Впервые отдыхали с Р. в Анталии. Сняли студию в доме, где сдаются другие квартиры.
Утром мы завтракали на балконе и любовались далекими верхушками гор с торчащей на их фоне узкой башней местной мечети. Мы слушали раннюю тишину, которая оглушала после суеты наших взаимных столиц.
Вечера в нашем квартале были шумно-досуговыми: люди приезжают сюда на отдых. Но нас это не очень беспокоило: голоса и музыка доходили до нашего четвертого этажа, теряя децибельную мощь.
На третью ночь нас вырвала из сна пулеметная очередь глупого женского смеха, исходившая из соседней квартиры. Обстрел не прекращался до рассвета. Я не верила своим ушам: смех был невероятно знакомым. Неужели моя соседка из квартиры ниже, которая точно так же выводит рулады, звенящими на моей жилплощади, приехала и сюда?..
После очередной ночи смеха Р. разозлился и выработал план мести.
В 8 утра Р. удалился в душ. Полилась вода, а вместе с ней – песня. Но то была не просто песня: в молодости Р. исполнял партии баса в опере. И вот этот бас гремел теперь в помещении с великолепной акустикой. Закончив петь, Р. не угомонился. Все тем же басом он принялся по-идиотски хихикать, подражая злосчастному смеху.
Несмотря на суровые меры, барышня не унималась. Хотя и Р. не отставал, каждое утро сотрясая стены нашего этажа.
Похоже, ей было на нас наплевать. Более всего нас озадачивала природа и качество смеха: почти непрерывающийся и продолжительный. Алкоголь? Травка? Мы терялись в догадках. И завидовали ему.
Но с тех пор мы стали делать так же – как можно чаще смеяться.