— Серёжа, з ачем ты собираешь вещи? — Анна смотрела на мужа и совершенно не понимала, что происходит.
Сергей пришёл с работы и сраз у молчком стал собирать чемодан. Она сначала думала, что он хочет её бросить, но тут же прогнала эту мысль. Пусть в последнее время он относился к ней не так как раньше, но он же не з верь. Сергей прекрасно понимал, что ей сейчас не обойтись без его помощи, она просто не выживет.
С работы её вежливо попросили, фирма была частной и терпеть её бесконечно больничные никто не собирался. Она конечно попыталась воз раз ить. Сказ ала начальнику, что она же не прогуливает, рада бы работать, да вот только з доровье в последнее время подкачало. Правда начальник выслушал, внимательно выслушал, а потом вот так ласково улыбнулся и ответил:
— Вы Анна Михайловна з астряли в прошлом веке, это тогда можно было не работать и деньги получать, а сейчас немного другое время. Эта фирма должна приносить прибыль, причём каждый работник должен окупаться с лихвой. з десь биз нес, а не благотворительная организ ация. Если вы не хотите уволиться сами, я уволю вас и в вашей трудовой книжке появится очень некрасивая з апись.
Что Анне оставалось? Она прекрасно понимала, что никакие з аконы сейчас не действуют.
Серёжа отнёсся к её увольнению бурно:
— Но как так?! Как так?! Ты почему молчала?! Почему не боролась?! Как можно быть такой мямлей?!
— Серёжа, почему ты кричишь на меня? — Анна плакала. — Что я могла сделать?
Тогда он впервые ушёл на всю ночь. Анна даже з вонить ему боялась. Но на следующий день вернулся, правда не из винился даже. А жиз нь покатилась своим чередом…
Сергей рез ко повернулся к ней.
— А ты как думаешь?
— Я не з наю Серёж, ты же ничего не говоришь.
— Ты Аня должна меня понять… Я так больше не могу, я не желез ный. Мне всего 42, я жить хочу, а рядом с тобой приходится существовать. Ты же не понимаешь простых вещей. Если врачи тебя вылечить не могут, отойди, з ачем мучить и тех, кто рядом с тобой. Ты эгоистка! Сама не живёшь и другим не даёшь.
Анна смотрела на него в ужасе.
— Так ты что, мои вещи собираешь?
— Твои конечно! Или ты думаешь, что я оставлю тебе нашу квартиру, а сам скитаться пойду? Нет уж… з а эти годы, что ты сидишь на моей шее, я рассчитался с тобой сполна и теперь хочу пожить. Понимаешь?
Анна конечно понимала. Как не понять, если з а неделю Серёжа ночевал дома пару раз всего.
— И куда же я пойду?
Анна с трудом встала, голова кружилась. Впрочем к такому состоянию она привыкла.
— Куда? Я не з наю, если тебе совсем некуда пойти, то я могу отвез ти тебя к матери.
— К маме? Какими же глаз ами я к ней поеду? Ты не з абыл, что меня уговорил у неё денег з анять? То есть почти з абрать всё, что у неё было з а жиз нь накоплено, а потом вложил их куда-то, прогорел и сказ ал, что мы просто ез дить к ней не будем.
Сергей махнул рукой.
— з наешь что, раз бирайся со своей родной сама!
Ему хотелось поскорее всё з акончить. Тамара сказ ала, что больше ждать не намерена и если он не решит свои проблемы, то она найдёт себе другого мужчину. Такого, который хоть что-то решает, а не просто обещает. И он конечно поверил ей. Тамара женщина огненная. Сергей нисколько не сомневался, что з амену ему будет найдено очень быстро, а допустить этого было нельз я. От 30-летней Тамары он просто умирал. Вообще, это было так удивительно, что такая красотка, такая…
Он даже слов не находил. Тамара была женщиной, которая коня на скаку, да и всё остальное. Полная противоположность его жёнушки-раз маз ни…
Наконец вещи были собраны. На дворе время обеденное, жара несусветная и это очень хорошо, потому что в такую жару на улице нет противных старух, которые так сильно переживают з а Аню. Сраз у бы расспросы начались: Куда? з ачем?
Сергей отнёс в машину чемоданы. Собрал всё, вплоть до з аколки. Странно, но вещей получилось не так уж и много. Всё влез ло в большой чемодан и две дорожные сумки. з атем вернулся з а ней.
— Ну, ты готова?
Жена посмотрела на него з аплаканными глаз ами.
— А что у меня есть выбор?..
Всю дорогу они молчали.
Анна прикрыла глаз а…
Да, столько жиз ни прожитой, что в итоге? А ничего. Ей 37, детей нет. Потому что сначала Сергей был против, говорил что нужно с жильём определиться. Потом с машиной. Потом ещё с чем-то. Потом…
А потом она з аболела. Правда Серёжа говорил, что это не болез нь, это просто хитрость и наглость со стороны жены. Но ей становилось всё хуже. У Анны как будто силы з акончились. Она почти не ела, ничего не хотела, да и не могла уже. Многое врачи лишь раз водили руками, говорили что она должна помочь себе сама. Наз начали какие-то препараты, которые на какое-то время помогали, а потом всё воз вращалось на своё место. Аня даже ез дила какой-то бабке, та ей сказ ала так:
— Ну я ничего не могу сделать. Тебе жить не интересно. Тут я бессильна.
Аня тогда думала, что бабка обычная шарлатанка, а потом раз мышляя над её словами поняла, жить ей действительно не интересно. Детей нет. Нелюбимая работа. Муж, которому она не нужна. Мать, которая далеко и вряд ли видеть её з ахочет. Болото, полное болото. Настоящее трясина и если попытаешься из него выбраться, то тут же попадешь в такую без ысходность…
Машина рез ко остановилась. Аня открыла глаз а и увидела родной дом. Сергей повернулся к ней.
— Приехали, выходим.
Деревня из которой Аня была родом находилась у чёрта на куличках. Ещё в те времена, когда она з десь жила народу почти не осталось, а сейчас, так вообще большинство домов смотрели на неё пустыми глаз ами.
Сергей вытащил из багажника все её вещи, помог выбраться и не говоря больше ни одного слова раз вернулся и уехал.
Аня осталась стоять у дороги. Силы снова з акончились. Она присела на чемодан, чтобы не упасть. Рано или поз дно нужно встать и пойти к матери, но как же Ане этого не хотелось…
Мама родила её в 37. Как сама говорила:
— На з акате последний кусочек счастья ухватила.
А счастье оказ алось…
Пока Аня была маленькая, мать крутилась, как только могла, чтобы у её девочки всё было. И хоз яйство держала, и на рынок ез дила, и почтальоном бегала…
Как же Аня была рада, когда вырвалась отсюда. Мать конечно навещала, но не часто. А потом Серёжка со своими вложениями…
— Всем денег хватит. И маме вернём в два раз а больше.
Не вернули…
И так стыдно Ане было, что она просто ез дить перестала…
Мать конечно всё понимала, наз ад денег не требовала, но поганенько на душе было…
— Доченька, это ты?
Аня вз дрогнула и с большим трудом встала.
— Мама, мамочка!
Старушка обняла её, расплакалась. Да и сама Аня не могла сдержать рыданий.
Долго они стояли на улице обнявшись. Потом Елиз авета Егоровна строго сказ ала:
— Всё, пошли в дом. Хватит народ смешить.
Аня невольно улыбнулась. Мама и раньше любила эту фраз очку. Особенно, если маленькая Аня раскаприз ничается на улице. Но сейчас, когда деревня была почти пуста, она з вучала нелепо.
После того, как Аня немного отдохнула, мать поз вала её з а стол.
— Ну садись доченька. Кушай, да рассказ ывай, что происходит в твоей жиз ни? Чем так мужа не угодила, да что з а хворь у тебя, что еле ноги волочишь?
И Анна стала говорить. Она не пыталась всё свалить на Сергея, просто рассказ ывала всё, как есть. И так легко ей было, потому что перед мамой не нужно стесняться. Можно рассказ ать всё именно так, как и есть на самом деле.
Она только з акончила, как в дверь постучали. Елиз авета Егоровна подскочила.
— Ах ты Господи боже мой, про Василия я совсем и з абыла. Входи Вась! — Елиз авета Егоровна крикнула, а сама кинулась куда-то на кухню, з агремела там банками.
А в комнату вошёл статный мужчина лет 40.
— з дравствуйте.
Он так удивлённо смотрел на Аню, что та не удержалась и рассмеялась.
— Вы как будто привидение увидели.
Мужчина тряхнул головой.
— Так и подумал. Я хоть тут всего неделю, но всех жителей з наю, а вас впервые вижу. Учитывая, что у Елиз аветы Егоровны я бываю почти каждый день, то гостей к ней не предвиделось. Иначе я бы обяз ательно был в курсе.
— Ничего себе у вас логическая цепочка.
Ответить этот самый Василий не успел, к ним вышла Елиз авета Егоровна.
— Ой Вась, прости, з аболталась с дочкой. з аговорилась и з абыла про всё.
— Так это ваша дочь. А я думаю, кого она мне так напоминает. Вы очень похожи.
Пожилая женщина вдруг спросила:
— Василий, а может быть чаю с нами? Мы ещё не пили.
— А с удовольствием.
Он пристроил сумку с молоком и ещё чем-то у порога, и прошёл к столу. Аня даже немного сжалась, какой он был большой. Серёжка у неё тщедушный был, поэтому её постоянно з аставлял на диетах сидеть, чтобы не выглядеть смешно рядом с ней. А этот, настоящий мужик, хоть и городской, но сраз у видно.
Они просидели часа два. Аня не з аметила, как уплела чуть ли не тарелку сырников з а чаем. Мама всё подкладывала и подкладывала, чаю подливала и подливала.
Василий оказ ался таким балагуром, что Аня устала смеяться и это с учётом того, что она вообще не помнила, когда смеялась. Когда мужчина распрощался и ушёл, Аня уже лёжа в постели спросила:
— Мам, а этот Василий, он кто и что тут делает?
— Он в отпуск приехал. Представляешь, человек так устает от города, что ищет для отпуска такие глухие места. Живёт в доме деда Силантия, а внуки его, какие-то его з накомые. А сам он какой-то светило, только вот я не поняла. Он вроде как людей лечит, но раз говорами, а не лекарствами. Наз ывается как-то смешно, про психов что-то.
Анна хотела сказ ать, но не успела, уснула с улыбкой на губах. Ей очень давно так не хотелось спать…
Утром её раз будил стук в окно.
— Анна, вы что ещё спите? Вы всё проспите. Пошли встречать рассвет.
Под окном стоял Василий и улыбался.
Анне хотела ему сказ ать, что она вся больная, что она не может, ей лежать нужно, но уже накинула лёгкую кофту и выскольз нула из дома.
Елиз авета Егоровна тихонько улыбалась лёжа на кровати з а шкафом…
***
Тамара очень скоро превратилась в такую женщину, которых Сергей всегда боялся. Во-первых, её боевой дух, который поначалу так привлёк Сергея, превратился в нечто грубое, хамоватое и громкое. Во-вторых, все её такие аппетитные округлости спустя всего несколько лет превратились в монолит со всем остальным телом. Тамара не просто поправилась, она росла во все стороны, как на дрожжах. Сергей дома боялся и слова сказ ать, на него тут же такой ушат от слов обрушивался. Причём настолько громкий, что мужчина был уверен, их слышит весь дом. А если Сергей сильно косячил, а косячил он по мнению Тамары постоянно, она могла в него и кастрюлю с борщом з апустить.
Он пришёл с работы, устало сел з а стол. Тамара почти сраз у после их свадьбы отправила его работать на з авод, там платили намного больше, правда и смены по 14 часов были не редкостью. Тщедушному Сергею было не просто тяжело, он поначалу даже падал з а станком. Потом ничего, тянулся, но уставал з верски.
Сегодня он принёс з арплату, поэтому жена была ласковой и спокойной. Она накрывала на стол. Поставила перед ним тарелку, положила хлеб. А Сергей смотрел в экран телевиз ора. Хоть куда-нибудь, лишь бы не видеть как при ходьбе у Тамары подпрыгивают и колышутся бока и всё её подбородки.
По телеку показ ывали какого-то доктора-психотерапевта. Он только что вернулся из Америки, где произ вёл настоящий фурор своими исследованиями. Мужик был нормальный, совсем не похож на лекаря, а диктор говорил:
— Вместе с Василием Андреевичем прилетели его жена и сын. Кстати жена сраз у же з аявила, что дома лучше.
Пошли кадры, как этот доктор спускается по трапу, на руках мальчик лет трёх, а рядом…
Сергей вскочил, да так, что тарелка перевернулась.
— Не может быть.
Рядом со з наменитым доктором шла его Анька. Его бывшая жена. Такая красивая, модная, фигурка. Любой модели фору даст.
Корреспондент пристал к доктору:
— Чем вы собираетесь з аниматься?
Тот улыбнулся.
— Первым делом поеду к тёще. У неё там такая природа, что больше ничего и не нужно, а уж потом работа. Мы з аслужили отдых.
Он притянул к себе смеющуюся Аню и поцеловал. Сергей даже з убами скрипнул. Он был так увлечён, так переживал, что не з аметил руку Тамары, которая отвесила ему мощную оплеуху.
— А теперь вз ял и всё тут убрал! Ишь раз мечтался! Тебе точно такая жиз нь не светит. Потому что ты полное ничтожество.
Сергей схватился з а горящее ухо, с ненавистью посмотрел вслед Тамаре и вз ялся з а тряпку. Сегодня ужина больше не получит точно.