Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 198 часть 37
Лена не торопясь шла к бабушке, оттягивая встречу с ней. Слова матери, сказанные в адрес Лены: «Она не от мира сего. Никакого толка из неё не будет», — вертелись у неё в голове, как песня на заезженной пластинке.
«Да, мама права: я точно не от мира сего. Чем больше пытаюсь ей угодить, тем хуже делаю себе. Сегодня вот мне влетело от неё, а за что? За то, что послушалась её и из дома не вышла. А если бы вышла, то наверняка бы тоже влетело за то, что её ослушалась. И как жить? Под маму невозможно подстроиться: у неё семь пятниц на неделе, — мысленно переживала Лена. — Ещё и бабушка вчера на меня обиделась: хотела она мне платье купить на выпускной, а я с ней не пошла. Сейчас приду к ней, а она возьмёт да характер свой проявит и никуда со мной не пойдёт. И, по сути, будет права. Что же делать-то? И это не этак, и так не так. Какая-то сплошная полоса неприятностей, которой нет конца и края».
И невдомёк было ей, что другой с такой матерью, как Татьяна, она просто вырасти не могла. Мать не давала Лене самой принимать решения, а все ростки её собственного мнения вырывала с корнем. Лена должна была себя вести так и только так, как скажет мать. И никак иначе. Непослушание жёстко наказывалось.
Лена подошла к дому бабушки, взглянула на окна. Кошка Муська лежала на подоконнике и намывала гостей. На воротах висел замок. Девочка села на лавочку, соображая, что ей делать дальше.
«Быстро оделась и бегом к бабушке. И не дай Бог она тебе платье не купит, потом пеняй на себя. Ты меня знаешь…» — пригрозила ей мать перед тем, как Лене уйти. И девочка решила пока домой не возвращаться, оттягивая наказание. Мать легко разбрасывалась обещаниями, но только не тогда, когда это касалось наказания за непослушание дочери.
Бабушкина соседка из дома напротив, увидев Лену, открыла окно и приветливо окликнула её:
— Лена-а! Здравствуй!
— Здравствуйте, Наталья Ефимовна! — обрадовалась девочка, увидев её.
— Ты бабушку ждёшь?
— Да! — ответила Лена, подойдя ближе.
— А она с зятем уехала! Ирка ей внука показать надумала, так Галина от счастья чуть умом не тронулась, — сообщила соседка. — А я на колонку по воду как раз ходила, а бабушка-то твоя мне на радостях всё и рассказала, пока зять на заправку гонял. Говорит, а у самой из глаз слёзы так и бегут. А глядя на неё, и я разревелась. Зять-то приехал, на нас смотрит и понять не может. «Вы чего, — говорит, — ревёте?» А Галина-то ему отвечает: «От счастья! Уж грешным делом думала, что умру́ и внука не увижу. Вот, — говорит, — до чего вы меня с Иркой довели». А зятю-то стыдно стало. Стои́т, а у самого глаза на мокром месте. Покраснел, как рак, от стыда. Вот такие дела, — посетовала Ефимовна и украдкой смахнула проступившую слезу.
— Ну и дела… — вздохнула Лена.
— Так что время не трать. Иди домой. Галина-то нескоро вернётся. Она у вас любит по гостям-то ходить, не то, что я.
— Да! Это верно! — улыбнулась девочка и добавила: — «Бабушка у нас походя́чая*», — так мама говорит.
Ефимовна, соглашаясь кивнула, а потом задала вопрос:
— Экзамены-то ещё не все сдала?
— Сочинение осталось написать.
— Напишешь. Бабушка-то хвалила тебя. Говорит, что способная ты сильно, не знай только в кого, но не в Таньку — мать твою, точно. Это я тебе слово в слово её слова повторила.
— Спасибо большое! — поблагодарила её Лена. Не привыкшая к похвале, она смутилась и покраснела.
Соседка это заметила и поспешно дала совет:
— А ты не смущайся. Хвалить тебя есть за что, и ты должна это знать и принимать добрые слова от сердца сердцем.
— Спасибо!
— Да на здоровье! — улыбнулась Ефимовна и убрала за ухо выбившуюся седую прядь волос. — Ох и болтушка я. Дома-то насижусь одна и наговориться не могу. Болтаю и болтаю. Раньше-то такой не была, а сейчас вот сама себя не узнаю. Откуда только что взялось.
— Скучно вам просто и одиноко.
— Да. Скукота. Вроде и дел в огороде полно. А я траву полю, а как увижу букашку-таракашку какую и с ней разговариваю. То ли уж ладно со мной, то ли нет?
— А я сама такая же! — призналась ей Лена.
— Вот ведь чё! — удивилась Ефимовна. — А я ещё и который раз с солнышком кумекаю, да и чё скрывать, и с облаками тоже. Смотрю на них, а они вроде как и мне рады, да и я им тоже. Птички прилетят, а я и с ними поздоро́вкаюсь, а когда и поделюсь наболевшим. И веришь - нет: на душе сразу легче становится.
— Верю.
— Леночка, ты только бабушке своей про то, что я тебе по секрету сказала, не говори, пожалуйста, — попросила её женщина, — а то будет надо мной смеяться.
— Хорошо! Не скажу, — пообещала ей внучка Галины.
Но на этом откровенничать Наталья Ефимовна не остановилась. Немного замявшись, она призналась:
— А я ведь ещё и стихи немного пишу.
— А я это чувствую! У вас натура творческая.
— Вот те раз… Ну надо же, а, — удивлённо проговорила соседка. — А я сегодня утром проснулась, занавески раздвинула, а солнышко прямо мне в глаза светит и улыбается. А в голове стихи появились сами собой, как будто кто-то мне их нашептал. Ну не чудо ли?
— Чудо!
— И я тоже так считаю.
Лена осмелилась и попросила:
— А прочесть можете? Очень хочется услышать.
— Да мне и неловко как-то… — замялась Ефимовна.
— Да вы не стесняйтесь. Вам же хочется. Я по глазам вижу.
— Хочется, да колется… — она сделала паузу принимая решение. —Ладно уж, так и быть, только ты не смейся, прошу тебя.
— Не буду! Честное комсомольское слово даю!
Соседка отлучилась ненадолго, а потом вернулась с амбарной книгой в руках. Надев очки, она, словно напевая, стала читать свои стихи:
«Облака, как кораблики белые
Вдаль плывут, да по синему не́бушку.
Светит солнышко — яблочко спелое
Улыбается жаркому ле́тушку.
Ветерок провожает кораблики
И ласкает меня непутёвую.
Заскрипели ворчливые ставенки
Не увидеть им волюшку-вольную.
Улетают обиды, как бабочки
И стрекочут о счастье кузнечики.
Моя радость скучает на лавочке,
а печаль мне укутала плечики…»
Она закрыла книгу, и сказала: — Пока всё. А то тебе меня слушать — не переслушать, есть за мной такой грешок.
— А вы молодец! Мне понравились ваши стихи. Образные они: солнышко — яблочко спелое, ставенки и правда любители поворчать…
— Неловко мне даже, я вроде как сама на похвалу напросилась.
— Да что вы! Я просто так не хвалю. Я вас искренне похвалила. Вам бы в редакцию нашей газеты отнести ваши стихи. Уверена, что их могут напечатать.
— Ты серьёзно?
— Конечно, серьёзно!
— А я уж думала над этим, да что-то всё решиться не могла. Думаю: вдруг да осудят? Скажут, что на старости лет сдурела баба совсем.
— Не скажут. Мы сами себе страхи придумываем и живём с ними. А на самом деле — всё не так страшно.
— Надо будет как-то набраться смелости и сходить. Мне вот только под своей фамилией неловко печататься.
— А почему неловко-то? Ваши стихи — это ваше детище. Разве же можно своих детей стыдиться?
— Да, стихи как дети — точнее не скажешь.
Вдруг соседка принюхалась и всполошилась:
— Ой, заговорилась я с тобой! А у меня же суп варится, — она отошла на пару секунд и опять появилась в окне. — Вовремя успела, а то бы осталась без супа.
— Тогда до свидания! Я домой пошла.
— До свидания! А может, зайдёшь? Супчика со мной поешь за компанию.
— Спасибо, но не смогу. Мне мама не разрешает по гостям шляться.
— Жаль, — взгрустнула соседка и попрощалась: — До свидания, Леночка!
— До свидания! — уходя, Лена помахала ей рукой.
Пояснение:
походя́чая* — женщина, которую дома трудно застать
© 19.03.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава ↓
Предыдущая глава ↓