Данная еженедельная рубрика посвящена работе с текстами, о чём я говорил в отдельной статье. Она будет полезна для авторов, взявшихся за совершенствование своих собственных работ. Сегодня предлагаю рассмотреть два текста. Примеры взяты из открытого раздела «Игры» Литературной беседки.
Пример первый.
Версия с комментариями.
Держа газ на максимуме, она неслась на квадроцикле в сторону бункера, дозиметр щёлкал всё чаще и чаще. Вот — уже серая крыша стала видна на горизонте! (Восклицательный знак в повествовании – явный перенос настроения героя на автора, что также заметно из следующей реплики. В общем-то не грех проецировать настроение персонажей на повествование, но делать это нужно осторожно. И не кажется ли, что тире на самом деле необходимо? Чем хуже такой вариант: “Вот на горизонте показалась серая крыша”?)
— Ещё десять минут! — улыбнулась она (Второй и не последний раз местоимение “она”. Я бы рекомендовал подходить к раскрытию персонажей – а их представление по ходу рассказа должно следовать этой цели – последовательно: например, сперва назвать персонажа она (автор говорит, что перед читателем женщина), потом можно указать возраст (не напрямую, разумеется, – девушка, женщина), и далее в том же плане. Персонаж станет объёмнее, чем просто безликая “она” и даст читателю больше поводов поразмышлять над ним, представить его.) и радостно выдохнула, что (Союз “что” выглядит не совсем подходящим. На его место так и просится “отчего”.) запотело стекло гермошлема.
Вдруг, там, далеко, (Не уверен в необходимости сразу двух уточнений. И не потому, что их перечисление усложняет предложение запятыми (хотя это так), а из-за того, что ранее уже было дано представление о расстоянии – "на горизонте". ) на месте бункера вспыхнуло яркое свечение, а щелчки дозиметра слились в один непрерывный писк. На месте свечения (На месте бункера, на месте свечения – явное повторение. Чтобы их избежать достаточно просто перефразировать один из этих фрагментов. Например, второй, где ещё повторяется “свечение”, заменить на "из вспышки”.) вырастал большой гриб. Она остановила квадроцикл и опустила голову, всё понимая. (Последняя фраза, опять же, в общем-то не преступление. Но любой профессиональный автор скажет: “показывай, а не рассказывай”. Рассмотрите такой вариант: 1. отделить повествование о героине в отдельный абзац – её реакция связана с появлением вспышки, но всё же по смыслу оно, повествование, переходит от описания к действующему лицу; 2. чтобы не повторяться с местоимениями, можно сменить подлежащее – не “она остановила квадроцикл”, а “квадроцикл остановился”; и 3. понимание героини произошедшего можно описать её реакцией – например, “квадроцикл остановился, девушка обречённо опустила голову” или добавив после этого короткое, как приговор, предложение: “Квадроцикл остановился, девушка обречённо опустила голову. Опоздала”. ) Расставив руки в стороны, (Субъективное замечание: не хватило перехода от надежды спастись, которая сквозила в реплике героини, к полному отчаянию, заставившему буквально встречать смерть с распростёртыми объятиями. Я бы предложил добавить некоей двусмысленности в “раскидывание рук”, разумеется, с согласия Автора. А как именно изложу в итоговой версии текста, а то эта версия и так растягивается.) она хотела поймать последний момент, когда атомы её тела разлетятся над землёй в разные стороны, (Здесь явно должна стоять точка.) она глубоко вздохнула и зажмурилась (И опять, чтобы в очередной раз не повторять местоимение, можно заменить подлежащее: “Глубокий вздох, глаза закрыты”.) — только бы не пропустить, только бы прочувствовать…
Мнение Беты.
Постапокалипсис обычно полон обрёченности и безысходности, что и иллюстрирует данный рассказ. Естественно, что маленькой истории не хватает предыстории, но, думаю, акцент Автору хотелось сделать на другом – на эмоциональности.
Надеюсь, уважаемый Yard не обидится на вольность, с которой я подошёл при подготовке итоговой версии текста, малость трансформировав эмоциональный финал. В своё оправдание скажу, что мне хотелось лишь улучшить текст и, может быть, историю, которая и так неплоха.
Итоговая версия текста.
Держа газ на максимуме, она неслась на квадроцикле в сторону бункера, дозиметр щёлкал всё чаще и чаще. Вот на горизонте показалась серая крыша.
— Ещё десять минут! — улыбнулась девушка и радостно выдохнула, отчего запотело стекло гермошлема.
Вдруг на месте бункера вспыхнуло яркое свечение, а щелчки дозиметра слились в один непрерывный писк. Из вспышки вырастал большой гриб.
Квадроцикл остановился, девушка обречённо опустила голову. Опоздала.
Ударная волна откинула назад, заставив раскинуть руки в стороны, словно встречая последний момент, когда атомы тела разлетятся над землёй в разные стороны.
Глубокий вздох, глаза закрыты — только бы не пропустить, только бы прочувствовать…
Пример второй.
Версия с комментариями.
Проснувшись утром, Вальдемар Тимофеевич умылся, оделся, позавтракал, взял свой кожаный портфель, но, подойдя к двери, вдруг вспомнил, что он пенсионер.
Настырный вопрос, тот, который он отпихивал от себя еще вчера и третьего дня и до этого, (Явное вводное предложение стоило бы выделить либо скобками (но я бы не советовал для художественного произведения), либо тире (тем более, что повторяющийся в нём союз «и» требует запятой, которая есть не что иное, как усложнение, которое лучше бы оставить в конструкции вводного предложения). Тогда может создаться впечатление, что основное предложение чрезмерно усложнено. И это впечатление не обманчиво — предложение и правда получится сложное. Однако в оправдание можно взглянуть на первое предложение, которое буквально задаёт всему рассказу такой тон.) опять аранжировал его сознание: «Что делать дальше?» (Пропущена точка, закрывающая основное предложение — то, что содержит косвенную речь.)
Да, он, (Я бы счёл уточнение «он» лишним, раз уж перед нами и так один персонаж, к тому же далее повествование прямо о нём говорит) Вальдемар Тимофеевич Неугомойкин, (А без лишнего местоимения исчезнет и надобность в этой запятой, и подмена подлежащего: в исходном виде подлежащее — он (а ФИО героя лишь уточнение), а без местоимения полдежащим станет сам Вальдемар Тимофеевич, что на мой скромный взгляд логичнее и правильнее.) выполнил программу минимум: родился, учился, работал, женился, родил двух детей от жены, дочку от любовницы и еще от одной… но это было под вопросом. (Первая из трёх повторяющихся конструкций с многоточием, как и следующая вызвала вопросы. От очевидного (а надо ли здесь мнроготочие?) до обыкновенного (таким образом предложение считается одним?). Учитывая заданный тон с усложнённым повествованием, можно, наверное, оставить и в исходном виде. Однако тройное повторение близко друг к другу всё-таки не есть хорошо. Можно было просто поставить запятую. К тому же не уверен, что пауза и правда нужна в этом месте. Последняя фраза выглядит вполне законченным предложением, вполне достойным того, чтобы её и обозначить как отдельное предложение.)
Что же дальше: просто коптить небо?
И тут его озарило: ПИСАТЬ!
Он напишет мемуары о том, как он (Пожалуй, лишнее уточнение — и так ведь понятно кто именно родился и так далее.) родился, учился, работал, женился, родил двух детей от жены, дочку от любовницы и еще от одной… но это было под вопросом.
Ну а к тому времени, когда он (Третье местоимение «он» тоже можно безболезненно опустить — и так понятно о ком речь.) все это напишет и напечатает… да (А фраза после многоточия — очевидное новое предложение, которое вклинивается в размышления героя (это к оправданности третьего многоточия) совершенно новым предложением-вопросом, поэтому и начинать его стоит с заглавной буквы.) доживет ли он до той поры?
Мнение Беты.
Что ж, приятно заключить: занятная получилась история. Наверно, каждый автор хоть раз да думал о том же, о чём и Вальдемар Тимофеевич (я думал и не раз, хотя до пенсии мне ещё пахать и пахать). В том её главный секрет успеха.
Да и текст, учитывая взятый ориентир на усложнённость, тоже достаточно неплохой. Очень понравилось предложение-рефрен и слово «аранжировать», которое мне крайне редко удаётся использовать в письме (а если честно, то я не помню, когда его использовал в последний раз, но это точно было).
Итоговая версия текста.
Проснувшись утром, Вальдемар Тимофеевич умылся, оделся, позавтракал, взял свой кожаный портфель, но, подойдя к двери, вдруг вспомнил, что он пенсионер.
Настырный вопрос — тот, который он отпихивал от себя еще вчера и третьего дня, и до этого — опять аранжировал его сознание: «Что делать дальше?».
Да, Вальдемар Тимофеевич Неугомойкин выполнил программу минимум: родился, учился, работал, женился, родил двух детей от жены, дочку от любовницы и еще от одной, но это было под вопросом.
Что же дальше: просто коптить небо?
И тут его озарило: ПИСАТЬ!
Он напишет мемуары о том, как родился, учился, работал, женился, родил двух детей от жены, дочку от любовницы и еще от одной, но это было под вопросом.
Ну а к тому времени, когда все это напишет и напечатает… Да доживет ли он до той поры?