Был поздний вечер. Раиса суетливо бегала по квартире, то открывая, то закрывая шкаф, то заглядывая в комод, то разыскивая что-то под диваном. Ее восьмилетняя дочка Аля сидела в кресле и крутила головой, наблюдая за мамой. Иногда из нее вырывался негромкий смешок, и Раиса тут же награждала ее недовольным взглядом.
- Помогла бы лучше, чем вот так сидеть, - говорила она с раздражением и усталостью. - Разбросала свои вещи, а мне искать.
Аля сделала вид, что помогает и ходила за матерью по пятам, заглядывая в каждый уголок. Наконец, сумка была собрана; все необходимые вещи были аккуратно сложены и рассортированы по разным отделениям. Раиса устало опустилась на диван, а Аля, изображая из себя покладистую дочь, принесла ей из кухни чашку чая с большим куском торта.
- Мам, а если мне не понравится в этом санатории, ты заберешь меня назад? - спросила Аля, задумчиво накручивая на палец темный локон. - Ну, если там будет слишком скучно или еще что-нибудь?
Раиса усмехнулась и покачала головой.
- Поначалу может и не понравится, а через недельку привыкнешь, - ответила она. - Когда я была маленькая, то постоянно отдыхала в лагерях и санаториях. Я думаю, что и тебе понравится. Найдешь новых друзей, займешься чем-нибудь интересным. А к Новому году домой.
Аля покорно вздохнула и насупилась.
- Поскорее бы уже, - протянула она. - Только вот жаль, что нет папы. Без него как-то и Новый год совсем не хочется.
По лицу Раисы пробежала тень, и она отвернулась к окну. Холодная ноябрьская ночь уже опустилась на город, и с неба спускался первый снег. Он порхал и кружился в воздухе, придавая обычной обстановке ореол таинственности.
- Все, марш в постель, - скомандовала Раиса, посмотрев на часы. - Завтра рано вставать.
Аля удалилась в свою комнату и закрыла дверь. Какое-то время из-за нее доносились какие-то шорохи и приглушенный голос - Аля наверняка говорила с кем-нибудь из подруг по телефону. Потом все стихло, и Раиса, выключив всюду свет, тихо забралась в свою постель. Завтра она отвезет дочь за несколько сотен километров от дома и останется совсем одна. Квартира вдруг показалась Раисе какой-то чужой и незнакомой; бледный свет, лившийся из незашторенного окна, навевал тоску и будил болезненные воспоминания. Раиса долго лежала, глядя в потолок и слушая, как за окном беснуется ветер. Небольшой снежок уже давно перешел в непроглядную вьюгу и летел с небес нескончаемым потоком. Убаюканная воем непогоды, Раиса спряталась под одеяло и заснула.
Раисе снилось лето. Катер, арендованный ее мужем Павлом, уносил их куда-то вверх по широкой, извилистой реке. Павел, одетый в свою старую, выцветшую тельняшку, стоял у штурвала и вглядывался вперед. Раиса сидела рядом и смотрела, как солнце играет на светлых, желтоватых волнах. Катер мчался вдоль высокого, поросшего лесом берега, который резко контрастировал своей темнотой с сияющей на солнце водной гладью.
- Куда мы направляемся? - крикнула Раиса мужу, пытаясь перекричать шум двигателя.
Павел медленно повернул к ней свое небритое лицо и усмехнулся.
- А не все ли равно? - ответил он.
Раиса была согласна. Какая разница куда, если рядом с тобой тот, кого ты любишь? Она безмятежно откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Неожиданно небо потемнело и задул сильный, ледяной ветер. Еле заметная рябь реки вдруг забурлила, заклокотала, вздыбилась огромными бурунами. Они швыряли катер, словно щепку, норовя разбить его о высокий, каменистый берег. Резкие порывы гнули огромные сосны и они с треском падали в воду, словно подрезанные серпом колосья. Одна из волн, огромная, закрывающая собой все небо, подхватила катер и перевернула его. Раиса упала в темную, холодную воду и тут же вынырнула, пытаясь отыскать мужа.
- Паша! - крикнула она, борясь с обезумевшей стихией. - Паша!
Но мужа, как и катера, уже нигде не было. Раиса вновь набрала побольше воздуха и отчаянно завопила:
- Паша!
Бурлящая вода хлынула ей в лицо, и Раиса, совершенно обессилев, пошла ко дну.
- Мама, что с тобой? - воскликнула Аля, тормоша Раису. - Почему ты кричишь?
Раиса открыла глаза. Комната была погружена в предрассветную темень, которую рассеивал слабый свет торшера. Аля сидела на краю ее кровати и зевала, прикрывая ладонью рот.
- Всё нормально… Что-то видно снилось… Который час? - спросила Раиса, поднимаясь.
- Уже почти пять. Мы ведь должны выехать в шесть?
Раиса кивнула и спрыгнула с постели. Ночной кошмар успел поблекнуть в памяти, но в ушах все еще стоял ее собственный крик. Пытаясь его заглушить, Раиса включила телевизор и принялась одеваться. Через десять минут они с Алей уже завтракали, сидя на кухне.
- Зачем нужно брать с собой учебники, если я еду отдыхать? - спросила Аля, лениво гоняя по тарелке кусок яичницы. - Там что, будет школа?
- Конечно, школа будет, - ответила Раиса, потягивая чай. - Уроков, само собой, будет поменьше, чем обычно, но о полноценных каникулах можешь даже не мечтать. Они будут только в новогодние праздники.
Аля снова начала возражать, говоря, что вовсе не хочет ни в какой санаторий. Раиса ее не слушала; она слишком долго пыталась выбить путевку, чтобы пойти на поводу у дочери. Аля нуждалась в лечении о отдыхе из-за своего хронического пиелонефрита. Раиса сама мучилась от него с детства, и очень переживала из-за того, что болезнь передалась ее дочери, хотя врачи уверяли ее в том, что пиелонефрит не передается по наследству. Так или иначе, Аля страдала от этого недуга, и Раиса делала все возможное, чтобы ей помочь.
- Так, нам пора. - Раиса выглянула в окно, на посеребренную ночным снегом улицу. - Бери свой рюкзак, а я возьму сумку. И не забудь Мумика, если хочешь, чтобы он поехал с тобой.
«Мумик» был любимцем Али. Это был большой плюшевый муми-тролль, подаренный ей отцом. Аля почти не расставалась с ним, и всегда таскала его под мышкой. Разумеется, Аля не могла оставить Мумика одного почти на целый месяц и быстренько сбегала за ним в свою комнату.
Наконец, все было готово к выезду. Раиса и Аля присели на дорожку и тут же поднялись. По лестнице они спускались тихо, стараясь не разбудить спящих соседей. Час был еще ранний, густая осенняя тьма исключала любой намек на рассвет. Свежевыпавший снежок был тронут легким морозцем и приятно поскрипывал под ногами. Быстренько смахнув его щеткой со своей машины, Раиса усадила дочь на заднее сиденье и сама уселась за руль. Дорога предстояла дальняя.
Осторожно ведя машину по скользкой трассе, Раиса время от времени поглядывала в зеркало на спящую на заднем сидении дочь. Аля, обняв своего плюшевого любимца, свернулась калачиком, убаюканная монотонным шумом двигателя. Рот ее был слегка приоткрыт, и от этого лицо казалось безмятежным и кукольно-красивым. Неожиданно машину сильно тряхнуло на очередной выбоине и Аля, подскочив и ударившись головой о потолок, проснулась.
- Можешь спать дальше, - улыбнулась Раиса, не отрываясь от дороги. - По такой дороге мы доберемся до места не раньше, чем часа через полтора или два.
Аля вновь попыталась уснуть, но сон уже упорхнул и возвращаться явно не планировал. Аля придвинулась ближе к двери и стала разглядывать заснеженные просторы, мимо которых проезжала машина. Поля, небольшие речушки, затянутые тонким льдом, голые невзрачные перелески - все они на мгновение появлялись в поле зрения и тут же оставались далеко позади.
- Как думаешь, папа вернется? - спросила Аля, рисуя пальцем что-то на стекле. - Я думаю, что да. Вряд ли он мог погибнуть. Он ведь крутой. Так все говорили.
Раиса на мгновение повернулась к дочери и качнула головой.
- Не знаю, - быстро ответила она. - Кажется, мы уже говорили с тобой об этом, и не один раз. На море был шторм, и судно папы... В общем, теперь уже не важно. Папы больше нет.
Аля понуро опустила голову и всхлипнула. Раиса мысленно выругалась; еще не хватало, чтобы дочь сейчас расплакалась и испортила с самого утра настроение и себе, и ей. Но Аля, словно прочитав ее мысли, тут же вскинула голову и улыбнулась.
- А я верю, что папа жив, - заявила она твердо. - И что он скоро вернется. Вот увидишь!
После этого Аля всю дорогу молчала, то посматривая в окно, то проваливаясь в дрему. Наконец, впереди замаячили очертания большого, обнесенного забором загородного санатория, расположенного на берегу озера. Раиса осторожно въехала на территорию и припарковала машину рядом с остальными.
В холле санатория было шумно и людно. По узкому коридору сновали взад и вперед только что прибывшие на отдых дети, их родители и персонал, следивший за тем, чтобы все было в порядке. Раиса быстренько подписала все необходимые документы и вручила Альбину в руки подоспевшей воспитательнице.
- Ну вот и все, мне пора, - сказала Раиса, прощаясь с дочкой. - Будь паинькой и слушайся старших. И не обижай тех, кто младше тебя.
Она поцеловала Алю и крепко обняла ее напоследок. Когда молоденькая воспитательница увела Алю в ее комнату, Раиса быстрым покинула стены санатория и вышла на улицу. Настроение ее было неважным; короткий разговор с дочерью об ее отце все-таки успел его испортить. Усевшись за руль, Раиса вытащила из бардачка давно валявшиеся там сигареты и зак*рила. Горький дым, от которого она давно успела отвыкнуть, резко обжег ей горло и Раиса закашлялась.
- Эх, Паша, Паша, - проговорила она, наблюдая, как с*гарета медленно тлеет между ее пальцев. - Где же ты? На земле, на море или на небе? Дай какой-нибудь знак, хотя бы самый маленький. Мы ждем тебя, мы скучаем по тебе. Где же ты?
Она выбросила сига*ету и выехала обратно на дорогу.
Раисе часто снились кошмары, связанные с мужем. В основном, она видела одно и то же - реку или море, которые в какой-то момент превращались в необъятный, бушующий ад. Причина этих кошмаров была одна: несколько месяцев тому назад, Павел, который долгое время работал капитаном рыболовецкого судна, пропал без вести во время сильнейшего шторма. Его сейнер вышел в море как раз накануне и больше не вернулся. Несколько матросов, которые спаслись после крушения, утверждали, что огромные волны швыряли сейнер словно мячик, и в конечном итоге он скрылся под водой. О судьбе капитане и остальных членов экипажа ничего не было известно, но все понимали, что вряд ли они могли пережить шторм. Это подтверждало и найденное через неделю тело боцмана, которое прибило к берегу; Раиса, отчаявшись и согласившись с доводами большинства, провела символические похороны мужа и погрузилась в траур. Но даже нося черную одежду, она в глубине души верила, что Павел жив, и однажды вернется к ней и дочери. Но время шло, а от Павла не было никаких известий, и постепенно Раиса примирилась с мыслями о том, что море навсегда забрало у нее мужа.
Несмотря на все это, Раиса, когда разговор заходил о ее муже, говорила о Павле в настоящем времени.
- Павел очень любит этот пирог, - улыбалась она, готовя свою фирменную шарлотку. - Попробуйте это вино; нам с Павлом оно очень нравится.
И все в таком духе. Разумеется, окружающие старались не подавать виду и понимали, что Раиса не может в одночасье смириться с потерей, но когда это затянулось, все старались убедить Раису в обратном.
- Павла больше нет, а тебе нужно жить дальше, - говорила Раисе ее мать Анна Васильевна. - Подумай о дочери. Как ты будешь воспитывать ее в одиночку? Да и сама ты еще слишком молода.
- Ты на что это намекаешь? - возмущенно взвивалась Раиса. - Уж не на то ли, что я должна искать нового мужика, еще толком не успев оплакать мужа?
Анна Васильевна понимала, что не сумеет переспорить дочь, и отступалась, но лишь затем, чтобы через какое-то время вновь предпринять очередную попытку. Такой тактики придерживались и подруги Раисы; они норовили вытянуть ее на какие-нибудь прогулки или встречи, которые всякий раз оборачивались попыткой познакомить ее с каким-нибудь мужчиной. Раисе все это не нравилось, и разругавшись с подругами в пух и прах, она замкнулась в себе и общалась только с дочерью и парой коллег. Несмотря на вынужденное затворничество, Раиса не чувствовала себя одинокой. Лишь в ночное время, когда все вокруг погружалось в сон и затихало, Раиса смотрела из окна в ночное небо и ощущала сильную тоску по мужу. Вглядываясь в черный, еле заметный горизонт, она думала о том, что где-то там, очень далеко, Павел в этот час тоже думает о ней и ждет встречи.
Время без дочери тянулось, как казалось Раисе, бесконечно долго. Чтобы как-то занять себя и отвлечь от разных мыслей, она допоздна задерживалась на работе, перебирая бумаги, бесцельно гуляла по городу, засиживалась в маленьких, безлюдных кафе. Последние осенние вечера были унылыми и холодными, сильные морозы сменялись снегопадами и оттепелями. Раиса ждала новый год и отсчитывала до него дни, как когда-то давно, в детстве, хотя и не знала, зачем. В чудеса, в силу своего возраста, она не верила, и списывала все на желание поскорее пережить этот тяжелый год и вступить в новый, который, как ей казалось, должен был быть лучше. Раиса много раз слышала о том, что время лечит, но на поверку это оказалось не так. Потеря мужа все еще терзала ее, и пустота внутри все никак не могла заполниться. Да и нечем ей было заполняться - Раиса никого не впускала в свою жизнь и в свое сердце и держала его на замке.
Однажды вечером, когда Раиса, погрузившись в чтение, отдыхала после рабочего дня, ей позвонила одна из ее подруг, Юлия и предложила выбраться куда-нибудь в выходные.
- Снова пытаешься познакомить меня с каким-нибудь хлыщом? - иронично поинтересовалась Раиса, без труда догадываясь о намерениях подруги. - Честно говоря, у меня нет на это ни времени, ни сил. На работе аврал, конец года; и к тому же, пора готовиться к приезду Али.
- Это не займет много времени, обещаю, - отозвалась Юлия так убедительно, как только могла. - Посидим где-нибудь, пообщаемся, выпьем. Ну так как?
Раиса хотела ответить отказом, но вдруг передумала. Почему бы и нет? Выходные были особенно тоскливы и однообразны, и поход куда-нибудь мог их немного скрасить. А к возможному знакомству с очередным мужчиной Раиса относилась как к небольшому развлечению, которое она планировала держать под своим контролем. Сделает вид, что ей это интересно, а потом возьмет и пошлет всех к черту и уйдет. Вот смеху-то будет!
- Хорошо, - согласилась Раиса. - Встретимся в субботу.
Она положила трубку и закрыла лицо книгой.
Раиса не ошиблась. В ресторан Юлия заявилась не одна, а с каким-то незнакомым мужчиной. Как выяснилось позже, это был ее троюродный брат, который неожиданно нагрянул в гости. Звали брата Сергеем; это был высокий, подтянутый мужчина лет тридцати пяти-сорока, с моложавым холеным лицом, стильно, но небрежно одетый. Своим внешним видом он напомнил Раисе какого-нибудь гангстера из старого нуарного фильма - белая, слегка мятая рубашка с закатанными рукавами, брюки на подтяжках, волосы, зализанные назад. Сергей деланно подмигнул ей и уселся за стол. Вел он себя как подросток, пытавшийся впечатлить понравившуюся ему девушку - неумело и не смешно шутил и пускал пыль в глаза.
- Сергей - большая шишка в нефтяной компании, - объяснила Юлия Раисе, когда Сергей ненадолго отлучился. - Живет на севере, отгрохал себе трехэтажный особняк, на курорты как к себе домой ездит. В разводе, детей нет.
Последнюю фразу Юлия произнесла с хитрой недвусмысленной улыбкой. Раиса в ответ лишь отмахнулась и отстранено уставилась на бокал с вином.
- Молодец, - ответила она вяло. - Такой надолго один не останется. Найдется какая-нибудь фифа, которая соблазнится его имущество.
Раиса взглянула на часы. Было уже поздно; и хотя наутро не было нужды вставать рано, Раиса не хотела изменять своему распорядку. Распрощавшись с Юлией, она взяла свою сумочку и хотела уже было уйти, как вдруг вернулся Сергей.
- Уже уходите? - спросил он с сожалением в голосе. - А я хотел предложить вам потанцевать.
Раиса усмехнулась и посмотрела вокруг. Ресторан был пуст; все посетители уже разошлись, и официанты уже успели прибраться на столиках. Играла тихая, неторопливая музыка, и ее мотив как бы приглашал к медленному танцу.
- Нет, я не танцую, - попыталась отказаться Раиса. - Я двигаюсь как кабан на льду. Отдавлю вам все ноги.
- Ничего, куплю себе новые ботинки, - пошутил в ответ Сергей. - Всего лишь один танец. Вы бы оказали мне большое удовольствие.
Раиса вздохнула и качнула головой. Сергей взял ее правую руку и приобнял за талию. Осторожно переступая ногами, они двинулись к середине зала. Кто-то приглушил свет, и ресторан оказался погруженным в полутьму. Раиса чувствовала на своем лице приятное мятное дыхание Сергея, его прохладную, слегка дрожащую руку.
- Может быть нам встретиться еще раз? - спросил Сергей, не глядя на Раису. - Так сказать, тет-а-тет. У меня еще есть в запасе неделя, и если вы захотите...
- Я подумаю, - оборвала его Раиса. - Одну вашу просьбу я уже исполнила. Хорошенького понемножку. Будьте сдержанны в своих желаниях.
Сергей смолчал. Они покружились еще немного, и Раисе, наконец, удалось высвободиться. Удаляясь, она ни разу не обернулась назад, на стоявшего и смотревшего ей вослед Сергея.
Через пару дней Сергей вновь дал о себе знать и позвонил Раисе с предложением встретиться. Раиса не знала, откуда он узнал ее номер, но догадывалась, что с этим ему помогла Юлия, но разбираться с этим не стала. Сергей был не в ее вкусе; он был моложе ее на целых пять лет и вел себя как мальчишка, но что-то в его личности привлекало Раису и ей хотелось узнать его получше. Она вовсе не планировала с ним никаких отношений, исключая даже легкий флирт, и хотела лишь скрасить свое одиночество, пользуясь его компанией. Чувства Сергея ее вовсе не заботили - пусть тот воображает себе, что хочет, какое ей до этого дело? И Раиса, перезвонив, согласилась на встречу. Она должна была состояться в пятницу, все в том же ресторане, а на следующий день Раиса должна была забрать дочь из санатория. Смена ее подходила к концу, и Аля звонила домой почти каждый вечер, напоминая маме о том, что хочет домой.
Неделя пролетела незаметно, и наступил вечер пятницы. Раиса, ни на минуту не забывая о назначенной встрече, усердно к ней готовилась. Сославшись на недомогание, она отпросилась с работы и принялась разбирать свой гардероб, подыскивая что-нибудь эдакое. Она уже очень давно не заглядывала в платяной шкаф, в котором хранились наряды для особых случаев, и внутри него скопилось немало пыли. Перебирая укрытые чехлами платья, Раиса вдруг нашла несколько рубашек и костюм мужа. Павел не слишком-то любил официальный стиль, предпочитая простую, комфортную одежду, и эти несколько рубашек и костюм были его единственной парадной одеждой, если не считать висевшего рядом кителя, который Павел не надевал со времен службы на флоте. Раиса осторожно вынула одну из рубашек и поднесла ее к лицу. Ткань пахла ароматизатором, лежавшим в шкафу, но отдельные нотки запаха Павла все еще сохранились и обоняние Раисы смогло их уловить. Прижав рубашку к груди, она вдруг позабыла и о Сергее, и о встрече с ним. Осторожно ступая босыми ногами по холодному полу, Раиса подошла к окну и посмотрела на вечерний город. Улицы были занесены снегом, и края стекол уже тронул морозный узор. Словно почувствовав ледяной холод, Раиса набросила рубашку на плечи и укуталась в нее. По улице медленно брели люди; Раиса смотрела на них и думала о том, что они счастливы, а она нет. Все эти мужчины и женщины, которых она не знала, сейчас шли домой, где их ждал кто-то. Кто-то, кто любит их так же, как она любит и ждет Павла. Раиса чувствовала, как по щекам ее побежали слезы, но не стала их вытирать. Ей было все равно.
Какой-то идущий по тротуару мужчина, сверху казавшийся Раисе совсем небольшим, вдруг свернул к ее дому. Раисе вдруг показалось, что это Павел; у мужчины была похожая походка, - вразвалку, словно он был слегка пьян, как почти у всех моряков, и такая же внушительная фигура. Подойдя ближе, мужчина поднял голову вверх, будто пытался отыскать чьи-то окна, но Раиса так и не смогла разглядеть его лица из-за сгустившихся сумерек. Через секунду мужчина исчез из ее поля зрения и Раиса усмехнулась тому, что разглядела в нем Павла. Неожиданно вспомнив о свидании, она взглянула на часы и ойкнула. До него оставалось чуть больше часа, и нужно было торопиться. Раиса не любила опаздывать, несмотря на законное право на опоздание, которое имела всякая женщина. Не снимая рубашки, она подбежала к шкафу и продолжила свои поиски.
Но не прошло и пяти минут, как тишину огласил пронзительный звонок в дверь. Раиса вздрогнула от неожиданности и выронила из рук платье. Застыв в нерешительности, она вдруг вспомнила об увиденном в окне мужчине и сердце ее затрепетало в груди. Снова раздался звонок; он звучал, подобно грому, вдруг грянувшему посреди тихого и солнечного июльского полдня. Перебирая непослушными ногами, Раиса подошла к двери и повернула ручку. От того, что она увидела через мгновение, Раиса едва не упала в обморок, но знакомые сильные руки тут же подхватили ее и обняли.
- Здравствуй, Рая, - произнес Павел, прижимая Раису к груди. - Вот я и вернулся.
Раиса долго плакала и что-то бормотала, уткнувшись в плечо мужа. Павел гладил ее по волосам своей большой, мозолистой ладонью и пытался успокоить.
- Я верила, - шептала Раиса, отчаянно вцепившись в куртку Павла. - Я знала! Они говорили, что ты умер, а я знала, что жив, жив!..
Павел взял ее на руки, донес до дивана и уложил на него, укутав одеялом. Потом принес из кухни стакан воды и смотрел, как Раиса жадно пьет, трясясь от озноба.
- Расскажи мне обо всем, - попросила Раиса, напившись. - Как ты спасся? Ведь твой корабль затонул, и почти все погибли...
Павел пригладил свою клочковатую бороду и кивнул.
- Обязательно расскажу, но чуть позже, - пообещал он. - Сейчас нам нужно отдохнуть.
Он устало откинулся на спинку и закрыл глаза. А Раиса, сбросив с себя одеяло, бросилась на кухню и начала поспешно накрывать на стол. Суетливо снуя от плиты к холодильнику, она вдруг почувствовала, как в кармане ее брюк завибрировал телефон. На экране светился номер Сергея. Раиса быстро стукнула пальцем по красной кнопке и отшвырнула телефон в сторону.
- Прости, но ничего не получится, - прошептала она.
- Все произошло очень быстро, - начал Павел свою историю на следующий день, сидя за рулем машины. - Мы пытались удержаться на волнах, сначала бросили якорь, потом подняли его и пошли через шторм, но наше судно оказалось слишком легким. Волны были огромными, метров по пятнадцать высотой, нас швыряло, как пивную банку. Кого-то из парней смыло за борт, кто-то попытался спрятаться внизу, в каютах. Потом сейнер перевернулся и я полетел вниз, ударился головой о борт и оказался в воде. Последнее, что я помню - это то, как нашу посудину подбросило вверх и захлестнуло волной.
- А что было потом? - спросила Раиса.
- Потом... Потом я пришел в себя на каком-то катере. Как оказалось, меня обнаружили рыбаки за несколько километров от места крушения. Они сняли меня с какой-то деревяшки, за которую я держался и благодаря этому не утонул. У меня была разбита голова и шла кр*вь изо рта и носа - сильное сотрясение и перелом четырех ребер, как потом выяснилось. Я долгое время не мог ничего вспомнить. Документов при мне не было, да и моим спасителям они все равно ничем бы не помогли. Меня подобрали норвежцы, и по-русски они читать не умели. Только говорили, да и то с трудом. Потом они передали меня нашим, и я оказался в больнице.
- А почему об этом не было нигде ни слова? - снова поинтересовалась Раиса, перебив мужа. - Когда спасли тех матросов и нашли боцмана, то говорили об этом в новостях и писали в газетах...
- Наверное, решили, что я не имею к этому крушению никакого отношения, - засмеялся Павел. - Все думали, что я какой-нибудь очередной рыбак или яхтсмен, который вышел в одиночку в море и чуть не погиб. Таких вылавливают почти каждый день и не по одному десятку. Как бы там ни было, я остался жив, и благодарю за это Бога и тех норвежцев, которые поймали меня, как скумбрию. Черт, а я ведь даже не знаю их имен...
Он засмеялся и вытер рукавом раскрасневшееся лицо. Они были почти на месте; небольшой хвойный лесок, через который они проезжали, граничил с санаторием. Едва не пропустив нужный поворот, Павел в последний момент резко вывернул руль и машина вскоре оказалась у ворот санатория.
- Может, лучше останешься тут, а я осторожно расскажу обо всем дочери, чтобы ее не травмировать? - Раиса просяще посмотрела на мужа, ожидая ответа.
Павел с минуту раздумывал, морща лоб.
- Нет, пойдем вместе, - ответил он. - Не буду я тут прятаться. Я и так слишком долго ждал, чтобы увидеть дочь. Идем.
Едва они вышли из машины, как из ворот к ним навстречу выбежала Аля. Она на ходу отбросила свой рюкзак и Мумика и бросилась прямо в объятия к отцу.
- Папа, папа, - восклицала Аля, обхватив его ручонками. - Ты вернулся! А мама мне не верила!
Павел смеялся и кружил дочь, не выпуская ее из рук. В какой-то момент он оступился и упал прямиком в мягкий сугроб. Аля тут же поцеловала его в щеку и ущипнула за нос.
- А мама говорила, что ты умер, - произнесла она, будто жалуясь. - Ерунда, правда?
- Правда, - засмеялся Павел. - Как же я мог умереть? Ни за что и никогда!
Раиса стояла и смотрела на них, вытирая бегущие по щекам слезы. Вокруг кружились снежинки, и все застыло в ожидании чего-то нового и прекрасного. Новый год был уже совсем близко - долгожданный, счастливый год, которого Раиса так отчаянно ждала.
Автор: Антон Марков