По специальности Владимир тракторист, по профессии – слесарь-ремонтник на заводе, а по его собственной характеристике – тяпальщик-самоучка. Тяпальщик, расшифровал для понятия, – тот, кто из кучи металлолома делает что-то толковое. Он делает маленькие тракторки. И поясняет:
- Не пью. Хоккей не смотрю. На рыбу не слоняюсь. Занимаюсь жалеззем.
Это у него с детства. Свою первую игрушку смастерил дошкольником. А в начальной школе, наблюдая, как ровесники таскают на веревочках механические машинки, придумал для тогдашней малышни нечто экзотическое:
- Заднюю ось расплюхал, засунул проволоку, сделал коловротик, – и с непередаваемой интонацией вспоминает: – Ползет машинка по грязи, буксует. Красота!
С тех пор железа в мозолистых руках Владимира перебывало невесть сколько. Первым серьезным изделием стал тракторок (называет только так – уменьшительно-ласкательно), который вернулся к нему спустя ... 20 лет. Хозяин подался в город, и он выкупил своего первенца.
Сделал тот трактор в 18 лет (учился в ПТУ). За две недели. Небольшой, без кабины, с двухцилиндровым чугунным мотором 1953 года выпуска. Детали собирал по принципу: с миру по нитке. Двигатель с деревообрабатывающего станка (был старенький у отца), редуктор со списанного навозоразбрасывателя, коробку передач со списанного ЗИЛа. Это сейчас железо найти трудно, а в советские времена проблемы не было.
В 20 лет собрал грузовик, потом второй, и они до сих пор на ходу. Для самого Владимира главное – процесс. Сделает тот же тракторок, покатается и интерес к нему пропадает. Так было с последним трактором, который считает не самым удачным («Дизайн слабый»), но одноклассник, увидев чудо техники, пристал, чтобы отдал. Фактически и отдал, не возместив даже затраты на «производство». Аргумент у него железный – люди у нас не богатые.
То, что называет игрушками, на самом деле таковым не является – трактор, который сделал последним, может выполнять любую работу, кроме разве что окучивания картошки. Сейчас мечтает о трансформере, аналоге заводской техники в миниатюре, чтобы и пахать на нем можно было,и возить грузы, и прицеплять агрегаты, и отцеплять.
Что это будет конкретно, пока сказать не может. На этот вопрос всегда отвечает словами героя из любимого фильма «Электроник»:
- Я не знаю, как это будет устроено, но знаю, как оно должно работать.
Это в перспективе. А пока доделывает двух малышей, у которых есть «имена». Один – тухтунок, ЗИДовский двигатель (4,5 лошадиной силы) на холостых оборотах так «разговаривает» – тух-тух. Второй – лопотунчик, ижевский двигатель именно лопочет. В двигателе с мотоцикла нравится мощность, 20 лошадок, но огорчает расход бензина: у местного Кулибина жесткий принцип – экономичность.
На каждое изделие уходит год. Одиннадцать с половиной месяцев, по его словам, собирает запчасти, две недели – трактор. Запчасти – самое трудное, поэтому, как зоркий сокол, всматривается, у кого что под углом валяется, что-то с рук покупает.
Так, кстати, машину себе присмотрел. Брошенный «Москвич» подпирал деревенский забор («Глядел на меня одним глазом»), и однажды, проходя мимо, Владимир заикнулся о своем интересе. Продали машину с преогромным удовольствием, до последнего винтика перебрал ее собственными руками, и вот, пожалуйста, уже который год «старушка» ходит как часы – день в день ездит на ней на работу в райцентр и обратно, в любую погоду и пору года. Не подвела ни разу.
- Владимир, а как жена относится к тому, что каждую свободную минуту вы пропадаете в гараже? – интересуюсь я.
- А у жены нет выбора, – слышу в ответ. – Или я буду жалеззем заниматься, или пить.
Но здесь имеет в виду не настоящее или будущее время, а прошедшее. Из своих 55 лет, признается, много хороших лет потерял, ушли насмарку из-за пьянки:
- Вон на Ленинской мой трактор стоит – за бутылку вина продал.
Началось все с перестройкой – то сокращение, то увольнение, то безработица. Заняться было нечем, в первый раз позвали выпить, не отказался, а потом пошло-поехало:
- Сто граммов опрокинул, башка включилась. Кому огород вспахал, кому сено привез, рассчитались, и к вечеру готов. Знаете, сколько на «сутках» сидел? У меня там даже телогрейка дежурная была.
И так не год, не два – 15 лет! А однажды в медвытрезвителе Владимира как током пронзило: «Кому ты такой в жизни нужен?!». Вышел оттуда, сразу к матери, одолжил денег и в Минск. Закодировался. В четвертый раз, но не под давлением, как раньше, - по своей воле.
- Хочу умереть сытым и трезвым, – сказал тогда себе и говорит сейчас каждому, кто пристает с расспросами, как да почему.
А еще коротко добавляет: «Жизнь отмяжджулила по самое не могу», и здесь уже понимай, как хочешь.
Новую свою жизнь, в которой нет места бутылке, Владимир строит по Задорнову. Тоже смеется, чтобы не заплакать. Когда совсем невмоготу, идет в гараж, где, как признается, сам черт ногу сломает, но грустить не будешь, а уж плакать – тем более.