После всего, что произошло с комсомольским активом, Жека понимал, что жизнь его в
настоящей опасности и теперь он с Диной не расставался.
А Санёк умудрился выкрутится из ситуации, так как и в районном отделении милиции, где
неудачно переночевал весь комсомольский актив, служил его спаринг партнёр по боксу.
Именно этот старлей и подтвердил версию Санька перед комсомольцами, о том, что Санёк был
также доставлен в участок, но его тут же забрал его отец.
Мало того, Санёк смог направить все подозрения на Элку, которая ушла, покинув застолье и не
попала в участок вместе со всеми.
Это для Санька было совсем не трудно, так как Элка всё время крутилась рядом с Жекой.
Жека даже пожалел Элку, ведь это была девятнадцати летняя девушка, но Санёк клялся и
божился в том, что она не лучше остальных комсомольцев, и что она также участвует в их
оргиях с групповушками.
Жека не верил Саньку, ведь при одном только виде Санька, в Жекиной голове всплывала
устаревшая фраза «Продувная бестия».
Именно так Жека и представлял себе эту самую «Продувную бестию», мало того, есть в
арабских сказках такая формула - «шесть ушлостей», Жека так и не мог представить себе эти
«ушлости».
А вот после того, как он познакомился с Саньком, он видел все эти ушлости в одном лице.
Наблюдать за Саньком было сплошное удовольствие, он совсем не уставал от этой крысиной
возни вокруг комсомольского актива.
Было явно видно, что вся эта возня доставляет Саньку истинное
удовольствие.
На вопрос Жеки о том, - Что Санёк будет делать, если комсомольцы его разоблачат?
Санёк ответил - Да просто набью всем морды ещё раз, но только сильнее, чем в спорткомплексе.
Но комсомольские дела Жеку не интересовали, его больше волновало то, что уже в сентябре
надо поступать в институт, а поступать он решил в институт физкультуры, а он не готов к этому
поступлению.
Дело в том, что настоящая специализация Жеки была - каратэ, а каратэ в это время было
запрещено.
И для поступления надо было получить, как минимум кандидата в мастера спорта, а лучше
мастера по любому виду спорта.
Тут Жека стоял перед выбором, возобновить занятия боксом, или дзюдо?
Жека решил снова заняться дзюдо, так было более логично, тем более, преподавая дзюдо, всегда
можно плавно съехать на преподавание каратэ.
Пришлось вернуться к старым учителям дзюдо.
Видя в каком сложном положении находится Жека, его старый тренер устроил Жеку в команду
мастеров, которая тренировалась в зале сельхоз института.
Жека быстро вспомнил забытые приёмы, но восстановиться в полной мере уже не мог.
Мало того, ему пришлось бороться с ребятами, которые занимались только дзюдо, и с семи лет, а
Жека боролся только для улучшения своего каратэ.
Но само нахождение в команде такой высокой квалификации, уже продвигало Жеку в верх,
независимо даже от его желания.
Но вот студенты сельхоз института, просто убивали Жеку в прямом смысле слова.
Это были крестьянские крепыши, от ста килограмм и больше, и когда Жека становился с ними в
пару со своими семи десятью килограммами веса, то он чувствовал себя после тренировки, так
как будто его поезд сбил.
Это было очень тяжело, но очень укрепляло Жеку, и именно это дало ему возможность
буквально через несколько месяцев получить сначала КМС, а ещё чуть позже мастера по дзюдо.
Надо признаться, что парилка просто спасла Жеку от полной перегрузки.
Именно контрастные ванны и парилка давала возможность для быстрого восстановления после
тренировок.
Санёк продолжал свои шашни с комсомольцами, и прибегая в спорткомплекс рассказывал Жеке,
как они его пуще прежнего ненавидят Жеку.
Ведь всё, что с ними произошло, они теперь приписывали каким-то тайным Жекиным
способностям.
Жека плевал уже на все условности, и делал всё, что ему было нужно, он мог не открывать двери
комсомольцам и профкомовцам.
Вместо того, чтобы доделывать спорткомплекс, он откровенно проводил весь день в
тренировках и уходом за собственным телом.
Как не странно, комсомольцы не прекратили свои попытки присесть Жеке на голову, и чуть ли
не каждый день, кто либо из них ломился в железные двери комплекса.
Жека, даже если мог открыть двери сразу, всё равно держал их под дверью не менее часа.
Также он поступал и с инструктором по спорту Вовкой, его посылала лично Тарабанова, а
гордости у Вовки было ещё меньше, чем у комсомольцев, и он стоял иногда под дверью по пол
дня.
Кроме этого они все знали, что Жека просверлил микроскопическое отверстие в двери, и мог
видеть тех, кто стучит в двери, а с улицы даже нащупать это отверстие было невозможно.
Но тем обиднее было начинающим чинушам, знать, что их держат на пороге, несмотря на то,
что знают, какая шишка пришла для проверки обстановки.
А тут как на зло прибежал Санёк и рассказал Жеке горячую новость о том, что директор Белоус
разговаривая по селектору, который слышало всё заводское начальство и многие рабочие, в
разговоре с Тарабановой спросил — А где эти двое мудачков спортсменов?
И теперь Вовку иначе, как мудачком больше никто не называет.
Жека тут же закрыл спорткомплекс и пошёл в кабинет директора.
Директора Жека не застал, поэтому попросил секретаршу передать ему, что если он завтра не
извинится по селектору перед Жекой за «мудочка», то Жека забьёт директора ногами прямо в
кабинете.
На следующее утро прибежал Санёк, и с выпученными глазами сообщил, что директор принёс
свои извинения, сказав, что оговорился.
Видимо директор не хотел попасть в неприятности, ему бы потом пришлось объясняться в
больнице - за что его так любят сотрудники завода.
Жека чувствовал, что он так накалил всё начальство на заводе, что пора менять работу, но
ушлый Санёк умолял Жеку ещё помучить всех, ведь Санёк был в стороне от подозрений.
Последним штрихом, Санёк хотел видеть страшный скандал, который заставит всех принять
Санька в банду комсомольских и профсоюзных работников.
Поэтому он попросил Жеку сходить с жалобой в горком партии.
Жалобу написал кто-то очень политически грамотный, поэтому Жеку приняли немедленно.
Жека одел костюм, который ему сшила Настя, и выглядел, как настоящий джентльмен.
Когда его пригласили на аудиенцию с одним из партийных функционеров, то Жека увидел
высокого, вальяжного дяденьку, который был вовсе не похож на тех коммунистов с
натруженными руками, которых показывал телевизор.
Дяденька был в швейцарском костюме, импортной рубахе и обуви.
Жека когда одевался для встречи в горком, то колебался в выборе одежды, он даже думал одеть
просто свитер, так как думал, что будет выглядеть нескромно.
Но теперь он понял, что даже в своём безупречном виде, его воспринимают в этой огромной
зале, как грязное пятно на чистейших коврах.
Встречу провели посреди огромной залы стоя, видимо давая понять, что большой дядя
занят, и не может уделять много времени, ни такой мелкой персоне, как Жека, ни теме его
жалобы.
После встречи в горкоме, Санёк попросил Жеку сделать ещё одну гадость всему заводскому
начальству.
Он, дал Жеке письмо с адресом чуть ли не кремля, чтобы отослать его с оказией.
Сам Санёк, даже присутствовать отказался во время того, как Жека попросил пассажира поезда
- молодую девушку опустить письмо в почтовый ящик в Москве.
Санёк, не понаслышке знал, что письма с таким адресом в Москву не доходят, так как их
отлавливают прямо на почте.
А Жека решил всё таки уволиться, так как понимал, что продувная бестия не зря так боится за
свою шкуру, подставляя Жеку.