоко. Так, слегка. И голова бойца взорвалась как спелый арбуз, упавший из рук раззявы продавца, пачкая все вокруг соком и мякотью. Очень похоже. Так и буду считать. Арбузами. Тело рухнуло , перевернулось по инерции и застыло, блестя сизым мозгом с отстреленной черепной коробки на проглядывающем иногда сквозь низкие тучи солнце. А не фиг без шлема ходить. Тоже мне, модник в кепочке. Тяжело в шлеме, дышать нечем, душно? Получай тогда, я и еще подкину! Интересно, однако. Бронебойных туда напихал Сидорович? Похоже на то. Тем самым опять спас мою драгоценную шкурку. Благодарю, милый ты мой старикашка. Низкий поклон тебе. Трое бойцов лежат на земле. Один что-то орет в рацию. Жалуется, наверное. Тот, который лежит, прикрываясь трупом, белый как мел, мокрый и дрожащий. Судорожно сжимает свой автомат и, похоже, молится. Я вижу в прицел его дрожащие шевелящиеся губы, пухлые, как у ребенка. Да он зеленый совсем. Срочник, что ли? Они там, наверху, чем думают, задницей любимой секретарши? Посылать зелень на охрану периметра от волков ЗОНЫ. Это я такая добрая, хотела незамеченной пройти, да не получилось. А бандиты? Они ж отмороженные напрочь! Налетят скопом и разнесут эти натыканные везде КПП с великой радостью и удовольствием! Еще и поизгаляются над пленными. И напишут на картонке "Слава Украине". И кинут картонку на грудь поверженного. И оставят обезображенные тела валяться, на растерзание тварям ЗОНЫ, и в назидание другим. Эхххх. Даже жаль его стало, зеленого. Вспомнила сына. Он такого же возраста. Пока учится в техникуме на автомеханика, обещали бронь от армии. А после получения диплома тоже пойдет, топтать зеленый ряст. И буду переживать за него, не спать ночами, вечно зависая в сети в группах солдатских матерей, ища поддержки и поддерживая других мамочек. Ладно. Зеленого надо просто ранить. В ногу. Что бы не бежал за мной. Легонько так, в икру. Там мясо хорошее, и артерий крупных вроде нет. Не истечёт кровью, и перевязываться удобно. Остальных-вроде похожи на ветеранов, под ноль всех. Наоравшись в рацию, ветеран пристегнул ее к ремню. Прильнул к окуляру прицела и положил палец на курок. Зря. Его голова так же красиво разлетелась. Любитель кепочек. Арбуз номер два. Третий откатился за ствол тоненькой березки и начал стрелять длинными очередями, даже вроде не целясь. Похоже, словил панику, либо пытается типа отогнать меня. Не трогай, застрелю. Я прицелилась в ствол и выстрелила отсечкой в три патрона. Березу перепилило, и она начала медленно, взмахивая ветками-крыльями, печально падать. Ветеран заорал, вскочил и ринулся ко мне, на ходу строча из автомата, дико матерясь и рыча. "Сука, я убью тебя, слышишь, тварь е... чая!" ". Все, что он успел крикнуть. Отсечка в грудь отбросила его назад, как будто удар копытом дикого жеребца-мустанга. Брызги и реки крови оросили поляну в диаметре метров трех. Зеленый совсем позеленел и блевал безостановочно и мощно. Переведя огонь на одиночные, я прицелилась в торчащую из-за трупа ногу. И опустила ствол. Блин, у меня ж бронебойные. Ногу разорвет на фиг, и помрет малый, просто от болевого шока. Вряд ли додумается вколоть себе Промедол, и есть ли он у него. Я поднялась и, держа пистолет в руках, направилась к нему. Пока он блевал, я подошла вплотную и приставила ствол к затылку. "Хватит уже, кишки выблюешь". Он застыл, пытаясь удержать рвущиеся наружу спазмы. Медленно обернулся ко мне и поднял дрожащие руки. Чистые, синие как полуденное небо в Карелии, глаза смотрели на меня с тоской и страхом. Пухлые губы прыгали, танцуя чечетку и никак не могли сурово сомкнуться. Нежная, еще не опаленная солнцем, с остатками прошедших юношеских прыщей кожа еще в детском пушке, ни разу не бритая. Кепка свалилась и почти белые волосы слиплись от пота, выделяя бежевым мокрым цветом пряди. Нужно бы постричься и уже вчера. Зарос. Он молча смотрел на меня и ждал. Автомат валялся рядом с ним, но, похоже он просто забыл про него. Я отбросила его ногой подальше, зацепив мыском броневого ботинка и подкинув, как мяч. Улетел порядком, не допрыгнет. "Я не убью тебя. Просто пообещай, что не пойдешь за мной, и никому не скажешь, куда я направилась. Хватит трупов, поверь. Я вальну всех, кто за мной пойдет. Так и передай. Тебе придется потерпеть чуток. Это ради тебя. Что бы тебя свои же не убили как труса и дезертира. Готов?". Он прохрипел прыгающими губами: "Зачем тебе это. Почему просто не убьешь, как их? Он мотнул головой в сторону трупов. Ты дурная, да, или блаженная? Вальни уже и все, нет проблем". Я молча прицелилась в икру и выстрелила. Зачем ему отвечать, он все равно не поймет. Оценила результат и осталась собой очень довольна. Пуля попала точно в икру левой ноги. Кровь течет, но не сильно, как при разрыве артерии. Он стискивал зубы, мычал и, обхватив ногу обеими руками раскачивался из стороны в сторону и даже подвывал. Синие глаза дико смотрели на меня, ожидая очередного выстрела. Наверное подумал, что я так пытать его буду, дурачок. "Если есть Промедол, вколи прямо в ногу и прямо сейчас. Потом сделай перевязку. Выпей антибиотик. И сделай милость, вали отсюда при первой возможности. Попадешься еще раз, не пожалею. Понял меня? Кивни, если понял" Он закивал головой быстро-быстро, как сумасшедший китайский болванчик. Потянулся к рюкзаку, схватил и зарылся в него, ища медпакет. Оглядев его, и не найдя визуально ни пистолета, ни ножа, я повернулась и пошла к тому, что с рацией. Отстегнув рацию и повесив к подсумку, я обыскала тело. В кармане нашлась фотография ослепительно красивой молодой женщины. На руках у нее темноволосый малыш лет двух, пухлощекий и смеется. Фото Полароид. Был у меня в девяностых такой, дорогущий гад. Но зато фотки сразу, получите-распишитесь…Эх, папаша, не повезло тебе. Жену вдовой, а ребенка сиротой оставил. Гандон. Знай, за кем гоняешься. Я тебе не девочка с деревни. Я Неприкасаемая. Ни для кого! Забрав из подсумка рожки три штуки и пистолет, подхватила его автомат и также обыскала еще двух. Результатом стало: три ак-47, пмм -2 штуки, один сиг сауэр. Вот ему я больше обрадовалась, чем даже рожкам автоматов. Сиг сауэр-отзвук игры warface, в которую я тоже очень люблю рубиться. Этот легкий, но мощный пистолет с двадцатью патронами и глушителем очень точен и обладает отличной скоростью стрельбы. Плюсом прицел есть, как у снайперски, но кратностью максимум 3. Если грубо, то на пятистах метрах отлично бьет в голову. Обрадованная, я повернулась к зеленому. Он заканчивал перевязывать ногу, уже не особо зеленый-пришел в себя, поди. Я подошла и оценивающе окинула его взглядом. "Неплохо перевязал. Жить будешь, и даже бегать. Только не скоро. Все, бывай. Твои уже на подходе, скоро заберут тебя. Я рожок заберу с автомата, а из подсумка достань и кинь мне. Сам. " Он с готовностью залез, пошарил и достал два штуки. И пистолет достал. И патроны к нему. Я в легком шоке, конечно. Как это я повернулась к нему спиной. Не подумала, что зелень просто припрячет пистоль в подсумок. Капец. Ладно, проехали. Я с легкой душой, чуть подволакивая правую ногу, выдвинулась в путь, по пути подобрав все автоматы. Тяжело, но я сделаю схрон в укромном местечке. Найду.
За 8 часов до этого.
Андрей смотрел на меня с немым укором и такой болью в глазах, что мне самой стало больно в груди и трудно стало дышать. Псина тоже, что-то чувствуя, заскулила тяжело и протяжно. Карие глаза смотрели с тоской и безнадёжностью. Она приподнялась и поползла к моей ноге, прижалась всем своим исхудавшим телом и тяжело вздохнув, положила голову мне на ботинок. Я протянув руку, почесала ее между ушами. "Вот так бывает, Лиза. Вот так всё, глупо и неправильно. И теперь надо думать, что же нам всем делать. Как выйти из этой ситуёвины. Как обмануть судьбу и ЗОНУ. Кстати, как тебе новое имя?" Псина подняла голову и улыбнулась, говоря-всё хорошо, мне нравится.
Андрей сказал:"Давай так, Ника. Для начала мы отдохнём, поспим, покурим. Во сне, говорят, приходят ответы на все вопросы. Я, например, пока ничего не могу придумать. Я не хочу в тебя стрелять, и пулю от тебя тоже не хочу. Нам надо решить, кто останется здесь. В ЗОНЕ. Так как задание одного из нас не будет выполнено. Если мы правильно всё поняли с заданием и возвращением. Ты уж прости меня, Неприкасаемая. Я дурак. Не подумал, что ты могла взять задание на убийство Штыка, не подумал. Да и кто знал, что диск с секретом? В общем, я за отдых. Что скажешь?".
Я гладила собаку по голове, почёсывала за ушами и тоже получала удовольствие от улыбки Лизы. Не спрашивайте, почему Лиза. Не знаю. "Я думаю, что утро вечера мудренее. Давай так и сделаем. А утром будет видно. Да и перевязку надо сделать, наверное, Лизке. Ща глянем." Размотав бинт с брюха псины, я тихо офигела. На месте дырки я увидела бугорок нежной розовой кожи, уже без струпьев засохшей крови. Они осыпались с бинта багрово-коричневой пылью. Вот это регенерация! Вот это матушка-ЗОНА! Для своих детей она делает все для их выживания! Впрочем, как и в реальном мире, дома. Не зря же есть лечебные травы, грязи, стволовые клетки эмбрионов и еще много чего. Природа и эволюция вместе создали аптеку-лечебницу для человека и других животных. Так что я была удивлена, но что-то подобное подспудно ожидала здесь встретить.
"Ах ты врушка мелкая. Ты же уже и бегать можешь, псина ты наглая и бессовестная. Лгать тебя кто научил? Это что бы тебя жалели, гладили, кормили и чесали за ушами, так что ли? Давай пузо почешу, давай, вруха ты моя". Псина лежала на спине, дрыгала задними ногами и улыбалась во всю пасть, блестя белейшими и ровными, как ни странно, зубами, способными перекусить берцовую кость быка одним кусь. Хороший размерчик, сантимов пять будет, клыки-то.
"В общем, в перевязке мы не нуждаемся, но вот поесть бы надо. " Услышав слово "поесть", собака сорвалась с места и умчалась со скоростью выпущенного из лука стрелы, хрустя раздвигаемыми телом кустами. Мы оторопело переглянулись с Андреем. "Интересно, далеко она умчалась, и как скоро вернётся": сказал Андрей. Он шарил в своем рюкзаке, поочередно доставая банки с тушёнкой, хлеб, завернутый в чистую белую тряпицу, луковицу и бутылку с водой. Вскрыв обе банки, третью отложил в сторонку-когда, и если вернется, открою. Мы поставили банки на угли почти прогоревшего костра. Пусть погреется, а то жир застывший не очень люблю. Поели и тихо сидя у костра ждали собаку. Когда я уже начала подумывать, что пора бы и спать ложиться, прозвучал треск кустов и надсадный хрип тяжело груженного тела. Что человек, что лошадь хрипят одинаково. Но тут псина, в зубах волокёт за заднюю ногу тушу огромного кабана, задыхаясь, но не бросая тушу. Подтянув к костру, выплюнула ногу и улеглась возле моих ног, отдыхиваясь и глядя на меня умными, карими глазами.
Андрей смотрел на собаку, тушу кабана, меня и, кажется, молился. Губы двигались и что-то вроде шептали. "Вот это подарок ты себе отхватила, Неприкасаемая. Вот это псина, я такого никогда не видел. Она ж нам поесть принесла. Накормить решила. Охотница, блин. Чего кабана не разделала-то, Лиза? Или нам эту честь оставила? Эх ты, красавица плюшкина. Все принесла, ни кусочка не отъела. Что ж теперь, банку тебе открывать, или дождешься мяса? "
Псина облизнулась, глядя на банку, хитро и невинно. Как только получается такой взгляд сотворить, ума не приложу. Достав нож, Андрей подошел к кабану, обходя его по кругу, примериваясь, как же начать разделывать. Я же подтянув носком броневого ботинка банку к себе, принялась открывать своим ножом. Поставив банку перед носом собаки, я с умилением наблюдала, как она ест. Но и посматривала, как же Андрей справится с задачей. Что-то решив, он схватил кабана за передние ноги и оттащил от костра, видать, что бы не залить место для сна кровью. В пределах света костра отпустил ноги туши и наклонился к животу кабана. Я дальше не стала смотреть, только слышала треск распарываемой кожи и плоти животного. На мой взгляд, кабан как кабан. Только черный весь, а клыки больше, чем у наших земных. А так обычный. Не подверженный мутациям с виду. Может и мясо неплохое. Банка тушёнки насытила конечно, но мясо , жареное на углях, я больше люблю. Пока Андрей разделывал, я настругала палочек для а-ля шашлыка, не забыла и про рогатульки для каждой. Хотя и их можно использовать, насадив бОльший кусок на два кончика, и воткнув палку в землю. Посмотрим, как лучше будет. Псина доела свою тушёнку, я налила ей воды в опустевшую банку. Благодарно потеревшись лобастой головой о мое колено, она принялась деликатно пить воду, опять не разбрызгав ни капли. Андрей накидал вырезанное мясо с ляжек кабана на подстеленные листы лопуха. Разогнулся и, схватив остатки туши, уволок в темноту.. Когда я пожарила насаженное мясо на прутики и рогатульки, воткнув их все в землю, и поделившись большим куском сырого мяса с собакой, Андрей вернулся. "Я оттащил подальше от нас, поближе к блокпосту вояк под насыпью. Пусть повеселятся, когда зверушки пойдут на запах крови". С этими словами он присел на свой рюкзак и принялся за еду.
Спустя полчасика мы наконец-то улеглись. Я вспомнила про еловый лапник, уже лежа на боку, в берилле, подложив под голову рюкзак. Хотя вряд ли было бы мягче. Ребра сочленений брони мягче не станут, так что попробую привыкнуть. Не хочется броню на ночь снимать, караул мы не выставили, ведь мы недалеко от Деревни Новичков, и тут считается относительно безопасное место. И еще я надеялась на Лизу, уже доказавшую, что она довольно умна и преданна. Может загавкает, если что.
Я думала, как поступить, пытаясь поймать ту тонкую ниточку между сном и явью, в которой кроются ответы на все вопросы. Ту грань, за которой есть решение возникшей между мной, и Добро Возвращается, проблемой. Проснулась, когда утро вот-вот должно было заявить о себе первыми несмелыми трелями проснувшихся дневных птиц, а ночные уже укладываются спать в своих гнездах и дуплах. Тихонько поднялась, пошевелила угли костра и подбросила пару веток, пусть прогорят, но будут свежие угли, что бы Андрей спокойно развел себе костер. Он спал , не сняв броню Долга, но без шлема, лежа спиной к костру. Голова на рюкзаке, глаза закрыты и видно, как двигаются глаза под веками. Какой сон он видит сейчас? Длинные черные ресницы, мне бы такие, отбрасывали тень на пол щеки. Я постояла над ним, прощаясь и запоминая каждую черточку его лица. Кто знает, увидимся ли еще. Псина смотрела на меня ожидающе, помахивая распушившимся хвостом. "Лиза, девочка моя. Ты остаешься с Андреем. Вверяю его тебе. Охраняй и корми его, он нам всю тушёнку отдал. Будь ему другом, береги для меня. Ты поняла меня, хорошая моя? Я ухожу решать проблему, а ты остаешься здесь. Не иди за мной". Собака подошла, присела на пушистые штаны и, глядя на меня умными карими глазами, улыбнулась, обнажив свои великолепного размера и здоровья клыки-не беспокойся, хозяйка, все сделаю. Я потрепала ее по голове, почесала за ушами, дождавшись умильной улыбки и, подхватив рюкзак и автомат, развернулась и потопала прочь. Решила издалека глянуть, как там блокпост под насыпью. Сквозь сон я что-то слышала, надо проверить. Подойдя на предел видимости, я нацепила прицел на автомат, достав его из подсумка и прильнула к окуляру. Неправильность увидела сразу, потом поняла, что это. Это трупы 4 бойцов лежат в живописных позах среди железного хлама, раскиданного огромной, лежащей там же тушей псевдоплоти. Видать сдохла от пулевых ран. Странно, но выстрелов я не слышала, но и ночевали мы за почти четыре километра отсюда, и я в шлеме спала.
Так теплее было. В общем, положили они друг друга. Пожелав бойцам оказаться в раю, я тихонько проскользнула между трупами, походя отцепив рожки с автоматов и, уже не оглядываясь больше, и не сожалея, наверное, ни о чем, двинулась к Темной Долине.