Сегодня будет история о том, с кем нас сводят поезда и какие истории мы узнаем, даже когда этого совсем не хочется.
Вверх по карьерной лестнице
В уютном купе поезда «Самара – Москва» нас было двое, я и молодая девушка. Еще на вокзале я заметила ее нервозность, а излишняя суета движений заставила меня усомниться в спокойствии будущей ночи. Однако, остаток вечера она провела, глядя в книгу, усердно пытаясь прочитать хоть страницу. Но ни один лист за несколько часов так и не был перевернут, зато каждые пятнадцать минут активно проверялся телефон. К ночи она видимо совсем устала от бесполезных попыток чтения то ли телефона, то ли книги, и задремала, в чем была, на своей нижней полке. Сделав добрый жест и накрыв ее одеялом, я спокойно ушла в сон сама.
Утро девушка встретила раньше меня. Поезд уже замедлял ход, за окном проплывали старые деревенские домики и покосившиеся беседки. В окно смотреть не хотелось, подобные пейзажи вдохновения не вызывали, поэтому я незаметно разглядывала попутчицу. Спутанные до плеч светлые волосы, острые черты на бледном лице, ясный оценивающий взгляд выдавал пытливый ум, но во всем облике было что-то резкое, пугливое. Явно младше меня, она изо всех сил пыталась пыталась сделать вид деловой и занятой женщины. Хотя может и впрямь такой была?
Связь по-прежнему не ловила, поэтому экран ее телефона периодически страдал от нервных постукиваний тонких пальцев.
- Боже мой, до Москвы рукой подать, а кругом глушь! Деревни сплошные да села. Так и не скажешь, что столица рядом, - вдруг подала голос незнакомка. Слова выплеснулись из нее, словно копились не один день. При этом даже не взглянув на меня, будто мой ответ и не требовался, она продолжила бесцельно листать свой ежедневник.
Я не нашла ничего лучше, как ответить: «Ага», после чего в воздухе снова повисло молчание. Но после ее выпада тишина казалась неспокойной, купе наполнялось раздражением девушки, пока вдруг она опять не подала голос:
- Мне нужно переодеться. Дадите мне пять минут?
Требовательный тон и взгляд, не терпящий возражений, удивил и позабавил одновременно. «Что ты, цаца какая», - хмыкнула мысленно я, но все же покинула купе. Надо отдать цаце должное, закончила она довольно быстро и, распахнув двери, любезно пригласила меня вернуться на место. Увиденное, говоря мягко, поразило. Передо мной явился совершенно другой человек - гладко убранные в хвост волосы, идеальный черный костюм прямого кроя, стрелки на брюках и порозовевшие от румян щеки. Словно угадав мои мысли, девушки кинула взгляд на зеркало, и поинтересовалась: «Ну, как? Так лучше?»
Уже не сильно изумляясь ее поведению, я присвистнула, сложила пальцы в «класс»: «Да вы красотка!»
- Куда деваться… - она многозначительно развела руками и аккуратно, чтобы не помять ткань, снова приземлилась у окна. Опять зашуршала ежедневником, сделала пару пометок. Но тут, освободившись от плена страниц, вылетела карточка, изобразила пару незатейливых па и оказалась у моих ног. Я потянулась вниз, сжала в руке новенькую карточку, еще хранящую запах типографской краски, и хотела было вернуть законной хозяйке, как та вдруг ответила на незаданный вопрос:
- Да-да, это я. Недавно повысили, - мой взгляд упал на карточку с ничего незначащим именем и гордым «Региональный директор». Девушка же, смакуя каждое слово, даже поежилась от удовольствия, - а ведь когда в Москву уезжала, все хихикали за спиной. Говорили, вот поиграется в столичную штучку и вернется, как миленькая. А я вон чего! Доросла. Ночами не спала, все в офисе пропадала. Вцепилась в эту работу, чтобы доказать всем. Сейчас, когда приезжала, всем визитки раздала. Им без надобности, конечно, я понимаю, но не могла удержаться. Ты бы видела их глаза, их удивление, даже зависть. Весь поселок на ушах стоял.
- Прям-таки весь?
- А то. Молодежь уезжает, а потом возвращается с подбитым хвостом. А я маме холодильник купила новый, подругам всем подарков привезла, они-то уже в детях все, для капиталов рожают, на отпуска копят. Меня слушали, аж не дышали, так впечатлились моей жизнью московской, - региональный директор «всея Руси» небрежно стряхнула несуществующую пыль с плеча и закатила глаза, - вот что они там видят? Да ничего. И тут я с новой жизнью, со свежими новостями, как по-другому бывает. В поселке одно кафе на все случаи жизни, от дней рождений до поминок, а я им фотографии из ресторанов показывала, из командировок европейских. А офис у меня? Этаж двадцать второй, сплошь окна панорамные. Дует зимой, правда, но ничего. Зато вид какой, закачаешься. Мои-то из высокого только и видели, что пятиэтажку новую. Для неблагополучных построили недалеко у нас там.
Эйфорию нарушили каблучки проводницы, которая неслась по вагону с криками: «Через десять минут прибываем». По пути она заглядывала в купе, умудрялась одной рукой собирать со столов железные подстаканники, другой будить спящих, при этом не прекращала широко улыбаться и даже заигрывать с одинокими мужчинами. Моя новая знакомая кивнула бойкой проводнице и хмыкнула:
- Мама в детстве мечтала: «Вырастешь, в железнодорожный пойдешь, кататься будешь, всю страну увидишь!» Поездила, но вопреки маминым фантазиям в качестве пассажира. Не я чаи с полотенцами разношу, а мне лично в руки приносят. Вот так мечты и сбываются.
Девушка встала, еще раз оценила себя в зеркале и, махнув на прощанье, скрылась за дверью.
Поезд уже останавливался, люди торопились, как всегда выстраивались в очередь к дверям и, постепенно весь вагон наполнился суетливым шумом. Июльская жара делала свое дело, взрослые жаловались на духоту, дети на жажду, поезд сразу весь ожил, превратившись в единый организм. Я все еще держала в руках клочок картона, задаваясь вопросом: “Что сейчас было?” После чего смахнула внезапное оцепенение и собралась на выход.
На перроне было людно, но среди толпы я увидела прямую спину своей интересной знакомой. Она твердой походкой вышагивала навстречу карьере, круглосуточной работе и, возможно, новой стиральной машинке для мамы. “Жарко ей, наверное, в своем черном костюме”, - мелькнуло в голове, но бабуля с тележкой вернула в реальность:
- Чего встала, не видишь, люди идут. Застынут, не обойти.
Я улыбнулась, пошла за ней. С каждым шагом из головы исчезали попутчицы, подруги с детьми, чужие мамины грезы и прочая ерунда. Только в носу по-прежнему стоял запах типографской краски.
Вот такие бывают встречи, когда ты их совсем не ждёшь 😁