Глава 17
Чернавка захромала как только девушки вошли в лес.
- Господи, да что там у тебя? - раздражённо спрашивала Маша, вынужденная в очередной раз остановиться дожидаясь спутницу.
- Ногу поранила, обувь то не новая...
- Тебе мои сапоги дать?
- Что ты матушка! Не нужно! Лучше помоги подняться, я сильная, расхожусь и боль ощущать перестану.
Маша подошла к чернавке и протянув руку наклонилась, в этот момент спутница вынула кинжал и воткнула его в грудь девушке. Оружие натолкнулось на преграду и острие с характерным звуком откололось, застряв в звеньях кольчуги, надетой под платье.
- Неожиданно? - улыбнувшись произнесла Маша.
В этот момент из рукава платья появился кинжал, Маша одним ловким движением перерезала сухожилия на руке, соперницы и отошла на три шага назад.
- Амрат! - крикнула жена Едигера.
В ту же секунду рядом с Машей возник помощник хана, Маша успела предупредить его о своем плане запиской. Пока она изображала возмущение материнским поступком и грозила карами, которые ей ниспошлет царь, рука старательно выводила не одно письмо, а два. Вернее вторым было не письмо, а четкие указания, что делать. Маша успела подумать и составить план действий по пути домой и теперь просто записала свои мысли на бумагу, указав ворота, через которые она будет покидать город. Из чащи, следом за Амратом, показался Иван Васильевич. Стрельцы царя скрутили сидящую на земле чернавку и ждали дальнейших указаний от вседержителя.
- Жива? - спросил царь, глядя на прореху в области груди.
- Да. Муж о моей безопасности позаботился. Заказал мне тонкую, но прочную кольчугу, без которой меня из дома не выпускал. Ей руку перевязать нужно, иначе долго не проживет. Едигер учил...
Царь кивнул и один из стрельцов занялся перевязкой. Иван же посмотрев на Машу спросил:
- И как ты догадалась?
- Моя мать болтливостью никогда не отличалась, а уж о таких вещах и вовсе предпочла бы умолчать. Она ведь понимала, что прощения ей не будет... Да и во время чаепития она варенье пролила да ложечкой на нем знак нарисовала. Мы придумали его с сестрой очень давно, меня тогда грамоте учили, а когда я уставала, то писала его и Ольга забирала меня на уроки рукоделия. Мать знала о нем и воспользовалась. С ней кстати все в порядке?
- Ранена, но мы успели и отец жив, хоть и обессилен. Отрава... Та же, что и мне подослали.
- Тебе?
- Да. Перед твоим письмом прибыл гонец из Дерпта. Победа. Твой муж вино передал. А следом твоя записка. Я вино скомороху налил, тот до сих пор мечется в агонии, но думаю, это не смертельно, ведь я же должен был выжить. Гонец, привезший благую весть, отправился спать на сеновал, но когда моя стража решила его допросить, того, как ты понимаешь, и след простыл...
- Ей нужно было вывезти меня из города. Мой побег, а затем и исчезновение стало бы для тебя сигналом, что к этому приложила руку я и мой муж. А уж на расправу ты скор...
- Что есть, то есть. Второй раз ты меня от мучений избавляешь. Проси чего душа пожелает, все исполню...
- Скажи имя того, кто ворота Казани открыл и где его найти. Пока этот человек жив не будет моей семье покоя.
Царь задумался, немного помолчал, а затем ответил:
- Его имя я раскрыть не могу, но даю слово - от него больше проблем не будет. Если хочешь, я тебе царскую охрану дам, проведай Едигера.
- Мой муж просил меня дом не покидать и его возвращения дождаться. Перечить супругу - грех.
Слова Ивану понравились, он улыбнулся и ответил:
- Ох и лиса! Как проказа пройдет, приезжай к Насте, скучает она. Тебе и Едигеру при дворе всегда рады.
Маша поклонилась, поцеловала царскую руку, попрощалась с Иваном. Амрат все это время всматривался в лицо девушки и не верил, что она пошла на такое ради Едигера. Укусы пчел, осознание того, что будет совершено покушение и отказ от путешествия ради обещания. Маша выросла. Терпение хана дало свои плоды.
Вскоре Едигер вернулся домой с победой. Он рассказал о страшном случае приключившимся с его другом, возглавлявшим один из отрядов. Свора собак разорвала его прямо в его же палатке и никто не знает откуда появились эти свирепые псы и куда пропали. Все боялись реакции Ивана на это известие, ведь после падения Казани этот человек делал при дворе царя стремительную карьеру и был в последнее время его любимчиком. Но Иван лишь махнул рукой и произнес: "Собаке, собачья смерть..."
Маша родила сына и Едигер настоял на том, чтоб его ребенка назвали так же как недавно умершего сына Ивана - Дмитрий. Безмерно скорбящий по первенцу царь отнёсся к такой новости с пониманием и стал крёстным, показав тем самым свое расположение и скрепив дружбу кумовством. А Машу эти два влиятельных человека до самой старости называли спасительницей...
Начало рассказа здесь (карта канала)
