Дни проходят, кадры меняются одни за другим; по наступлению ночи, шумные улицы превращаются в незаметное пространство, места людей занимают тёмные существа, которых мы не способны замечать, ибо несмотря на уникальность каждого, мы поневоле являемся частью этой гулкой толпы.
Гул от людского потока не дают мне возможности насладиться её смехом, что заполнял каждый переулок моего сознания. Пространство, что было пропитано ею, теперь убита временем, единственной мерой неподвластная никому из нас.
Дни проходят, кадры меняются одни за другим; по наступлению ночи, шумные улицы превращаются в незаметное пространство, места людей занимают тёмные существа, которых мы не способны замечать, ибо несмотря на уникальность каждого, мы поневоле являемся частью этой гулкой толпы.
Гул от людского потока не дают мне возможности насладиться её смехом, что заполнял каждый переулок моего сознания. Пространство, что было пропитано ею, теперь убита временем, единственной мерой неподвластная никому из нас.