– А сейчас надо сделать тебе платье. - Улыбнулась девочка с огненными волосами, держа в руках маленькую соломенную куклу, которую она сделала сама. – Ты будешь самой красивой.
Она повернулась, вглядываясь в пустоту, а затем, хихикнув.
– Ты слышала, Мия? – обратилась она к кукле, надевая на нее льняное платюшко, которая сделала сама, бережно и аккуратно, какое могла сделать девятилетняя девочка. – Окса тоже так думает.
Сага, так ее звали, сидела одна, в самом далеком углу комнаты, где ее никто не замечал из девочек, которые жили вместе с ней в приюте. Она была довольна этому, так как ее никто не задирал в данный момент, а задирали ее часто. То волосы завязывали узлами в железки спинки кровати, то выбрасывали завтрак в помои иглых1, за которыми почему-то приглядывала и кормила именно она. Другие девочки занимались шитьем, этикетом и более значимыми вещами для того, чтобы поскорее отправиться в семью. А ее почему-то взрослым не показывали. Всегда запирали на ключ в какую-то коморку, чтобы ее не видели и не слышали. Почему?
Сага была загадкой сама по себе. Ее пугающе синие глубокие глаза говорили о ее внутреннем мире, полном страхов и тайн. За каждым из них скрывались многочисленные слезы, таящие ее непостижимую боль. Она блистала воображением и силой воли, которые помогали ей выживать в этом жестоком мире.
Но все еще оставался вопрос: почему Сагу не показывали взрослым? Зачем ее запирали на ключ в коморку, лишая ее возможности быть видимой и слышимой?
Девочка все еще надеялась на свет в ее жизни, на возможность вырваться из тени. Она верила, что найдется кто-то, кто поймет и ощутит ее боль. Она жаждала ласки и понимания, как никто другой.
Сага не печалилась. Нет. Она знала, что рано или поздно ее заберут из этого противного места, где ночами напролёт маленькая девочка с огненными волосами смотрела в потолок и мечтала о любящей семье. И о маме.
Сага сидела и игралась с куклой, время от времени смотрела в стену и улыбалась.
– Так-так-так… – послышалось из-за спины, но девочка даже не вздрогнула. – Мне кажется, или странная снова начинает разговаривать с воздухом?
– Привет, Диктия. Хочешь поиграть со мной? – Девочка не смотрела на обидчицу с двумя подружками, которые снова хотели ее задирать.
– Играть? С тобой? Да я лучше помои съем, нежели буду водиться с чухом2!
Послышались смешки, и Сага медленно повернула голову, чтобы посмотреть на старших девочек, которые были все на одно лицо: светловолосые с коричневыми глазами. Она впилась взглядом в обидчиц и те сразу же притихли.
– Почему вы меня обижаете?
– Аму, Лёлис, - Диктия, главная из них скрестила руки на груди. – Она еще спрашивает.
Аму, которая стояла справа от Диктии, отняла у Саги куклу и сжала что есть силы.
– Эй! Отдай! Это не твое!
– Не отдам!
– Ты странная! – Сказала Лёлис, тыкнув девочку пальцем в грудь. – Всегда говоришь всякие странности, разговариваешь с пустотой. У тебя что, воображаемый друг? Потому что настоящих нет?
– Они настоящие! – поджала губки Сага, вот-вот готовая расплакаться.
– Так у тебя не один друг, а несколько? Ты странная! Именно поэтому тебя никто и никогда не заберет. – Презрительно улыбнулась Диктия. – Ты никому не нужна. Ты так и останешься в приюте, занимаясь иглыхами!
Девочки засмеялись, а Аму оторвала голову соломенной кукле. Сага ахнула, прислонив ручки ко рту. Слезы, большие и горькие, стали скатываться с ее щек.
– Ты навсегда останешься здесь, чуха! – Аму кинула в лицо Саги сломанную куклу.
– Странная!
– Чуха!
– Больная!
Девочки захохотали, оставив Сагу одну, плачущую и пытающую починить Мию, ища глазами старших, чтобы пришли ей на помощь. Но нянечки лишь недоверчиво смотрели на нее, спешно уходя подальше.
К лицу девочки что-то прикоснулось, стараясь убрать слезы с щек, из-за чего ее вмиг охватило приятным холодком.
– Окса. Почему они смеются надо мной? Почему никто не приходит мне на помощь? Почему меня заставляют делать всю грязную работу, когда других девочек нет?
Не злись на них, хорошо? Просто они не поминают, что ты другая. Ты особенная. Дар, которым ты обладаешь, не понятен никому из ныне живущих.
– Я не хочу этого дара… Я хочу избавиться от него. Может быть, тогда меня возьмут в семью… Я хочу маму и папу. Хочу, чтобы они меня любили. И я тоже буду их любить.
Не говори так! Ты даже представить себе не можешь, насколько велик твой дар! Даже великим магам всего это неподвластно. Я столько скиталась по миру, столько раз пыталась достучаться до людей, но никто не отвечал. Никто не замечал. А когда я нашла тебя, ты ответила. Понимаешь? Только ты и смогла ответить. Заметить. Поэтому не говори о том, о чем в будущем пожалеешь.
– Прости меня, Окса… – Сага наконец смогла починить куклу и прижала ее к сердцу. – Расскажи, какой ты была, когда…
Повисло неловкое молчание. Девочке показалось, что та, с кем она вела диалог, никогда ей не ответит и тут же почувствовала страх. Неужели, у нее никогда больше не будет друга, с кем можно поиграть?
Я не помню... Все как в тумане. Помню, что у меня был сын. Помню его смех. И помню боль. Большую, дикую боль, разрывающую меня изнутри. Бывают моменты, когда я до сих пор ее испытываю. Больше ничего не помню. Наверное, я была плохой матерью.
– Но почему ты так говоришь! Это же неправда!
Не знаю. Просто мне так кажется.
– Сага Роалос! – Раздался грозный голос старшей няни откуда-то с улицы. – Немедленно иди сюда!
Не бойся. Я буду с тобой. До конца.
Сага встала на ноги и глубоко вздохнула. Она уже знала, что наказания не избежать, хотя и не знала за что именно. Из всех няней, самой строгой была леди Рассери, которая помимо, присущей только ей, твердости еще была еще и жестокой. Она любила всех наказывать, но любимой игрушкой для битья была именно Сага.
Девочка отряхнула синие платице и ленты в двух длинных косах, подошла к выходу, надев на себя рваный мех какого-то зверя, еще раз осмотрев с завистью новые шубки других девочек, которых нянечки любили больше, а к ней относились с презрением и открытым равнодушием.
– Я здесь, леди Рассери. – Шугано пролепетала девочка, прижав куклу еще ближе к себе.
Леди Рассери зло посмотрела на девочку. Ее глаза испускали сияние злобы и презрения, а лицо, испещренное глубокими морщинами, искажалось, словно она вступила на территорию пустыни, усеянной опасными иголками. Женщина была непропорционально высокой и тучной, ее внешность казалась постоянно сдержанной и неброской, словно мир, в котором она обитала, требовал от нее скрытности и сдержанности. Однако на голове леди Рассери белел пучок волос, уже поседевших от времени, так высоко собранный, что казалось, он вытягивает вверх кожу ее лица. Однако самым страшным было не это. Самым ужасным было то, что Леди Рассери находилась прямо перед хлевом, который Сага забыла прибрать.
– Жалкое отродье катуры! – выплюнула она эти слова, желая унизить ребенка, который не имел права даже посмотреть ей в глаза. – Какого далара ты еще не убралась в хлеве? Ты хоть помнишь, глупое дитя, что это твоя первостепенная работа, которую ты должна выполнить до обеда? Или ты забыла, что за наказание тебя ждет?
– Нет, не забыла…
– Тебя ждут горшки и корыта всех девочек. Пока они не будут блестеть, из мойника не выйдешь! Но прежде, хлев. И да, сегодня ты останешься без ужина, ты меня поняла?
– Да, леди Рассери… - Девочка уже почти плакала, но ее слезы никому не нужны.
Старая женщина лишь ехидно ухмыльнулась, повернулась на каблуках и исчезла вдалеке, оставив маленькую Саги одну на морозе.
Слезы опять потекли из синих, глубоких глаз девочки, когда она обессилено опустилась на корточки, прижимая куклу к груди. Почему они не любят ее? Почему заставляют ее так страдать? Это все из-за ее особого дара? Ведь она просто забыла убраться. Другие девочки постоянно забывают о своих обязанностях и им ничего не происходит.
Сага почувствовала ледяное прикосновение к своей спине, холодное, даже холоднее, чем снег. Девочка сжалась в крошечный комок, но сразу прекратила плакать. Только ее всхлипы звучали в окружающем гуле города Люта, где находился ее приют.
Мне так жаль, милая. Как бы я хотела тебе помочь, но не в силах, ты же знаешь. Все будет хорошо.
– Когда это закончиться? Когда меня будут любить?.. – Жалобно всхлипнула Сага, поднимая взор в небо.
Не знаю, но до того момента я буду рядом. Чтобы не случилось.
***
Девочка лежала на кровати, дрожа от холода, ее тело обнимала единственная кукла. Она вынуждена была постирать свою одежду, которая была испачкана грязью и помоями, и теперь ей оставалась только тонкая накидка. Для Зардии это было слишком. У нее даже не было достаточно теплого одеяла, чтобы согреть замерзшие ноги. Остаточное тепло в ногах было бы уже чем-то.
Остальные девочки спали под комфортными пуховыми одеялами, которые хозяйка специально привезла из столицы, чтобы обеспечить комфорт своим воспитанницам. Но Сага была забыта. Никто не помнил о ней. Только Окса, которая всегда была рядом. Но даже она была бессильна. Никто не мог помочь. Девочка так хотела, чтобы ее настоящая мама, ее настоящая родная мама, никогда не оставляла ее в этом месте, где ей так плохо. Очень плохо.
Сага злилась. Но держала эмоции на коротком поводке. Окса просила Сагу простить их – девочек, которые постоянно оскорбляли её, издевались и смеялись над ней. Каждый раз, когда они называли её чухой или странной, Сагу пронзала боль и обида. Она не понимала, почему она была такой странной, что делала не так и что неправильно было в ней.
Взрослые тоже сторонились ее. Когда они выводили детей на прогулку, а Сага появлялась в их поле зрения, они быстро уводили группу в сторону, презрительно косясь на рыжеволосую девочку с глубокими синими глазами. Было что-то в ней, что отпугивало нянь, но они не могли объяснить себе, что именно.
Маленькая девочка прятала горечь и обиду, сжимая губы и прижимая любимую куклу Мию к груди. Она не могла понять, почему они так относились к ней. Может быть, из-за ее особого дара?
Маленькая девочка продолжала жить своей жизнью, несмотря на отвержение окружающих. Она находила радость в своих играх с Мией и в мечтах о создании своей собственной истории.
Мир жестокий и несправедливый. И путь будет сложным.
И сейчас Сага лежит в постели и почти спит, как всегда, как каждую ночь. Она не может спать крепким сном. После того, как мама принесла ее сюда.
Почему ты снова не спишь? Ты ведь знаешь, что спать надо. Это полезно для здоровья.
– Не могу. – Прошептала девочка. – Расскажи мне сказку…
Снова молчание, от которого становилось не по себе, но холодок, прислонившийся к ее плечу, расслабил девочку.
Давным-давно, когда солнце и луна еще не существовали, а воины света и воины тьмы сражались друг с другом, на земле царило безбрежное пространство искусной фантазии. Великие силы добра и зла, поистине непостижимые мастера своего дела, собрались в противостоянии, внося свой вклад в безумный хоровод сложившихся обстоятельств.
Бытие было обрамлено ураганными бурями, оплотами нечисти, наваждениями и внутренними сокровищницами света. Не оставалось и одной твердой точки в этому неразберихе – все было подвластно воле разделяющих жизнь на две противоположности. Огонь пылал и вспышки были неукротимы. Лед затмевал радужные переливы. Тьма в обладании, свет в поисках спасения – таково было нерушимое равновесие.
В гуще битвы звучали грозные кличи, ревут оружия и вопли раненых. Воины света метались с непреклонным рвением, борясь за справедливость и порядок, защищая все ценности мира. Воины тьмы сгущали пелену непостижимых тайн, пробуждали внутреннюю силу и снедали все живое на своем пути, наполняя вселенную бесконечными страхами.
Но судьба поджидала свое время. Волна перемен начала набирать силу, инерция великого сопротивления стремительно рассеивалась. Борьба обрела новый оттенок, пропитанный рождением грядущих изменений. Неожиданно для всех, появилась таинственная сущность, помимо света и тьмы, которая не желала примкнуть к ни одной из сторон. Сияющей энергией она осветила самую глубину душ воинов, заставляя их задуматься о смысле своего присутствия в этом безумном мире.
Этот новый герой понимал, что существование света и тьмы составляет лишь две противоположности одного целого. Именно благодаря присутствию каждого из них, мир приобретает форму и значение. Он предложил свою руку взаимопонимания и мира, официально объединив оба лагеря. Свет встретил тьму с прежде немыслимым взаимопониманием, а тьма заглянула в глубины своей души и нашла в ней спокойствие и озарение.
Таким образом, солнце и луна родились из прекрасной разновидности этой гармонии. Воины света и воины тьмы обернули оружие против страдания и разрушения, став неуловимыми стражами любви и сближение различных истин. И весь мир воспрял духом этой новой эпохи, обретая в себе новые грани созидания и соприкосновения.
Так и продолжались дни и ночи, прекрасные и удивительные, благодаря преодолению предрассудков и принятию своей природы. Вечно сияющее соединение света и тьмы стало искренним признанием, что истинное счастье и мудрость лежат в сознании о своей подлинной сущности.
Сага уже спала, а Оксу больше никто не слышал. Не видел. Не ощущал. Странно и так безвыходно. Печально. Эта девочка принесет в этот мир счастье. Она та, от которой в будущем будет зависеть все. Ей так сказали. Или нет?..
Интересно, было ли у нее имя? Окса, единственное, что она помнила. Что чувствовала. Она не могла уйти. Не сейчас. После она обязательно уйдет, но не сейчас. Она нуждается в Саге ровно так же, как и Сага нуждается в ней.
Окса ждала. Время проходило, но уверенность в своей миссии не оставляла ее. Она и Сага были связаны узами судьбы, и никакие преграды не смогли разорвать их связь.
***
Девочка быстро съела все содержимое ее тарелки и, приложив Мию, которая до этого лежала около ее ноги пока та завтракала, к груди, быстро побежала на сборы в город. Как долго она этого ждала, как долго ее не брали с собой и, наконец, это свершилось.
– Окса, ты видишь? Меня берут с собой в поездку!
Здорово, но будь осторожнее.
– Что ты имеешь в виду?
Не знаю, но у меня нехорошее предчувствие. Как будто с тобой может случиться что-то...
Сага молча кивнула головой и быстро удалилась куда-то в сторону девочек, которые, казалось, просто проигнорировали ее присутствие. Но это была только иллюзия.
– Что, чуха? Боишься? – смеялась за ее спиной девочка, которая то и дело пыталась чем-то зацепить, но Сага не обращала совершенно никакого внимания.
Сага искренне хотела побыстрее приехать в город, переступала с ноги на ногу и выглядывала из-за голов других девочек. Хотела быстрее залезть в повозку и закрыть дверь. Но ждала. Ждала, когда все зайдут и она останется последней.
– Леди Ищер! – хныкала другая черноволосая девочка лет пяти. – Когда уже мы поедем?
– Леди Ищер, у меня уже ноги болят! – капризничала третья.
– Леди Ищер, а почему с нами едет ОНА?
ОНА… Сага даже вздрогнула от так ей нелюбимого слова. Она… Как будто у нее имени нет. У нее есть имя! Сага!
Но девочка промолчала. Как будто не заметила.
Сага шагнула внутрь повозки, когда все остальные уже расселись на свои места, и уселась рядом с изящной леди Ищер, которая вместе с остальными не проявляла к ней никакого внимания. Если она и обращала свой взгляд на девочку, то делала это с неким осуждением, что вызывало неопределенное чувство дискомфорта в ее груди.
Сага, стараясь скрыться из виду в углу между стенкой повозки и молодой няней, взглянула с печалью из окна на место, которое стало для нее почти родным. Другие девочки весело болтали и хохотали, не обращая на Сагу внимания, в то время как лошади мягко взялись за работу и мирно помчались по дороге.
Странно было наблюдать, как мир маленькой девочки медленно остался позади вместе с приютом, сельскими жилищами и мальчиками, пасущих коров. Сага медленно погрузилась в мысли, окутанная в свое одиночество внутри повозки.
Что бы не случилось, не смей разговаривать со мной. Окса как будто шептала ей эти слова. Но я буду с тобой. До конца.
Сага смотрела в окно на мимо проносящиеся домики и людей в красивых городских платьях, погруженная в размышления. Девочка переживала необычные ощущения, вызванные этим загадочным выражением. «До конца» - эти два слова продолжали повторяться в ее мыслях, словно проклятие. Никогда раньше эти слова не вызывали у нее такого тревожного интереса. Но теперь они словно зажили своей собственной жизнью, звучали в голове снова и снова.
Казалось, что при каждом упоминании этой фразы ее дыхание задерживается на мгновение, сердце начинает биться гораздо быстрее, а мысли заполняются огромной тайной. Это словосочетание окутывало ее волнами восторга и в то же время страха, заставляя задуматься о многом.
И все же, что такое "до конца"? Она задумалась над этими словами и почувствовала, что они неразрывно связаны с ее судьбой. Или, быть может, они указывают на то, что даже в самые сложные моменты, важно оставаться сильной и не позволять отчаянию властвовать над душой?
Сага перебирала в голове все возможные ответы на свои вопросы. И поняла, что она одна должна найти значение этих слов, разгадать их тайну и найти способ помириться с непредсказуемой силой, которая пряталась в них.
До тех пор, пока Сага не найдет ответ, эти два слова будут продолжать преследовать ее. И она решила принять этот вызов и продолжать свой путь через жизнь, несмотря ни на что. Ведь даже если "до конца" означало смерть, она не позволит страху и ужасу определить ее судьбу. Она будет бороться и искать свой путь, будучи смелой и решительно. Как её учила Окса.
Сага вновь подумала о родителях. И обреченно беззвучно вздохнула. Ей казалось, что ее жизнь целиком и полностью заключена в уборке в хлеву и мытье горшков. Что ее никогда не примут в семью, чего она жаждала больше, чем кто-либо то еще.
Девочки не задерживаются в приюте более, чем на два-три месяца, тогда как Сага здесь больше восьми лет. Это очень странно, даже по ее меркам. С ней явно что-то не так, но вот что? Она такая же как все: голова, две руки и ноги. Она так же умеет веселиться, грустить, плакать. Окса говорила, что она настоящая именно потому, что когда ей грустно - она плачет, а когда весело, то смеется. А это очень важно, быть настоящей. Но видимо из-за этого с ней столько проблем. Девочка не может быть другой. Она это она. И она не изменится, хотя иногда, на долю секунды, хочется быть другой. Хочется закричать: «Я здесь! Я рядом с вами! Услышьте меня!». Чтобы ее заметили. Чтобы хоть раз в жизни на нее обратили внимание.
Когда они приехали в Зилетриоп, пошел теплый снег, которого так не хватало последнюю неделю. Няни помогали девочкам слазить с повозки, а последней, Саге, руку не подали. Одернули, как ошпаренную, как только девочка протянула леди Ищери маленькую ручку. Она лишь жалобно посмотрела на нее и поджала губки, но слезла сама, обиженно прижав куклу Мию к груди. Что она снова натворила, чтобы с ней вот так?
Сага осмотрелась и в ее душе зазвучал трепет, непостижимый и неописуемый. Все вокруг казалось таким правильным и красивым, отражаясь в ее бездонных синих глазах. Вслед за музыкой ветра, которая нежно шептала в ушах, они остановились рядом с невысокой каменной башенкой из серого камня. Казалось, эта таинственная постройка, почти неиспользуемая взрослыми, была предназначена лишь для бесполезных и беззаботных игр детей. А какой удивительный был их мир! Все жилища, больше похожие на дворцы, чем на обычные дома, были созданы из того же серого камня, который окружал местные земли. Все проходящие мимо люди были одеты в изысканные наряды, такие, какие ни одна приютская девочка и представить не могла: меховые плащи на женщинах и золотая броня на мужчинах. А у всех были странные прически, в которых причудливо сочетались зеленые заколки и обручи. Для девочки все это было чуждо и странно, но в то же время непостижимо правильно. Именно так должно быть – она ощущала это каждой клеточкой своего существа.
– Девочки, прошу вашего внимания! – властным тоном произнесла леди Нени, когда все собрались возле нее и озирались в восторге по сторонам. – Мы с леди Ищери поделим вас на две группы. Одна пойдет со мной на площадь, где сейчас проходит ярмарка, а другая с ней в дом Высшего, где вы проведете два часа в молитвах. Позже поменяемся местами.
Сага с волнением смотрела на леди Нени полностью охваченная восторгом от возможности посетить ярмарку. Это была огромная честь для нее – девочки из приюта так долго мечтали о такой возможности. С теплотой и силой она прижала свою любимую куклу к груди, желая оказаться в одной группе именно с ней. Конечно, они скоро поменяются местами и смогут наслаждаться ярмаркой направо и налево, но для Саги было важно провести первые два часа весело и незабываемо.
Но нет. Следующая фраза расстроила бедную девочку, заставив обреченно вздохнуть, смахивая со своих ресниц слезы. Она идет с леди Ищери. В дом Высшего. Молиться. Внутри девочки хотелось взорваться, она хотела возразить, хотела упасть навзничь и заплакать, жалобно умоляя пойти с другой группой, но она стояла и ничего не могла сделать. Ее слезы никому не нужны. Ни сейчас, ни после. Решение принято. Однозначное и бесповоротное.
– И так. Я хочу, чтобы вы поняли одно правило. Никто не смеет говорить, находясь в доме Высшего. Это священное место, и я не потерплю непослушания. Это касается и тебя Надя. Хорошо. А теперь разбейтесь по парам. Сага. Ты со мной.
Сага вздрогнула от настойчивого голоса леди Ищери, но потом, взяв себя в руки, подошла к ней и протянула ручку, тогда как женщина долго колебалась, прежде чем взять ее. Наверное, она сделала так, чтобы девочка не потерялась.
Они ровным строем шли между серыми домами. Девочки весело ахали от вида этого города, показывали пальчиками на что-то, что показалось им сказочно красивым, а сама Сага озиралась по сторонам молча. Ведь никто, даже няня, не хотели с ней разговаривать.
Улица, по которой они проходили, казалась Саге странной и чуждой. Многочисленные серые дома, словно утратившие душу, тянулись вдоль узкой каменной дороги. Непроницаемый туман, словно заволакивающий все вокруг, придавал этому месту еще больше загадочности. Но в глазах других девочек город был сказочным и великолепным, наполненным необыкновенными секретами, которые они с нетерпением ждали разгадать.
Сага чувствовала себя как в чужой сказке, где все персонажи игнорировали ее присутствие. Она была незначительным звеном в этом странном танце жизни, где все твердо устоялось на своих местах, не отдавая внимания одинокой маленькой девочке.
Тем не менее, Сага не отчаивалась. В ее душе пылал огонек надежды, и она верила, что где-то среди этих серых домов найдется единственный, кто услышит ее голос. Она все еще продолжала искать свое место в этом неприветливом городе, несмотря на то, что ей мешали ненастойчивые взгляды мимо проходящих людей.
Необъятная тайна, кроющаяся за каждым углом, заставляла ее сердце биться сильнее. Каждая новая улица, каждый новый пейзаж вызывали восхищение и страх одновременно. Ведь именно в этом городе, внешне сером и унылом, скрывались ответы на многие вопросы, которые маленькая Сага задавала самой себе.
Три женщины прошли мимо, их улыбки любовно осветили лица отряда, который уверенно двигался вперед. Сага тоже улыбнулась в ответ, но тут же получила выразительный взгляд от леди Ищер. Она продолжала прогулку, смотря под ноги на каменную мозаику дорожки и на снег, уже измятый ногами множества прохожих.
Наконец, долгожданное приключение подошло к концу. Сага и ее спутницы остановились перед величественным домом Высшего. Взглянув на него, девочка не смогла удержать восхищение и внутренний возглас пронзил воздух. Этот дом был совершенно иным, чем все, что они видели прежде. Белые Башни возвышались вверх, на шпилях которых торжественно вспыхивала золотая кладка, играя лучами солнца, проникающего сквозь плотные зардийские тучи. Вокруг Башен расстилался белоснежный каменный заборчик, словно охраняющий прекрасный елочный сад, который, сочетаясь с окружающей атмосферой, вписывался в картину идеально.
Леди Ищери взяла инициативу в свои руки и направилась к одной из входных дверей. Внушительный мрамор, из которого сделан дом Вычгего, украшен различными выступами и завитками, символизирующими непостижимую мудрость и историческое значение этого места. Сага внимательно смотрела на дверь, но не смогла разобраться в скрытых посланиях, которые она могла таить.
С почтительным поклоном с тремя пальцами правой руки на сердце, спутницы переступили порог и оказались внутри. Их ожидало даже больше удивительной магии, чем они ожидали. Каждая деталь, каждая поверхность казалась облеченной волшебством. Золотые узоры и рисунки на стенах и потолке воссоздавали древние легенды и истории, которые сложились веками до рождения самой Саги. Весь этот портал в прошлое окутывал ее ощущением домашнего тепла, словно она всегда была здесь, родной частью этой сказочной красоты. И столь яркие эмоции накрыли девочку, что, не смотря на самые стойкие усилия, слезы окатили ее глаза, искрились на солнце и совершенно не имели отношения к печали или сожалению. Это были слезы благоговения и неразрывной связи с этим уникальным местом, которое навеки останется в ее сердце.
Леди Ищеи аккуратно опустила девочек на деревянные лавочки, размещенные вокруг стеклянного хрупкого шара, установленного на белом пьедестале. Внутри него витала дымка, сначала синего, потом зелёного цвета.
Сага металась на лавочке возле стены, чтобы не мешать другим девочкам, ожидающим молитвы. Она посмотрела на леди Ищеи, полна надежды, что произойдет что-то необычное. Но, конечно же, ей не хотелось молиться. Она мечтала о посещении ярмарки вместе с остальными девочками, где можно было бы бегать и радоваться, наблюдать за трюкачами и клоунскими выходками. К сожалению, ее не выбрали. Отвергли, как и многих других, в принципе.
Сага положила Мию рядышком и сцепила ручки в замочек. Закрыла глаза. Начала молится. И…
Кто это у нас здесь? Девочки с приюта?
Женский голос заставил ее вздрогнуть. Она оглянулась на девочек и леди Ищери, но все они даже не обратили на нее внимания, поэтому она решила, что ей показалось. Вновь закрыв глаза, она пыталась успокоиться и забыть о странных звуках, которые ее испугали. Однако, ее сердце продолжало биться сильнее обычного, а дыхание стало неустойчивым.
Она тебя услышала? Не может быть!
Снова голос. Мужчины. Сага вновь удивленно открыла глаза и оглянулась. Эти голоса напрягали. Стало как-то невыносимо душно. Девочка сняла мех.
Она тебя слышит! Эй, девочка. Ты слышишь нас?
Третий голос. Сага коротко кивнула, испуганно глядя на тех, с кем пришла.
Слава Высшему! Нас услышали!
Нас слышат!
Девочка, передай Гааси, что я ее люблю.
Девочка, что там в мире?
Подождите, не пугайте ее. Вы не видите, она испугана!
Голоса… Они сбивались в одно, Сага не могла расслышать всех и в то же время слышала всех. Абсолютно всех. Они сливались в один гул, который разрывал ей голову. Сага зажмурилась и прижала со всей силы ручки к ушам в надежде, что перестанет слышать всех разом. Это невыносимо. Казалось, голова вот-вот лопнет. Она задыхалась. Она не понимала. Их слишком много. Они превращались в один шум.
Девочка в панике встала с места, в панике жмурясь, и закричала.
– Прекратите! Хватит! Я не могу! Вас слишком много! Пожалуйста, хватит! Голоса!
Сердце панически забилось чаще. В глазах начало мутнеть. А дальше пустота. И тишина.
Она не помнила, кто первый подбежал к ней, кто вывел из Башни. Как она попала в приют. Что она забыла в башне Мию, которая упала под лавку. И как леди Рассери, старая ведьма, говорила со всеми нянечками. Как ее погрузили в повозку и отвезли в совершенно неизвестном направлении. Как ее оставили в лесу. И уехали.
Сага, пожалуйся, очнись.
Голос Оксы заставил девочку прийти в себя. Она с трудом открыла глаза с болью в голове. Тело продрогло от холода.
– Где я?
Сага, не волнуйся. Приди в себя, пожалуйста.
Девочка, щурясь от боли, осмотрелась и наполнилась ужасом. Она обнаружила себя лежащей одной в снежной пустыне леса. Это место было ей совершенно не знакомо. Вокруг простиралась бескрайняя панорама из елей и снега, в котором даже следы повозки были безвозвратно погребены.
Милая, тебя оставили здесь. Мужчина приехал на лошади, сбросил тебя, а сам уехал. Я не знаю, куда. Простите меня. Я ничем не смогла помочь.
– Но они не могли этого сделать! – в панике вскрикнула девочка, почувствовавшая, что ее предали. – Здесь же всякие животные! Они съедят меня! Я не хочу умирать…
Слезы, которые она устала прятать, начали скатываться у нее по лицу.
Милая, успокойся. Мы что-нибудь придумаем. Обязательно… Я не позволю тебе умереть сейчас.
Но Сага не слушала Оксу. Она плакала, прижав ручки к лицу, которых почти не чувствовала от холода.
– Окса… Что-то идет сюда… Я не хочу умирать…
Не волнуйся. Я буду с тобой. До конца.
Так вот, что значило ее «до конца». Она знала, что ее оставят в лесу. Что от нее избавятся, как от ненужного хлама. И что-то идет сюда. Что-то быстрое. Идет за ней. За Сагой. Она не хотела умирать.
– Эй! Там кто-нибудь есть? – послышался из-за спины хриплый и далекий голос мужчины.
Девочка продолжала всхлипывать.
– Ра, там кто-то плачет. Быстрее.
Послышались шаги чего-то тяжелого, и девочка вжала голову в плечи.
Здравствуйте. Что у вас происходит?
Взволнованный сахарный голос девушки, который моментально заставил Сагу успокоится. Подруга Оксы?
– Здравствуйте. – Сбившись дыханием пролепетала она.
Что это?
Это Сага. Она из приюта. Она слышит нас. Единственная, кто слышит нас. Ее оставили здесь. ОНИ испугались ее ДАРА!
Не может быть! Но это же ребенок!
ОНИ бояться всего, чего не понимают. Ее особенно.
Я не позволю. Она не должна здесь остаться.
Этот новый голос был возмущен и раздражен.
– Вы поможете мне? – Сага вытерла ладошками лицо.
Конечно, помогу. Сейчас придет мужчина. Он хороший, но потерянный. Ты должна помочь ему. Ты должна заставить его взять тебя с собой.
– Но как?
С моей помощью, конечно же!
Не бойся, Сага.
Шаги, что Сага слышала издалека, приближались. Девочка повернула голову и увидела просто огромного зверя, на котором восседал мужчина с ожогом на лице и перемотанными кровавыми тряпками запястьями. Он строго смотрел на девочку, прищуривая глаза. Солнце беспощадно било, отражаясь от огромной снежной равнины. Ветер, словно иронически танцуя, шуршал сухими травами, создавая напряженную атмосферу. Воздух залпом наполнился запахом дикой природы и далеких приключений, волнуя сердце маленькой Саги, словно зовущий голос неизведанного.
Мужчина, сидящий на звере, выглядел сильно, словно сама необузданная сила природы была его верным спутником, но в то же время каким-то печальным. Его глаза, сверкали неподвижным огнем, проницательно проникая сквозь каждую частицу ее существа. Израненное лицо, хитросплетение ожогов и шрамов, говорило о тяжелых испытаниях, которые жизнь насыпала ему на долю. Шрамы были не только на его внешности, они проникли глубоко в его душу.
Сага чувствовала, как кровь замирает в ее жилах, окутывая ее тело беспокойством. Взгляд мужчины был наполнен знаниями, которые казались недоступными ее раскрывающейся душе. Она видела его глаза, смотрящие сквозь время, при виде которых рухнули бы самые твердые крепости.
Огромный зверь, на котором мужчина сидел, был не просто животным. Он был знаком предназначения и провидения, легендой, которая воспевалась поколениями. Его мощные медвежьи мышцы напряжены, готовые разрушить все преграды, стоящие на пути. Знание и сила этого зверя поражали и одновременно давали Саге ощущение непоколебимой опоры и безграничных возможностей.
Мужчина, на вершине этого мощного существа, держал свои раны победой над сложностями судьбы. Каждая тряпка, окрывавшая его кровавые запястья, была свидетельством того, что он не поддался их огненной печати. Но они так и не стали знаком чести и силы.
Сага не знала, что стоит ей ожидать от этой встречи. Но она чувствовала, что знаки их соприкосновения навсегда отпечатаются в их душах. Она глубоко вдохнула и, встретив взгляд человека, и сжала кулачки.
– Что ты здесь делаешь одна, да и в такое время? Это опасно.
От холода в его голосе и от ужаса перед этим страшным мужчиной и страшным зверем, Сага снова заплакала. Два голоса извне не могли ее успокоить.
– Меня оставили… Помогите… Заберите меня…
– Мне лишние рты не нужны.
Девочка уже не плакала. Она рыдала, отчаянно пытаясь сдержать панику, которая сжимала ее грудь. Нестерпимая боль переполняла каждую клеточку ее существа, передавая ей ясное осознание: это конец. Её конец.
Сердце девочки колотилось громкими ударами, будто пытаясь выброситься изнутри и спрятаться на безопасном расстоянии. Дыхание стало прерывистым и поверхностным, словно она находилась в густом тумане, где каждый вдох был пределом ее сил. Тягостный страх окутывал ее, размывая границы реальности и превращая все в мутную массу неопределенности.
Очертания мира вокруг нейтрализовались, заставляя ее сильнее ухватиться за последние остатки твердой снежной земли под ногами. Девочка то и дело внимательно оглядывалась, как будто надеялась найти решение, укрытие или по крайней мере, каплю надежды. Каждый знак, малейшая тень движения или шорох вызывали готовность к действию, к побегу от неприятностей, которые уже сотканы невидимыми паутинами вокруг нее.
Скажи ему, что я его не виню. Что он не виноват.
– Она… тебя… не… винит… – начала она, продолжая плакать, вытирая руками замерзшие щеки. – Ты не виноват…
– О чем ты? – напрягся мужчина, спрыгнув со зверя и медленно подходя к ней.
Скажи, что я любила его и всегда буду любить... новый голос, проникающий в самые глубины души. Слова с горечью ложились на сердце, будто капли горя падали на осколки надежды.
Как же печально она сказала, словно в ее голосе отразились все утраченные моменты счастья. Эта мелодия проникла из ее сердца и настойчиво зазвучала в воздухе, будоража все вокруг. Боль, невыразимая боль, пробивалась сквозь каждое слово, каждый звук. Она трепетно таяла в воздухе, заставляя прислушаться и погрузиться в бездонную пропасть ее скорби.
Сага пыталась удержать слезы, но горечь только усиливалась, превращаясь в бурю эмоций. Трепетное умиротворение превратилось в смятение, смешение чувств, которые рвали душу на части.
– Она всегда тебя любила и будет любить… – девочка успокоилась под взволнованным взглядом мужчины, опустив глаза.
– Что ты только что сказала? – сердце пропустило удар.
Скажи ему, что я всегда буду рядом.
– Она всегда будет рядом…
Во всем виновата та женщина, которую он назвал Черной Леди.
Так больно от ее голоса. Казалось, что это взорвет сердце девочки.
– Черная Леди… Это она виновата… Не ты.
Сага посмотрела мужчине в глаза и ужаснулась. Он был так близко и так смотрел на нее, словно это не голос только что ей сказал, а он сам. Боль и страх в его глазах. Ужас в сжимающихся пальцах, держащих серебряный браслет, кровь стекла на белую землю с запястий, замотанных тряпицами. И тот воздух из полуоткрытого рта.
– Откуда… Откуда ты знаешь?.. Кто тебе сказал? – прошептал он.
Это ужасно. Сага будто чувствовала, что пришлось пережить мужчине, изуродованному ожогами на лице.
– Никто мне не сказал... Она пришла с тобой. Потому что она рядом. Та, которая, тебя любит.
Молчание. Очень долгое молчание. Сага вновь почувствовала, что замерзает.
Скажи, прошу тебя, что мне всегда нравилась та елка.
– Ей всегда нравилась елка...
Глаза мужчины наполнились слезами и он не старался их скрыть. Ему больно. Страшно больно.
Скажи, что меня убили не из-за него…
– Ее убили не из-за тебя… – девочка плакала вместе с мужчиной.
Назови его имя. Соли. И скажи ему, чтобы забрал тебя. Потому что я так хочу.
– Она очень… Она очень хочет, чтобы ты забрал меня, Соли…
Сага почувствовала, как мужчина удивленно вздохнул и отступил на два шага назад к своему зверю. Зверь тоже взволнованно смотрел на Сагу, то и дело переминаясь с лапы на лапу и что-то на своем языке кряхтя и фыркая.
Мужчина остановился и медленно подошел к девочке. Присел на корточки и посмотрел на нее печальными глазами. Осторожно положил руку на плечо.
– Скажи, что я хотел сделать ей предложение…
– Она знает…
– Как тебя зовут? – все так же внимательно смотрел на нее.
– Сага…
– И она… – на этом слове у него сорвался голос. – Она хочет, чтобы я забрал тебя?
– Да…
Молчание так тяготившие душу девочки. Она с отчаяньем смотрела на него.
– Хорошо… – прерывисто вздохнул он и поднялся с колен, протягивая руку Саге. – Пойдем.
Сага смотрела на его руку, не в силах поверить в то, что только что случилось. А также в то, что он протягивает ей руку без страха, к которому она привыкла, находясь в приюте.
Все хорошо… Теперь все будет хорошо… Я ухожу… Скажи ему, что я буду ждать его там. Где мы всегда будем вместе.
Голос растаял, как будто его и не было никогда. Это то, что Сага почувствовала всем своим нутром. Эта дрожь. Она говорит о том, что ушла. Этот голос ушел.
– Еще она сказала… – начала лепетать Сага, вставая с корточек и переминаясь с ноги на ногу. – Что будет ждать тебя ТАМ… И что надеяться, что ТАМ никто не будет мешать вашему счастью… И что… Что она уходит.
При последнем слове мужчина остановился. Бессильно закрыл глаза, запуская пальцы в короткий волос.
– Она уходит… Далар…
– Прости меня…
Мужчина внимательно посмотрел на девочку, но ничего не сказал, лишь снова подошел к своему зверю и, запрыгнув на него, протянул руку Саги. Она осторожно подошла к животному, который фыркнул и отвернулся, но схватила руку мужчины, и он поднял ее на зверя, усаживая около себя.
– Меня зовут Сольгерд. Это Ра. Тиглок. Он очень обидчивый, так что лишний раз молчи.
– Очень приятно познакомиться. Куда мы едем?
– В Ничейные Земли.
И больше ничего не сказав, он взял тиглока за шкуру, и они двинули вперед, в Ничейные Земли.
Вот время и пришло, Сага. Я тоже ухожу. Мы встретили его. Мой конец. Не говори, что ты не сможешь без меня. Молчи. Теперь у тебя будут друзья. Будет семья. Будут родители. Но дождись этого дня. Когда твои родители поймут, что ты их дочь. И тогда вы вместе обретете счастье. А теперь прощай, моя милая Сага. Не попадай в неприятности. Помни мое имя. Меня зовут Игис. Игис Оксал. Я тебя люблю. Прощай…
Девочка снова пыталась сдержать слезы, но они норовили вырваться из глаз. Она почувствовала, как сердце наполнилось счастьем. Она ушла в неизведанный мир, где ее ожидало настоящее счастье. Сага понимала, что весь путь Оксы, пройденный в этом мире, обрел свое завершение. Для Саги ее голос навсегда останется в памяти ярким воспоминанием, которое она сохранит и никогда не забудет.
1 Иглых – северные свиньи, которые питаются иголками хвойных деревьев и помоями.
2 Чух – чокнутый, сумасшедший