Воображение, сливаясь с простотой и умом, рождает одни из самых блестящих произведений. Так произошло со спектаклем Александра Гребёнкина «Укрощение» в театре для детей и молодёжи. Давно известная комедия заиграла новыми яркими красками, когда к её реализации подошли креативно, с долей как детской азартности, так и взрослой самоиронии. Артисты не гнушаются смеяться над собой, а порой доходят и до откровенных, жестоких издевок над жанром, театром и зрителем. Однако происходящий фарс не воспринимается как преднамеренное оскорбление кого бы то ни было. Это очаровательная постановка, благодаря которой ты учишься видеть в смешном серьезное и в серьезном смешное.
Я люблю «Укрощение» за постоянное и удивительно разное развитие. Когда кажется, что уже забавнее быть не может, выходит Фёдор Бодянский в образе Слуги и переворачивает твои представления. Хоть я была трижды на этом спектакле, я никогда не могла предугадать, что же вытворят актёры сегодня - то вдруг начнут есть на сцене, то изображать Майкла Джексона, то коллективно петь, а то вдруг обращаться к друг другу по настоящим именам. Не возвышенная комедия в духе шестнадцатого века ожидает вас, а полностью адаптированная и понятная для любого современного человека версия.
Вас встретят и знакомые цитаты, сделавшие имя Шекспира бессмертным в веках, и хорошая музыка, и грамотно выстроенное повествование, не дающее слишком много смеяться, но и не перенапрягающее вас моралистическими нотациями. В целом, каждый может сделать свой вывод из истории – можете и согласиться с Катариной, и нет. Одна из последних фраз, которую проговаривает Слуга (на первый взгляд дурачок): «В конце вновь победило добро. Выходит, кто победил, тот и добрый?» вновь окрашена «серой» краской – понимайте так, как сами решите.
Я бы сказала, что спектакль многоуровневый, ведь под маской увлекательной, насыщенной событиями и героями комедией стоит хорошая история о гордыне и разросшемся самомнении. Ещё глубже лежит конфликт между мужчинами и женщинами. А, если попробовать залезть в самую суть происходящего, обнаружится проблема уподобления себя Богу, которым занимается большинство людей.
Ведь и спектакль начинается не с Петруччо и Катарины, а с Кристофера Слая – пьянчуги, которого разыграли, сказав, что он Лорд. Кристофер не просто поверил в это, но и начал вести себя соответствующе. Актёры потешаются вроде бы над ним – они разыгрывают комедию перед Слаем, а он спит. Но, быть может, это всё же копье в зрительскую сторону? Кристофер, искусно сделанное пугало, оживает на несколько минут, а после оказывается перемещенным со сцены на самое почетное место в зале, где справа и слева от него окажутся такие же зрители. Не укол ли это для каждого из нас? Не вопрос ли – а кто ты на самом деле? Точно ли Лорд?
Голос за кадром в начале и в конце спектакля рассуждает на схожие темы. Если в экспозиции он говорит о значении слова Лорд (Lord/lord – Бог/лорд с англ), о месте и роли Шекспира в создании великих пьес, будто бы приписанных ему не по праву, то в финале будет провозглашена идея о том, как мы меняем себя, когда представляемся теми, кем не являемся. «Мой друг, в любую маску слепо веря, под маскою своей ты кормишь зверя» - скажут нам, пожалуй, первое открытое наставление.
Способ обыгрывания «масок» самими артистами интересен тем, что в начале спектакля перед нами предстают абстрактные актёры, готовые исполнить что угодно – они все одеты в черно-желтые полосатые костюмы, словно пчёлы (которых постоянно в искусстве сравнивают с людьми), и носят одинаковые маски. Думаю, что имела место попытка обыграть комедию дель арте. До погружения в один определенный образ они находятся на сцене в масках. Выходит, что до разыгрывания заказанной пьесы были Актёры, великие, способные на всё, а выбранная комедия их ограничила.
И действительно, «Укрощение» сделано так, что в маски, в образы актёров ты веришь далеко не с самого начала. Лишь редкие (отчего они становятся на вес золота) моменты, например, взаимодействие Петруччо и Катарины, безоговорочно становятся словно настоящими. На фоне общего безумства молодожёны и их укрощение друг друга не только выделяются как нечто совершенно иное по настроению, посылу, но и рассматриваются зрителями по-другому.
Думаю, особую роль в разграничении комических и серьезных моментов играет музыка. Вероника Ладутько, исполняющая роль Вдовы, открывает спектакль песней «Come away with me» Norah Jones, в которой есть пара любопытных строк.
Come away where they can't tempt us
With their lies
Давай уедем туда, где они не смогут соблазнить нас
Своей ложью
Она обращается не только к нам, зрителям, но и к Кристоферу Слаю, изначально находящемуся на сцене. Мягкое, ненавязчивое погружение в нужную эмоцию происходит в спектакле именно благодаря музыке. Самые потрясающие «темы», конечно же, у Кэт и Петруччо – как в монологах, так и в диалогах мелодия часто сопровождает их, отражая глубокие, ещё неосознанные переживания героев.
В этой комедии поднимается тема гордости и гордыни. То, смиримся мы или продолжим прятаться за них, определяет нас. Когда Катарина, главная бунтарка с жалом в языке, становится мягче, забывает про свою саркастичность, у меня сердце замирает. Несоответствие между уже принятым образом девушки в наших головах и новой ею поражает. Развитие этого персонажа происходит постепенно, но ключевые точки просматриваются ясно. И заметно не только влияние Петруччо на неё, но и обратное – герой старается усмирять свой нрав по мере возможности. Может быть, эти превращения и есть последствия любви? Или любовь есть последствие личного роста, способности перебороть свои страсти и найти компромисс?
В постановке происходят несколько процессов: личностное развитие отдельных персонажей и параллельное распространение комического в истории и героях. Так Кэт вдруг начинает улыбаться и распевать похабные песенки вместе с мужем, а спорящие за Бьянку Транио, Гортензио и Гремио, сперва находившиеся на тропе войны, отказавшись от неё, начинают со смехом относиться к своим перипетиям.
Однако откуда изначально пришёл этот комизм? А именно Слуга в исполнении Фёдора Бодянского и принёс её. Любопытно, что он появляется на сцене без маски, но в специфичном костюме (Трибуле?), который сменит лишь во втором действии, чтобы притвориться поддельным отцом Люченцио. Именно Слуга раздаст папки с текстом актёрам и будет намеренно вытворять всё, что душе вздумается, лишь бы слиться с типичным образом дурачка. Однако он вовсе не таков, каким кажется. Порой самые важные, самые сложные мысли будет проговаривать Слуга – в качестве шутки или глупого вопроса от простачка. Уподоблен ли он Богу здесь? Каждый решит сам.
Без сомнения, хорошая работа Бодянского всё же не затмевает других артистов, хотя на то имеет все шансы. Первый показ, на котором я была, стал для меня самым родным и любимым, потому что дуэт Петруччо и Катарины оказался блестяще сыгран Евгением Белым и Елизаветой Епифановой. Я давно восхищаюсь этой прекрасной дамой, способной, кажется, на всё на свете. В «Укрощении» она полна такой страсти и силы, такой энергии и нужной Катарине гордости, что с первого до последнего слова всё внимание принадлежит ей. Нина Степанова, также исполняющая эту роль, создаёт немного другой, ещё более буйный нрав у Кэт. «Частица черта» в героине точно есть, и актрисы мастерски, по-разному проходят путь «перевоспитания», как сказал бы Петруччо.
Что касается самого Петруччо, то его исполняют также двое артистов – Евгений Белый и Сергей Синицын. Отказаться от грандиозного впечатления первого просмотра я не смогла и до сих пор восхищаюсь именно Белым. Он будто бы сошёл со страниц пьесы, но добавил в героя грусти и жажды почувствовать себя любимым. Какими бы странными ни были его способы общения с Катариной, Петруччо действительно заботился о ней и постепенно влюблялся.
Бьянка в исполнении Ольги Ткаченко и её женихи с каждым спектаклем «завоевывают» всё больше «экранного времени» и зрительской любви. Если раньше можно было бы на роль самого неискреннего персонажа выдвинуть именно Бьянку, то постепенно все герои начинают казаться до нелепости показушными. Женихи строят из себя супер-влюбленных, Бьянка - совершенство, Кэт - сварливое чудище, слуга Петруччо - глупца, а его хозяин жестокого собственника. Но есть ли в этом хоть доля правды?
Это уже тройная игра со зрителем. Актёр играет актёра, который играет персонажа, играющего кого-то обобщенного, чей-то собирательный образ.
Но маски окажутся сброшены на краткое время. В финале за сценой, когда мужья будут звать своих жен, чтобы проверить, какая из них самая послушная, последует монолог Катарины, в котором она наставляет женщин и жен. Интересно, что, если всё время спектакля костюмы героев были весьма условными, лишь обозначающими стиль или образ того времени, то жены в конце появляются в полноценных платьях шестнадцатого века. Словно те слова, что должна сказать Кэт, говорит не актриса, разыгрывающая комедию, а частичка прошлого.
Что можно вынести после спектакля? Не только море позитива и радости, но и осознание того, как важно не притворяться кем-то другим, не кормить зверя под маской, а попытаться найти себя настоящего.