Всем привет!
Эта публикация будет длинной, ибо во вчерашней, посвящённой 70-ой советской общевойсковой армии, которой в числе прочих частей и соединений выпало завершать общее зимне-весеннее наступление РККА в марте 1943 года, я упомянул, что «ментам» достался не просто сложный театр военных действий (они тогда у всех были сложными), а Локотской округ или Локотская Республика, где немцы были усилены ещё и частями РОНА (русская освободительная национальная армия) – коллаборационистами. Говоря иначе, предателями, изменниками Родины под руководством малоизвестного сегодня широким массам населения, Бронислава Каминского – редкостного гада. И не надо быть психологом, чтобы понимать, насколько остервенело сражались отступники – они знали, даже то, что простят непосредственно немцам, списав на войну, им не простят ни за что и никогда.
Немцы чужие и с ними всё понятно, а вот «каминцы», как и «красновцы» и «власовцы» - вопрос до сих пор открытый. Для кого-то – это герои и защитники русской земли от «жидобольшевизма», для кого-то подонки и безжалостные убийцы мирных жителей оккупированных областей Советского Союза. Лично для меня второе, но это, увы, ничего не меняет в общей картине. И нужно отдавать себе отчёт, что и в Великую Отечественную войну, на протяжении 1941 – 1943 годов, да и несколько позже, в том числе после войны и уже с жалкими остатками извергов, как ни крути, а шла самая настоящая гражданское война. Снова русские дрались с русскими. Только почему-то русские с красными знамёнами вновь победили тех, кто на своих стягах малевал что ни попадя, заверяя, что это они русские. И одним из многочисленных подтверждений правды именно большевиков стал разгром 4-го полка РОНА в освобождённом Севске. Да и, вообще, довольно-таки хорошо армия ментов и не только она потрепали армию предателей. Однако наступление Советской армии выдохлось и Локоть, как и Брянск, и Смоленск в ту промозглую весну остались у врага.
Только вот Локоть – у врага собственного, доморощенного, а по сему более опасного. Я читал, что сам Каминский - бургомистр Локотского округа до войны был то ли обычный стукачок ментовской, то ли наседка. Любил сдать в НКВД тех, кто по каким-либо причинам и даже вполне законно, добился большего, чем он сам. Завистливый был человечишко, но о нём поговорим как-нибудь в другой раз.
О самой же Локотской Республике тоже сказано, а я бы сказал, наврано немало, потому и эту тему мы пока опустим. Слишком объёмная. Но и совсем не говорить о локотских делах, раз уж завёл тему о тяжёлых боях на его направлении, тоже нельзя. Вот и поговорим. О ней. О Тоньке – Пулемётчице.
В 2015 году на экранах наших с Вами телевизоров, уважаемые подписчики и гости канала, появился нашумевший детективный телесериал «Палач». И хоть реальная история палача Локотской окружной тюрьмы в фильме не была отражена совершенно, а потому многие уважаемые историки и публицисты по праву отнеслись к нему с высокой долей скептицизма, я всё же авторам кино благодарен. Без их истории я вряд ли вообще когда-либо узнал бы об Антонине Макаровне Гинзбург (в девичестве – Макаровой). Коллаборационизм - тема на тот момент мне абсолютно неинтересная, хоть во многом и касается того, чем я увлекаюсь с детства – военной истории. Тоже самое, кстати, позже у меня будет и с историей другого предателя – Алекса Лютого. О нём я так же впервые услышал из детективного телесериала с одноимённым названием, однако это кино мне лично зашло уже гораздо меньше, чем «Палач» - авторы фильма об Алексе, по-моему, так или иначе, слизали большинство сюжетных поворотов с фильма о Макаровой – Гинзбург. И уж точно ни тот, ни другой сериалы и близко не тянут на «Противостояние» по одноимённому роману Юлиана Семёнова, который я, начиная с юности, смотрел раз 30, если не больше и помню наизусть. Увы, но мне порой думается, уровень российского кино никогда не достигнет уровня кино советского.
Однако, повторю, благодаря фильмам об изменниках Родины, в том числе «Палач», я заинтересовался настоящей историей Тоньки – Пулемётчицы. И правда, конечно же, оказалась, куда как интереснее, кровавее, беспощаднее и жёстче любого кино, а главная героиня, если её так можно назвать, была совсем не такой, какой нам явила её замечательная, на мой взгляд, актриса Виктория Толстоганова.
Настоящую палача Локотской тюрьмы Антонину Макарову искали вовсе не милиционеры уголовного розыска. Нет, и они, разумеется, тоже, но вряд ли что-то большее, нежели на уровне исполнения запросов о ней и ориентировок. Основной же розыск палача долгое время вели чекисты. Брянское областное управление КГБ СССР. И Антонина Макарова – Гинзбург, в отличие от своего киношного образа, никого после войны не убивала, а тихонько жила в белорусском Лепеле, слыла хорошей работницей и отличной матерью двух дочек да женой. Считалась фронтовиком и не раз выступала на местных митингах, посвящённых Дню Победы, а её фотографии можно было увидеть в школьном и краеведческом музеях. В общем, привычного неискушённым гражданам детектива, как и в большинстве реальных случаев розыска преступников, из истории палача локотской тюрьмы не вышло. В действительности, были тонны рутинных бумаг, писанины, и дело, вообще, несколько раз сдавали в архив, как безнадёжное, а затем опять доставали с пыльных полок по вновь открывшимся обстоятельствам. И снова сдавали обратно – всё было мимо. Но однажды…
Впрочем, давайте по порядку, но с конца. Не с эпилога, подчеркну, а именно с конца. С 1945 года, когда уже после войны в руки брянских чекистов попался некто Биндасов – местный ветеран Великой Отечественной войны, забывший, конечно же, что в 1941 – 1943 годах был следователем Локотской полиции. Но ничего, ему помогли вспомнить. И не только о своей службе на благо рейха, но и о службе своих коллег. Так впервые чекисты узнали о Тоньке – Пулемётчице, неоднократно участвовавшей в расправах над советскими партизанами и мирными жителями. Но вот кто она была такая до войны, откуда взялась, её фамилию, отчество, а, главное, куда подевалась, Биндасов не знал, и розыск застопорился на целый год, пока чекистами не был пойман ещё один иуда – комендант локотской окружной тюрьмы по фамилии Агеев. И вместе с ним не кто-нибудь, а Григорий Иванин собственной персоной – начальник локотской окружной тюрьмы. Он-то и поведал следователям КГБ на одном из допросов, что фамилия тщетно разыскиваемой Антонины была Макарова, а сама она являлась коренной москвичкой. Имелись сведения, что Иванин и Макарова были любовниками, именно поэтому он её спас от двоюродного брата – Романа Иванина, такого же изменника Родины, начальника всей локотской полиции и ярого охотника за партизанами. Летом 1942 года Роман Иванин чуть было не пристрелил тогда ещё будущего локотского палача за то, что она едва не убила его самого из своего пулемёта на одном из поисков партизан в лесах близ Локтя.
Что было на самом деле, вряд ли уже можно узнать, но в тоже время Макарова, как выяснится позже, после карательных акций находила упоение и в объятиях самих немцев. С ними и ушла. С ефрейтором – поваром летом 1943 года, когда к Локтю подходили советские части и возмездие наверняка было неминуемым. Если в марте 1943 года (читайте публикацию «И целая армия «вертухаев краснопёрых»), ещё удалось отсрочить справедливую расправу, насилу остановив 65-ю и 70-ю общевойсковые армии РККА, то ближе к осени того же года красноармейцев было уже не удержать. Они стремительно освобождали Левобережную Украину, Смоленщину и Брянщину.
И всё же Тоньке – Пулемётчице и тогда удалось избежать наказания. Потому послевоенный розыск продолжился, но опять всё было мимо. Оперативная, негласная проверка всех Антонин Макаровых, уроженок Москвы и Подмосковья, всего более 200 ни к чему не привела, как и последующая проверка, вообще, всех Антонин Макаровых по всему Союзу. Жители Локтя времён оккупации никого не узнавали, да и биография большинства проверяемых женщин никакого отношения к Брянщине не имела. Была вроде одна похожая из Серпухова, но Иванин, который должен был её опознавать, повесился, и только после этого разобрались, не на ту Тоньку вышли. Хотя, имеется версия, что история с этим опознанием – выдумка газетчиков, так как Иванин умер сам и гораздо раньше описываемых событий.
И снова дело на долгие годы легло в архив. Был даже сделан вывод, что Тоньку – Пулемётчицу расстреляли сами немцы за то, что она заболела сифилисом по причине повальных половых связей едва ли не с каждым локотским бандитом и немецким или венгерским солдатом, расквартированными в округе. Но палач выжила, причём пройдя немалые лишения, а именно фашистский концлагерь в Восточной Пруссии (ныне Калининградская область
Удача же чекистам пришла, как зачастую и бывает в деле розыска, совершенно случайно. Однако это не значит, что розыскники госбезопасности сидели сложа руки. На ловца и зверь бежит, как говорится. Просто по большинству дел очень долго бежит, но если уверенно идти ему навстречу, перебирая одну версию за другой, не отвлекаясь больше ни на что, то однажды ищущий и разыскиваемый обязательство сойдутся лицом к лицу. И надо сказать, чекисты ведь не только розыском убийцы занимались все эти годы, но и тщательно собирали все доказательства её преступлений в Локте.
По одним данным некто Панфилов - полковник минобороны СССР, почему-то проживавший тогда в Тюмени, оформлял в 1976 году анкету на получение загранпаспорта, где указал установочные данные всех родственников и то, что младшая его сестра – Гинзбург Антонина Макаровна, 01 марта 1920 года рождения, проживающая со своей семьёй в Белоруссии, в девичестве носила фамилию Макарова, а не Панфилова. По другим же сведениям, чекисты центрального аппарата Белорусского КГБ СССР всего лишь на всего хорошо сделали свою работу и тщательно проверили гражданина Виктора Гинзбурга из Лепеля, решившего навестить в Москве младшего брата своей жены - высокопоставленного чиновника министерства обороны да выяснили, что жена визитёра в девичестве не только носила фамилию Макарова, а не Панфилова, как сам гостеприимный столичный офицер, но была в плену у немцев, а самое интересное, внешне полностью схожа с разыскиваемой брянскими коллегами локотской карательницей. Тут-то и завертелось, и в феврале 1977 года заиграло красками новое оперативное дело по розыску. Наименование делу дали красноречивое - «Садистка».
Однако не сразу всё делается и ещё долгих два года потребовалось, пока все, кто знал в 1942 – 1943 локотского палача в юбке уверенно опознали её при негласных мероприятиях, проводимых спустя тридцатилетие после ужасающих событий фашисткой оккупации. Некоторых участниц опознания даже приходилось, по их просьбе, гримировать и все они, по утверждению чекистов, до обмороков боялись разрабатываемую и постоянно спрашивали, не убьёт ли их Тонька?
Да! В этот раз Тонька – Пулемётчица была найдена. И задержана. Вполне себе буднично – на улице, когда выносила мусор. 2 июня 1978 года. Завораживающие шпионские и другие детективы с погонями и перестрелками – это мастерство писателей и сценаристов, а реальность всегда обыденна, однако порою не менее интересна, просто не покажешь всего в кино и не опишешь в книге. Хотя, как знать, как знать?
Итак, Антонина Макарова, урождённая Панфилова, стала Макаровой по случайному стечению обстоятельств – в первом классе школы то ли не успела, то ли постеснялась назвать свою фамилию и за неё это сделала одноклассница: «Макарова она». – по имени отца, то есть, Панфилова Макара Панфиловича. Так и записали девчушку, так и пошло гулять дальше, потому что многодетным родителям отчего-то это было неважно. Панфилова, и ладно. Макарова – тоже сойдёт. Вообще, биография Антонины Макаровны Макаровой – Гинзбург находится в общем доступе и потому повторять её здесь не вижу никакого смысла.
Практически всё, как и у других, разоблачённых уже после войны, предателей. Того же Ивана Добробабы, из-за которого по сей день страдают истинные Герои – панфиловцы. Антонина, как и Добробаба, как и другие палачи и каратели из числа фашистских прислужников, тоже потом на допросах практически ничего не помнила... А с другой стороны, в противовес Макаровой и Добробабе можно взять Юлию Друнину и Бориса Васильева, о которых на канале есть публикации – тоже ведь окружение и тогда же, но они не сдались и вышли в итоге к своим.
Пробежимся совсем кратко. В августе 1941 года Тоня добровольно ушла на фронт, так как имела за плечами медкурсы, а уже в октябре под Вязьмой попала в окружение и, разумеется, плен. Дулаг № 184, о котором я уже упоминал в публикации «Ловушка по-Вяземски» и через который прошёл и мой прадед. Круглая земля, тесная. Но мой прадед из плена сбежать не смог, а вот Антонине Макаровой это удалось. При помощи другого пленного по фамилии Федчук, который повёл её не к своим, на восток, а на запад, всё дальше от линии фронта. Спутник привёл Тоню в свой дом на Брянщине, неподалёку как раз от райцентра Локоть, но там выяснилось, что он женат и пришлось горемычной девушке искать своё счастье на стороне.
Нашла быстро. Тюремщиком Локотского округа. Пулемёт вчерашней комсомолке, конечно же, доверили не сразу и, вообще, она не хотела, но тогда «каминцы» убили бы её… Так говорила на допросах безжалостный палач, да и могла ли она разве говорить иначе… Не виноватая… Совсем… Так сложились обстоятельства… И где-то когда-то я нечто подобное уже читал… Много лет назад в одной из тем на сайте «Одноклассники» некто, позиционировавший себя внуком коллаборанта упрямо доказывал нам, своим многочисленным оппонентам, что его дедушка ни в чём не виновен, что всё это из-за «проклятой советской власти, проморгавшей войну и поверившей гитлеру, дружившей с ним». А дедушке его было всего 18 лет, и он так сильно ещё хоть раз хотел увидеть маму, но вместо этого в первом же бою с товарищами попал в плен, где немцы сказали, один доброволец роет яму остальным… Вот дедушка этого некто из «одноклассников» и рыл яму товарищам, а потом сам же в них и стрелял… Он просто хотел жить, неужели же так трудно это понять… Те, кого он убил, вероятнее всего, тоже хотели жить, а, может, и нет, но так сложились обстоятельства, и никто ни в чём не виноват, кроме Сталина… Спор был долгим и каждый остался при своём…
Да, так сложились обстоятельства и потому Антонина Макарова вынуждена была убить 168 безоружных людей из числа схваченных партизан и мирных жителей, «сочувствовавших коммунистам» … И это только доказанные цифры, а если не официально, то различные исследователи заявляют о полутора – двух тысячах жертв Тоньки – Пулемётчицы… Но разве двадцатидвухлетняя девчушка виновата в том?
Я прочёл некоторые источники в сети, в которых указано, как Тоню пытались понять, а то и вовсе реабилитировать различные пролиберасные журналисты и даже в печатные слова чекистов, что непосредственно занимались долгие годы розыском жестокого убийцы в юбке, вложили: «Вы Тоньку сильно не ругайте, она просто выжить хотела, война во всём виновата»… Лично я не верю в то, что этот бред могли произнести чекисты, работавшие по делу и знавшие наизусть все его нюансы: сколько, когда, кого и как убила эта, с позволения сказать, женщина… А так же не верю и в то, что безупречное служение Тоньки врагам было своеобразной местью, что её в Красной Армии назначили медсестрой, а не пулемётчицей, как она мечтала, равняясь на киношную, чапаевскую Анку… Большевики пулемёт девочке не дали, а немцы, вернее коллаборанты дали – вот и весь корень зла… По-моему, тоже бред…
Другие же исследователи наоборот чрезмерно демонизировали Тоню Макарову, приписывая ей переживания по поводу того, что одежда с убитых ею, так нравящаяся ей, после расстрелов вся в дырках и крови… Думаю, не переживала… Уверен, ей было всё равно… И игрушечной маски лисички или другой какой, как Виктория Толстоганова в фильме «Палач», настоящая Антонина Макарова во время казней не надевала… Ей не за чем было прятать своего лица от обречённых – знала, они её уже никогда не опознают…
И после войны, удачно прикинувшись освобождённой военнопленной санитаркой Красной Армии, пройдя беспощадную фильтрацию «кровожадных НКВДшников», которые всех без исключения пленных отправляли на 25 лет на Колыму, Антонина Макарова успешно сменила фамилию по браку с настоящим Героем войны и недолго боялась, что её вычислят и поймают… Антонина Макарова – Гинзбург, как следует из её же допросов, вообще, была уверена, что нет такого греха, за который так долго стоит маяться совестью и что ей за её работу на «каминцев» в Локте дадут не более трёх лет – мол, давно было, да и она всякий раз не забывала подчеркнуть, в плен попала, потому что раненых до последнего спасала и не могла их бросить, и в плену тоже раненым помогала, подкармливала, чем могла, и потом, в Локте после казней добивала ею же расстрелянных из нагана, чтоб не мучились, коли её очередь прошила их не там, где надо, чтоб смерть сразу наступила… Жалела, выходит, несчастных-то… Да, и после войны тоже старалась искупить перед Родиной вину, коей не чувствовала и о которой слишком долго никто из её окружения даже и не подозревал: грамоты, благодарности награды… Хорошая тётка, чего уж там, да?… Понять бы и простить тоже, но суд на это оказался не способен и 11 августа 1979 года палач, не смотря на поданную Макаровой ранее кассацию, которая вполне справедливый приговор оставила в силе, была-таки казнена в Брянской тюрьме. Вовсе не из пулемёта на краю безымянной ямы и в глаза своему палачу она точно не смотрела – он понимал, что отнимает человеческую жизнь, какой бы неправильной та ни была…
Впрочем, о процедуре казней в советских тюрьмах 70-х – 80-х годов, кто хочет, поинтересуйтесь сами…
Я же придерживаюсь одного, если так можно выразиться, диагноза, поставленного Макаровой психологом в документальном фильме Леонида Каневского «Следствие вели…»: «Она просто хотела убивать и если бы ей дали пулемёт в Красной армии, она и немцев не жалела бы» … Да, именно так, человеческая жизнь для Антонины Макаровой ничего не стоила и не важно, чья это была жизнь – большевика ли, фашиста ли, партизана или какой-нибудь Локотской обычной женщины, как та расстрелянная учительница, в чьём пальто палач ходила зимой 1942 – 1943 со слов всё того же своего коллеги Биндасова, который первым и сообщил о ней советскому правосудию…
Не было у Антонина Макаровой ни совести, ни страха, ни сладких или кошмарных снов. Зная, что всю семью её мужа Виктора тоже расстреляли каратели, точно такие же, какой была и она сама в Локте, она все равно спокойно себе жила с человеком, опалённым войной и не боясь однажды причинить ему боль вскрывшейся правдой. Равнодушная ко всему убийца до последнего была уверена, что всё делала правильно и ни в чём не виновата. Впрочем, как и любой другой палач. Психиатры, вроде бы, называют это раздвоением личности.
На этом, уважаемые и дорогие мои подписчики, всё. Обещал в прошлой публикации и про других деятелей Локотского округа, но пока, простите, не могу. Особенно про Бронислава Каминского, - не только бургомистра, но и жесточайшего палача поляков в августе 1944 года, настолько жесточайшего, что в итоге и сам был убит своими же хозяевами – немцами. Дело в том, что мой хороший товарищ, начальник студии писателей МВД России Дмитрий Александрович Жуков и его товарищ, тоже военный историк Иван Ковтун, готовят к изданию новую книгу – документальное исследование. Именно о Каминском, который, я уверен, как и его подчинённые, и в первую очередь Антонина Макарова - Гинзбург, тоже ни в чём не раскаялся, не испытывал страха, не видел никаких снов и со своей совестью прекрасно ладил.
Так что дождитесь этой, уверяю Вас, хорошей книги. Кстати, готовя данную публикацию, я так же в основном опирался на труды вышеупомянутых исследователей, а именно на книгу «Бургомистр и палач» от издательства «Пятый Рим». И все фото тоже оттуда…
Всем добра и до скорых встреч. С Уважением писатель Артём Чепкасов…