Реакцией Сержио Леоне на успех его первого вестерна “За пригоршню долларов” было желание скорее взяться за новый фильм. Логичным выглядело снять сиквел в том же жанре. Однако, по словам Клинта Иствуда, режиссер был таким человеком, который «боится пойти на почту», хотя отчаянно хочет именно этого. Отпечаток накладывали сложные взаимоотношения с продюсерами Коломбо и Папи, хозяевами киностудии Jolly, выпустившей дебютный вестерн Леоне. В стремлении сделать «За пригоршню долларов» любой ценой, режиссер подписал с ними соглашение, предусматривающее обязательство снять для них продолжение. Однако значительные перерасходы бюджета фильма и разорительная история с судебным иском Акиры Куросавы по поводу плагиата его «Телохранителя», испортили и так не очень дружественные отношения Леоне и продюсеров. Коломбо и Папи решили все непредвиденные расходы повесить на режиссера. Со своего первого вестерна Леоне не получил ни лиры. Это его сильно демотивировало. Работать над новым фильмом того же формата не хотелось.
Позднее Леоне писал: ”Со всех сторон на меня давили, чтобы я открыл вторую золотую жилу, а я чувствовал себя все менее и менее заинтересованным в этом. Мой успех, в конце концов, привел к творческому параличу. Я повсюду читал, что человек, снявший «За пригоршню долларов» никогда не сможет ничего сделать в ином жанре. Выглядело вызывающе… Поэтому я достал Viale Glorioso из нижнего ящика письменного стола.”
Под названием Viale Glorioso Леоне работал над сценарием по мотивам повседневной жизни 1930-х годов городка Траставера, в котором родился. Это могло стать чем-то вроде I Vitteloni (1953) Феллини. Леоне быстро отказался от идеи идти в этом направлении, потому что коммерческий успех такого фильма был под очень большим вопросом.
В какой-то момент Леоне загорелся идеей снять криминальный триллер. Он подумывал над ремейком знаменитого «М» Фрица Ланга. Клаус Кински, тогда очень популярный актер, рассматривался в качестве исполнителя роли детоубийцы из Дюссельдорфа. Коломбо и Папи предложили Леоне заняться малобюджетной лентой о похитителях бриллиантов «Большой куш» (Ad ogni costo/Grand Slam). Еще не потерявший надежды, что получит хоть что-то с проката «За пригоршню долларов», Леоне активно взялся за проект. Сержио Донати вспоминал, что Леоне попросил его написать сценарий для этого фильма, но потом всё резко поменялось: ”Я даже подготовился ехать на съемочную локацию. У меня был билет в Египет, но Сержио позвонил мне в Милан и сказал: «Ехать не надо! Ехать не надо!» ”
Чтобы понять, что произошло, лучше обратиться к словам самого Леоне: “Поведение Jolly меня окончательно достало. Поэтому я отправился повидаться с обоими продюсерами. Я сказал, что так как все обернулось, на самом деле, меня устраивает… Потому что означает, что я не обязан делать для них более ни одного фильма. Я собирался подавать на них в суд и не желал более с ними иметь дела. Отсюда произросли семена моей мести. Я сказал им:”Не знаю, хочу ли снять еще один вестерн. Но я сниму его. Просто, чтобы вам стало плохо. И он будет называться…” В тот момент название буквально вырвалось из моей головы – «На несколько долларов больше». Разумеется, я абсолютно не имел представления, о чем он будет.”
Кто-то сказал Леоне, что есть некий неаполитанский адвокат, желающий вложиться в съемки вестернов. Режиссер зацепился за эту информацию и разыскал его офис в Риме. Адвоката звали Альберто Гримальди, и он уже давно и успешно работал в кинобизнесе. Он продюсировал фильмы, которые в последствии получили название «паэлья-вестерны». Они снимались в Испании под руководством режиссера Хоакина Ромеро Маркента. Кроме того, в качестве юриста он работал на крупные международные кинокомпании – Columbia и Twenties Century – Fox.
Гримальди был осведомлен об успехе «За пригоршню долларов». Он видел огромный потенциал обратившегося к нему режиссера. Поэтому он обещал защитить его от претензий Папи и Коломбо, если понадобится, а кроме того, предложил условия для съемок нового вестерна, от которых было трудно отказаться. Сержио Леоне получил контракт, согласно которого полностью покрывались его расходы во время производства фильма, ему выплачивались стабильная зарплата плюс 50% доходов от проката фильма! Очень щедрое предложение и, главное, вовремя. Жена Сержио – Карла – недавно родила их второго ребенка, семейные расходы возросли, Леоне позарез были нужны деньги.
Основа сюжета «На несколько долларов больше» тоже досталась Леоне от Гримальди. У продюсера на столе лежал тритмент вестерна «Охотник за головами». Режиссер прочитал его и тот ему очень понравился. То, что произошло далее разнится в разных источниках.
Согласно широко известной версии, авторами тритмента были Фернандо ди Лео и Энцо дель Аквила. Они планировали писать сценарий «Охотника за головами» сами, уверенные, что получившийся фильм их прославит . Но у Леоне были другие планы, поэтому Гримальди пришлось серьёзно раскошелиться, чтобы выкупить все права на тритмент.
По воспоминаниям Тонино Валери, ассистента режиссера «На несколько долларов больше»:”…Два молодых автора обязались не настаивать на появлении их имен в титрах фильма: изначально они хотели этой работой создать себе репутацию. Возможно, Леоне был слишком снобом, чтобы снимать фильм по сценарию безызвестных сценаристов. Может быть, Лучано Винченцони сказал: “Я напишу сценарий, если буду единственным сценаристом в титрах.” Как бы то ни было, сценарий по тритменту, написан Винченцони с участием Леоне. Роль охотника за головами с самого начала писалась под Клинта Иствуда, хотя Папи и Коломбо пытались увести его у Леоне.”
Лучано Винченцони был знаком с Сержио Леоне уже десять лет. Он являлся признанным мастером итальянского сценарного цеха, прославившись в 1959 году после выхода на экраны фильма «Великая война» (La Grande Guerra). Леоне ценил его за умение сочетать почти документальный реализм с тонким юмором. Перед тем как попасть к сценаристу, тритмент был переработан Леоне и его родственником Фульвио Морселья. Кроме того, Тонино Валери утверждал, что лично приложил руку к созданию главного злодея. Именно он посоветовал сделать из обычного бандита по имени Тумстоун психопата полукровку Эль Индио, курящего марихуану.
По мнению Винченцони, проект сулил легкий заработок. Сценарист вспоминал: ”Я посчитал странным, что итальянец, или венецианец, как я, должен сочинять вестерн… Я написал его левой рукой, условно говоря, просто шутя. Я писал фильмы, которые выигрывали награды в Каннах и Венеции с Марио Моничелли, Пьетро Джерми. Это были сценарии, над которыми пришлось корпеть месяцами. Знаете сколько времени у меня заняло написать «На несколько долларов больше»? Девять дней!”
Несколько иную версию написания сценария изложил Фернандо ди Лео. По его словам:”Я написал тритмент в одиночку, тщательно проработав разных персонажей и их психологию. Я позвал на помощь Энцо дель Аквила, потому что Сержио торопился.” Ди Лео, по его словам, не только переработал тритмент, согласно замечаниям Леоне, но и сделал гораздо больше – написал полный сценарий! Он назывался «Бут Хилл» и содержал около 90% того, что в дальнейшем попало на пленку. За свою работу Ди Лео получил 300000 лир, которые пожертвовал милиции Бен Белья. Подтверждением значительного участия в создании «На несколько долларов больше» сценарист считает появление его имени в титрах в качестве ассистента режиссера, хотя на съемочной площадке он никогда не был. Так Сержио Леоне отблагодарил его за вклад, который по-честному должен был быть отражен в кредитах за написание сценария.
Обе версии сходятся в одном - в сценарий вносились правки все время производства фильма. Для них, кроме упомянутых лиц, привлекался Сержио Донати. Его нет в титрах, но именно он добавил ряд сцен, которые потребовались Леоне уже на съемочной площадке.
На каком этапе изложенная в киноленте история стала повестью о двух охотниках за головами, выслеживающими одного злодея – не совсем ясно. Вероятно, в начальном тритменте этого не было. Главный герой был один. Серьезное влияние американского вестерна «Вера Круз» (1954), где два наемника профессионала дружат и соперничают всё экранное время, отразилось на сценарии не сразу. Очень похоже, что Леоне достаточно долго строил сюжет вокруг молодого охотника за головами, и собирался пригласить в новый фильм лишь одного американца – Клинта Иствуда.
Насколько критическим режиссеру казалось участие в «На несколько долларов больше» Иствуда, доказывает тот факт, что как только появились сомнения в участии актера, Леоне поспешил совершить свой первый перелёт через Атлантику, хотя патологически боялся летать на самолётах. Но обо все по порядку.
Коломбо и Папи, потеряв Леоне, решили, что уж Иствуд от них никуда не денется. Поэтому сначала письмом, а потом по телефону предложили ему участвовать в съемках сиквела «За пригоршню долларов». Актер, совершенно недавно узнавший о потрясающем успехе малобюджетного вестерна, в котором снялся, поинтересовался: «А когда фильм покажут в США?» Итальянцы замялись с ответом, стали ссылаться на юридические трудности международного проката, возникшие в связи с тем, что Акира Куросава предъявил к ним претензии. Иствуд был хорошо обеспечен работой на телевидении, потому спешить с согласием на сиквел не стал. Он решил тщательнее разузнать ситуацию.
Через некоторое время выяснилось, что Сержио Леоне теперь работает на Гримальди. По словам Тонино Валери: “Клинт Иствуд был очень лоялен Сержио и позвонил ему: “Ты в курсе, что происходит? Не беспокойся, я не приму их предложение, пока ты мне все не расскажешь лично.”” Леоне понял, что актер, на которого он рассчитывает, может оказаться в конкурирующем проекте. Надо было срочно уговорить его подписать контракт. По телефону это представлялось проблематичным. Леоне должен был лететь в США и добиться согласия Иствуда участвовать в его фильме.
Готового сценария «На несколько долларов больше» в тот момент еще не было. Работал ли тогда над ним Ди Лео или Винченцони – неизвестно. Всё чем располагал режиссер – тритмент, в той или иной стадии завершенности. В США Леоне взял Фульвио Марсельо, во многом из-за того, что тот знал английский язык. Вероятно, именно он перевел тритмент, чтобы показать его американскому актеру. Он же стал переводчиком режиссера.
По воспоминаниям Тонино Валери: “Он попросил меня отвезти его в аэропорт Фюмичино, а потом после его вылета доставить Карлу обратно домой. В аэропорту он дрожал как лист на ветру. Я до сих пор помню атмосферу прощания, которая сопровождала наше расставание. Гробовым голосом, как будто это были его последние в жизни слова, Сержио сказал: ”А что можно поделать?” Он выглядел, как приговоренный к смерти.”
В США состоялась долгая встреча в гостиной дома Иствуда. Актер слушал, как Леоне излагает сюжет будущего фильма, сопровождая рассказ мимикой. Иствуд описал это так: “Сержио пришел ко мне, сел рядом и рассказал сюжет.” Потом итальянцы организовали застолье в ресторане с юристами из актерского агентства William Morris. Там Леоне и Марсельо пытались убедить Иствуда подписать контракт на съемки в «На несколько долларов больше». Во время этих маневров Марсельо даже сунул в руку актеру аванс в размере 25000 долларов – половину гонорара, предлагаемого за главную роль. Однако Иствуд их не взял. Он сказал, что хочет дождаться оконченного сценария и тщательно составленного контракта. А особенно отметил, что хотел бы посмотреть «За пригоршню долларов». Леоне вернулся в Италию, получив слово актера, что над следующим фильмом он будет работать только с ним.
Для укрепления дружбы с Иствудом в США была спешно отправлена копия дебютного вестерна Леоне. Актер организовал просмотр в кинозале CBS Production Centre для себя и специально приглашенных друзей. Никто не знал, чего ожидать. Фильм оказался на итальянском языке и мало кто понял диалоги. Но все увидели, что визуальный стиль этого вестерна уникален, и он впечатляющ. Клинт Иствуд убедился, что не ошибся с режиссером, и принял окончательное решение продолжить с ним сотрудничество.
Когда сценарий оказался полностью написан, стало ясно, что в фильме будет два главных персонажа. Если с молодым всё было более-менее понятно – его должен сыграть Клинт Иствуд, то с пятидесятилетним полковником, подобно Грегори Пеку в «Бравадос» (1958) следующим по пути мести, ясности не имелось. Сержио Леоне еще с первого вестерна лелеял мечту поработать с таким актером, как Генри Фонда. Поэтому в первую очередь он обратился к его голливудскому агенту. Похоже, агент запомнил ужасный сценарий «За пригоршню долларов», а, может, и сценарий «На несколько долларов больше» произвел тоже впечатление - он дал ответ, как и в прошлом году: Генри Фонду сотрудничество с Леоне не интересует.
Вторым кандидатом стал Чарльз Бронсон. Но он также отверг роль в итальянском вестерне. Шёл 1965-й год. В США «За пригоршню долларов» в прокат еще не попал. В Голливуде мало кто хоть что-то знал о европейском вестерн-буме.
Далее Леоне обратился к Ли Марвину, который считался самым популярным негодяем голливудского кино. По мнению режиссера, именно таким и должен был быть полковник – злым мстителем, доказывающим на деле, что зло может победить только другое зло. С агентом Марвина была достигнута устная договоренность, и режиссер перешел к завершительным этапам предсъёмочного периода.
В начале апреля, буквально за 10 дней до запланированных съемок Леоне узнал, что на те же даты Ли Марвин подписался сниматься в фильме «Кэт Балу». Это была катастрофа. Съемочные локации в Испании зарезервированы, Клинт Иствуд мог находиться в Европе только между сезонами телесериала “Сыромятная кожа”… Был вариант заткнуть дыру каким-нибудь европейским актером. Но это не совпадало с видением режиссера. Он хотел американца из настоящих американских вестернов.
Решение пришло, когда в руки Леоне попало издание Academy Players середины пятидесятых годов с портретами голливудских актеров. Режиссер увидел там полковника из будущего фильма. «Именно такое лицо я и хочу» - сказал режиссер, указывая на фотографию Ли Ван Клифа.
Однако в Европе найти каких-либо контактов актера не удалось. Не долго думая, Леоне сел на самолет вместе Оттавио Оппо, менеджером проекта, и они отправились в Голливуд. По воспоминаниям режиссера: ”На фотографии ему было около 40, так что я сделал расчеты, и решил, что сейчас ему 48,49 или 50 – то что надо для полковника. Когда я добрался до Голливуда, оказалось, что он чуть ли не исчез. Наконец, после долгих метаний, мы нашли его агента по имени Сид. Он сказал мне, что Ли Ван Клиф больше не актер, а маляр, и что он много времени провел в больнице, потому что попал в автоаварию в каньоне близ Беверли Хиллз. Он решил зарабатывать другой профессией… Однако я ответил: “Я должен увидеться с ним любой ценой, потому что когда я вижу своего персонажа, то вижу его.” И за несколько часов до вылета моего самолета, Ван Клиф пришел в маленький отель на окраине Лос Анжелеса, где я жил. Это было местечко типа мотеля- Каньон Драй или что-то типа того. ”
По словам Карлы Леоне, её муж был впечатлён видом Ли Ван Клифа, а особенно его лицом еще больше, чем фотографией. Сержио тут же взял быка за рога: “Сейчас мы подписываем контракт, а завтра вылетаем в Италию. Согласны на гонорар в 10000 долларов?” Ван Клиф, у которого последние годы были проблемы с оплатой 20-и долларовых счетов за телефон, ответил: “Да, но я сначала должен завершить покраску. Я обещал клиенту и взял аванс.” Леоне пришлось задержаться в США не на один день, а на два, чтобы помочь актёру найти маляра, который его заменит.
В самолете Леоне дал Ван Клифу сценарий, чтобы он ознакомился с тем, на что подписался. «Ну, как вам?» - спросил режиссер, когда актер закончил чтение. «Что-то шекспировское», - был ответ Ван Клифа. Он был настолько потрясен скоростью разворачивающихся событий, что не мог ясно мыслить.
В аэропорту Рима их встретил автомобиль, который сразу повез на студию Чинечитта. Там все было готово, чтобы начать съемки. Карла Леоне так описала, что произошло дальше: «Весь первый день он просто смотрел из окна в подзорную трубу, наблюдая за бандой Индио сверху. Просто смотрел в окно целый день. Сержио постоянно говорил ему: «Снова, еще раз». И ещё Сержио смеялся как сумасшедший, когда думал об этом бедном парне! «Я съездил в Америку, и он согласился сниматься в фильме, даже не зная, о чем он, не зная меня. Он прилетел в Италию, не успел выспаться, только съел бутерброд, не знает ни слова на итальянском - и вот он, за окном.»»
Ван Клиф чувствовал себя очень неловко. Прежде всего, ему пришлось преодолевать языковой барьер. «Я так понимаю, что, когда Клинт снимался в своем первом фильме, он и Сержио почти не разговаривали. Я не могу сказать, что на втором фильме им удавались продолжительные разговоры, но Клинт заверил меня, что Сержио говорит по-английски лучше, чем год назад. Хотя мы справлялись во время съемок, я не мог не задаться вопросом, как им удалось снять первый фильм, если английский Сержио и итальянский Клинта были еще хуже». В одной из сцен, насколько расслышал Ван Клиф, «говорили на пяти языках: греческом, итальянском, немецком, испанском и английском-кокни, который я могу понять не лучше, чем греческий! Но я справился с этим, потому что знал, что они должны были сказать на английском по имевшемуся у меня сценарию. Когда они переставали говорить, я произносил свою реплику.».
Английский Леоне, возможно, улучшился, но не настолько, чтобы он на нем мог без проблем общаться. Как вспоминал Фульвио Морселья: «Дело не в том, что он отказывался учить английский. Он не любил английский. Он называл его «проклятым языком с этими странными звуками». Поэтому он намеренно произносил только те английские слова, которые звучали смешно — я не помню ни одного конкретного, — но это было действительно очень забавно, когда он пытался говорить по-английски. Особенно с американскими актерами. И все же, вот парадокс, он был очарован Америкой и Западом».
Винченцони вспоминал, что, несмотря на языковой барьер, на съемках Ван Клиф полностью доверился режиссеру. Последствия автоаварии, в которой он травмировался, создали ряд проблем: он не мог бегать, ему приходилось ездить на послушной цирковой лошади, и ему нужно было изрядное количество выпивки. Но пьянство Ван Клифа всегда было под контролем. Винченцони вспоминал: «Он был ангелом. Он со всеми ладил, поладил бы и с Кинг-Конгом. Он был такой душка. Он любил получать указания. Сержио как-то сказал ему: «Теперь ты должен быть очень серьезным, а после этого должен засмеяться». Он прекрасно сыграл то, что велел Сержио Леоне.»
В «На несколько долларов больше» режиссер впервые в своей карьере смог почувствовать себя полноценным хозяином экранного действия. Его творческие эксперименты никоим образом не ограничивались Гримальди, съемочная группа активно содействовала реализации его идей. В частности, Леоне смог потворствовать своему грубому, приземленному чувству юмора. Охотник за головами врывается в гостиничный номер и, обнаружив обнаженную женщину в ванне, бормочет: «Простите, мэм». Другой насильно выталкивает постояльца из номера отеля, из которого открывается вид на банк, и швыряет в след кальсоны несчастного со словами: «Я такое не ношу». Престарелый проповедник (похожий на гробовщика в «Пригоршне», его играет тот же актер) делает со своей бородой забавные вещи. А бандит появляется с выбритой половиной лица. На всех улицах Санта-Крус полно кур, а в телеграфе полно яиц.
Сержио Донати был специально приглашен в Рим для написания подобных сцен, внезапно приходивших на ум режиссеру. Так в фильме появился гротескный эпизод, где Монко (персонаж Иствуда) подсчитывает, сколько он заработал на убийстве приспешников Индио, грузя их тела на тележку. «Десять тысяч, двенадцать тысяч, пятнадцать, семнадцать, двадцать две . . . двадцать две.» Он делает паузу, понимая, что что-то не сходится; тут позади него появляется один из раненых бандитов и пытается выстрелить. Монко опережает его и говорит с облегчением: «Двадцать семь». Мортимер (персонаж Ван Клифа), уезжая в закат, спрашивает: «У тебя что-то не в порядке, мальчик?» «Нет, старик» - отвечает Монко, вынимая изо рта тосканскую сигару. - «Думал, что у меня проблемы со счетом».
Обилие черного юмора стало инновационным для жанра. Чуть менее заметным на пленке, но, несомненно, повлиявшим на стиль всего фильма явилось увлечение Леоне реализмом. Лучано Винченцони вспоминал, как режиссер относился ко всему, «каждой мельчайшей детали», от конструкции декораций до тонких различий между моделями Кольта: «Он человек, который любит предметы. Он коллекционирует римское столовое серебро восемнадцатого века, коллекционирует мебель и картины, и у него прекрасное визуальное образование. Он один из тех редких режиссеров, для которых вы напишете сцену, где видите десять возможных способов снять её, а он увидит сотню. И когда вы смотрите фильм, вы спрашиваете себя: «Боже мой, я действительно это написал?»».
По словам самого Леоне: “Жизни двух охотников за головами зависят от знания ими орудий своего ремесла – оружия. Я ничего не изобретал. Я должен был быть точен с технической точки зрения, поэтому готовил документацию… Среди прочего, я нашел описание всех видов оружия того времени. Я заказал для фильма копии, и с удивлением обнаружил, что производители такого оружия до сих пор работают на севере Италии, в Брешии. В каждом доме есть мастерская, где делают револьверы прошлого столетия. Для американского рынка… Но внешнего вида было недостаточно. Я должен был быть точен с баллистикой и расстояниями. Чтобы превратить мою сказку в реалистичную историю.”
Как результат, Ван Клиф с огромным пафосом использует целый арсенал различного оружия. Сцена, где он размеренно достает Кольт SAA Buntline Special, профессиональными движениями монтирует на него приклад и стреляет в бандита на большом расстоянии, стала классикой. Кроме того, у Ван Клифа есть «помповая» винтовка Colt Lighting, рычажный Winchester’94 и двуствольный дробовик Lefaucheux. С оружием Иствуда режиссер решил ничего не придумывать. Молодой охотник за головами использует тот же Colt SAA с накладками на рукоять, украшенными изображениями змеи, который появлялся в “За пригоршню долларов”. Правда, добиться непротиворечивой реалистичности Леоне всё же не удалось. В одном из кадров полковник читает газету EL Paso Tribune. Она датирована 1872 годом. Кроме дробовика Lefaucheux, ни один из других образцов оружия героев фильма не мог быть у них в руках.
Иногда реализм режиссера приобретал гипертрофированную форму. В эпизоде с салуном в Белых Скалах, где Монко обнаруживает Реда Кавана за игрой в покер, Леоне был полон решимости уйти от выхолощенного и чрезмерно ландринного взгляда Голливуда на вестерн. Он хотел грязное, многолюдное место, наполненное дымом сигар и дровяных печей. Для реализации его задумки были включены несколько дымогенераторов. Когда дым немного рассеялся, техники выключили машины. «Нет, нет!» — закричал режиссер. «Нам нужно больше дыма. Это должно выглядеть так, как будто человек может там задохнуться."
В оформлении «На несколько долларов больше» значительную роль играл Карло Сими, архитектор, ставший художником-постановщиком итальянских вестернов. Он работал с Леоне еще на «Пригоршне», но на новом проекте ему пришлось решать более грандиозные задачи.
Коломбо и Папи, экономя бюджет, требовали от Леоне по максимуму использовать костюмы и вещи, оставшиеся от съемок предыдущих вестернов. Гримальди никак не ограничивал режиссера, кроме как общим бюджетом. На фильм были выделены 600000 долларов, и значительная их часть пошла на изготовление декораций и реквизита. Карло Сими серьёзно загрузил работой компанию Simonella, которая расцвела на выпуске тог и сандалий для съемок пеплумов конца 1950-х годов. В 1965-м году она получила значительный заказ на кожаные жилеты, шляпы и ковбойские сапоги.
Еще масштабнее обстояли дела с декорациями. По воспоминаниям Тонино Валери, которому было поручено подбирать места для натурных съемок: ”Мы начали с интерьеров в Риме, потом отправились в Мадрид, назад в Хохо да Мансанарес около Кольменара [где в предыдущем году снималась «За пригоршню долларов»], затем в Альмерию и Кадис.” В Альмерии Валери нашел очень фотогеничное место около заброшенного золотого рудника, называемого Mina Rodalquilar. Не очень далеко оттуда он обнаружил пересохшее русло реки, которое отлично подошло для сцен в пустыне. Как следствие, Леоне решил построить в 12 километрах от Альмерии, близ Табернаса, на небольшом удалении от остальных локаций, понравившихся Валери, совершенно новый вестерн-городок. Карло Сими вспоминал, что режиссер потребовал возвести «самый привлекательный городок Запада, который сам по себе выглядел бы протагонистом истории; а банк должен был быть самостоятельным персонажем. Поскольку городок назывался Эль Пасо, я построил старый испанский форт, местами разрушенный, посреди солнечной площади. Другие здания должны были находиться чуть в стороне, чтобы можно было снимать нападение Эль Индио и его людей. Значительная часть фильма снята в моём вестерн-городке, включая интерьеры отеля и салуна. Результаты понравились Сержио и Гримальди, и они позволили мне сыграть роль директора банка. Городок планировали построить в Ла Педриции, близ Мадрида, но , когда мы приехали, там выпал снег, поэтому выбрали Табернас, где с погодой было все нормально.»
В паре километров от кинематографического Эль Пасо Сими декорировал глинобитную деревеньку Лос Альбарикос под Агва Калиенте, которая по словам Эль Индио «выглядит будто морг». В качестве штаб-квартиры бандитов в фильме использовалась церковь Св. Марии в Турильяс, к югу от Табернас. В то время она была заброшена и нуждалась в серьёзном ремонте. Сими наполнил интерьер деревянными ангелами, кое-какой испанской утварью и витиеватыми колоннами. Съемочную группу пустили туда только потому, что испанский менеджер по кастингу, работавший над «На несколько долларов больше», был хорошим знакомым местного мэра.
На этих съёмках режиссера постоянно сопровождала жена Карла с их двумя детьми. У неё не было официальной должности, но неофициально она выступала в качестве психолога. «Иногда Сержио расстраивался или горячился из-за какой-нибудь ерунды, например, медленно тлеющего фитиля. Тривиальных вещей, мелочей. Я была женщиной, которая смягчает углы. Небольшие ссоры внутри съемочной группы, неизвестно как вспыхивавшие конфликты. Я прекращала их и мне очень нравилась эта роль, потому что я общалась с его миром. Франческе досталась маленькая роль плачущего младенца, а Рафаэлла должна была сидеть и играть камушками, когда поезд приезжает на станцию. Но каждый раз, когда приближался паровоз, она пугалась и убегала прочь. Сержио очень расстраивался из-за своей трехлетней дочери. Он частенько воспринимал детей, как взрослых.»
Леоне любил работать с проверенными людьми, поэтому на роль главного злодея – Эль Индио - он опять пригласил шумного Джан Мариа Волонте, сыгравшего Рамона Рохо в «За пригоршню долларов». Трения между ними постепенно стали нормой, потому что режиссер постоянно требовал уменьшить театральность поведения актера, а тот сопротивлялся. Однажды это привело к тому, что Волонте самовольно покинул кинематографический Эль Пасо посреди съемок. Через пару часов отправились его искать и нашли в местной пустыне, уже остывшим от скандала и готовым к работе.
Леоне очень понравилось, как Эннио Морриконе справился с ролью композитора «За пригоршню долларов», поэтому он привлек его к работе и над «На несколько долларов больше». В этот раз они начали обсуждать будущий саундтрек еще на стадии препродакшена. Как вспоминал Леоне: «Я не просил его прочитать сценарий. Я рассказал ему сюжет, будто это была сказка. Потом я описал ему темы, которые хотел услышать. Каждый персонаж должен был иметь собственную тему. Но я говорил по-римски, со множеством аналогий и сравнений, чтобы быть уверенным, что понят. Потом он занялся сочинением, принося мне очень короткие темы, по одной для каждого персонажа. Он играл их на пианино… Так продолжалось, пока он не сочинил музыку, которая меня воодушевила – воодушевила именно меня, не Эннио! Когда наигранное удовлетворяло меня я восклицал: «Вот эта!»»
Затем пришло время оркестровки выбранных тем. После многочисленных проб были отобраны теперь ставшие классикой: короткая пронзительная гамма на флейте и одиночный звук на маранцано для Монко; звуки флейты в нижнем регистре для полковника Мортимера; церковные колокола и усиленная двенадцатиструнная гитара для Эль Индио. Согласно воспоминаниям гитариста Бруно Д'Амарио Баттисти, который делал запись, «мелодия гитары была драматичной и агрессивной, с очень мощным звуком... Я играл нормально, а Эннио повторял: «Нет, сильнее. Больше мощи!». Когда темы были записаны, пригласили хор Алессандрони, и саундтрек наполнился знаменитыми насвистыванием и распевами.
К окончанию съемочного периода музыка была практически закончена. Постпродакшен прошел гладко. Для озвучивания персонажей пригласили тех же актеров, кто исполнял роли. Иствуду и Ван Клифу пришлось еще раз слетать в Рим. По словам Сержио Донати, именно на этом этапе Иствуд начал формировать свой фирменный «киноголос»: «Когда он услышал, как Энрико Мариа Салерно дублировал его в первом фильме, во втором фильме, я думаю, он начал говорить, как Салерно». Сондра Локк, жена Клинта Иствуда, писала, что «киноголос» восходит к совсем другому источнику: «[Клинт] рассказал мне, как он выработал свой способ произносить реплики в фильмах «Долларовой трилогии». Он сказал, что заметил у Мэрилин Монро хрипловатый шепот, и подумал, что это очень сексуально. Он решил, раз это хорошо сработало для нее, то хорошо сработает и для него, поэтому сделал мужскую версию шепота.»
«На несколько долларов больше» вышел в Италии 30 декабря 1965 года. Ему пришлось встретиться с конкуренцией со стороны других лент, в последствии, в США, из-за своего происхождения, получивших название «спагетти-вестерны». Сержио Корбуччи, Дуччо Тессари и многие прочие итальянские режиссеры не теряли времени даром. Увидев успех «Пригоршни», они приготовили собственные киношоу в стиле Дикого Запада. Каждый старался привнести в старый американский жанр что-то новое, и у некоторых это получилось. Публика не скучала в ожидании очередного фильма Леоне, и это пошло ему на пользу. Зрители были далеки от пресыщения, наоборот, они жаждали добавки.
Фильм с самого начала взял хороший старт и оказался прибыльнее первого вестерна Леоне. В 1967 году он был признан самым коммерчески успешным итальянским фильмом, собрав около 5 миллионов долларов только в этой стране. До 1971 г «На несколько долларов больше» считался рекордсменом Италии по количеству купленных билетов, а значит самым популярным среди итальянцев. На торговой ярмарке в Сорренто он был продан в двадцать шесть стран за один день. Кинолента двинулась победным маршем по европейским экранам, везде производя фурор. В США фильм добрался к 10 мая 1967 года, выйдя через четыре месяца после американской премьеры «За пригоршню долларов». Всего по миру лента собрала 25,5 миллионов долларов.
Для всех причастных к созданию «На несколько долларов больше» этот фильм стал трамплином в светлое будущее. Альберто Гримальди зарекомендовал себя как один из лучших итальянских продюсеров. Клинт Иствуд закрепил за собой статус кинозвезды. Ли Ван Клиф оказался востребованным актером и навсегда забыл о материальных проблемах. Что касается Сержио Леоне, то он выдвинулся в ряд ведущих режиссеров Италии, а заодно стал одним из богатейших среди них.
(с) Свен Железнов
Читайте также:
Самый терпкий вестерн итальянского разлива: “За пригоршню долларов” (1964)