Предыдущий рассказ многим понравился. На волне воодушевления я написал ещё один.
Дирвик!
-...а вот тут находится Алжир. Помню, как я устроился юнгой к одному капитану. Он тогда занимался торговлей в Средиземном море, и ему требовались сильные юноши для разгрузки товаров. Когда мы остановились в Алжире, на нас напала шайка разбойников. В тот день мы еле успели спастись, вовремя отчалив в море. Дальше мы проплыли через Гибралтарский пролив и направились прямиком в Америку. Эх, славные были времена... А вот тут находится тёплое течение Гольфстрим. Даже зимой оно греет западную Европу, а здесь...
-А почему это течении вообще образовалось? - Перебил Кар-Карыча своим вопросом Крош. - Не могло же оно просто так появиться?
-Да, расскажи нам! - вторил лучшему другу Ёжик. Данный вопрос поставил учителя в тупик. Вот уже два месяца Карыч преподавал молодёжи различные науки, и до сего момента он легко отвечал на все, пусть и очень простые и по-детски наивные, вопросы своих учеников. Но сегодня удовлетворить любопытство его энциклопедические, как казалось самому ворону, знания не смогли.
-Ну, что ты молчишь, Кар-Карыч? - Присоединилась к допросу Нюша.
-Как бы вам так сказать... Э-э-э... Оно как бы... - с каждой секундой Карыч мешкался всё больше, смущение из-за глупой неудачи только сильнее сковывало мозг и не давало ответить даже глупо и абстрактно. В это время любопытство собеседников степенно перерастало в раздражение и недовольство текущей ситуацией. Как из рога грубого изобилия начали сыпаться сливающиеся в один общий гул неприятные вопросы:
-Ну и зачем мы сюда пришли?
-Чтобы слушать истории из жизни?
-Ты же сам нас заставлял ходить к тебе на уроки, почему ты не мог подготовиться?
-Пошлите, ребята, к чему тратить своё время на такую ерунду?
Заскрипели сколоченные Копатычем стулья, и минуту назад заинтересованные, но уже разочарованные в историях старого ворона ученики стремительно начали покидать класс. Импровизированной школой служил домик самого Кар-Карыча, у входа в который он обустроил небольшой класс. Заботясь о здоровье подопечных, Кар-Карыч никогда не проводил слишком длительных уроков, кои начинались лишь ближе к обеду. Под рост каждого он попросил изготовить парты и стулья. Пожалуй единственного, чего не хватало на занятиях, так это учебников, коие Карыч, рассчитывавший сугубо на свой бесконечный опыт, считал ненужными. Тем более, что ничего, кроме букваря да пары книжек по самым базовым наукам найти незадавшемуся учителю так и не удалось.
-Из-извини... я не хотел... - неловко развеял воцарившуюся за пару секунд тишину Крош. - Я не знал, что так получится. Не обижайся на них, Карыч.
-Да что на них обижаться? - отвечал собеседник, пытаясь говорить с максимально безразличной интонацией. Но трясущаяся челюсть и покрасневшие глаза с головой выдавали глубокую обиду, терзающую ворона, поэтому он быстро отвернулся к доске, сделав вид, что протирает её. - Они правы, действительно стоило подготовиться получше.
Снова стало тихо и душно. Карыч вытер мокрый от пота лоб и, чтобы отвлечь сознание, начал считать удары сердца, громом отдающиеся в его ушах: "Раздватричетыре-пять-шесть-семь восемь, девять, десять, одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать... Пятнадцать..." Раздумия прервал взволнованный голос Кроша:
-Карыч, с тобой всё хорошо?! Карыч, ответь! Что с тобой?
Но растущие безразличие ко всему окружению быстро давило под своим весом звонкий голос кролика, становившийся тише с каждой секундой. Надо было снова возвращаться к счёту: "Шестнадцать... Шестнадцать... Шестнадцать..."
Осознание полной остановки главного мотора организма грубо сдёрнуло вуаль меланхолии с сознания Карыча. Земля начала уходить из под ног, будто бы вся планета ускорила вращение и наровила выбросить ворона в открытый космос. Пытаясь спастить от неминуемой гибели, он начал бежать в противоположном направлении. Тысячи километров пролетали за считанные секунды, но планета не думала останавливаться. В какой-то момент держаться на её поверхности стало невозможно и Кар-Карыч бросил все попытки борьбы, упав на спину. К его удивлению, он начал падать вниз, всё отдаляясь от родной планеты. Со временем она превратилась лишь в маленькую точку, вращение которой даже не было заметно. Невесомость открытого и сияющего миллионами звёзд космоса снимала всё напряжение с мышц и суставов. Пространство само идеально подстраивалось под любое тело, находящееся в нём. В дыхании уже не было потребности, даже наоборот, воспоминания об этом рефлексе навевали отвращение и только отвлекали от заманчивой пустоты. Приняв привычную для сна позу, Карыч отправился в ещё более глубокое забытье. Десятки восхитительных снов, заманивших на долгие годы в царство Морфея никак не желали отпускать своего пленника. Впрочем, он и сам не хотел сбрасывать оковы. Так продолжалось бы вечность, если бы во время одного из снов, грудную клетку спящего не начали медленно поглощать судорога. Изначально незаметная, она быстро расползлась по всему телу. И уже не было счастья в безвоздушном пространстве. Очень хотелось вздохнуть, набрать полные лёгкие свежего воздуха, чтобы эта адская боль наконец прекратилась. Из раза в раз Карыч пробовал сделать вдох, но ничего не получалось. Он, как Сизиф, из раза в раз ронял камень у самой верхушки горы. Но в какой-то момент неведомая сила всё-таки толкнула страдальца в спину, и тот достиг своей цели. С огромным наслаждением Карыч жадно вдохнул воздух, резко ставший гораздо дороже чистого серебра, золота, платины, друзей... Со снижением цены смеси газов, возвращались и чувства. Вот уже и лужа из красок приобрела вменяемые очертания дома, и гул рядом с кроватью складывался в паводок слов Совуньи и Кроша. Окончательно проморгавшись, Карыч наконец смог осмотреть обстановку: он находился в дома Совуньи, на его голове лежала мокрая тряпка, а хозяйка вместе с Крошем судорожно расспрашивала чудом выжившего старика о самочувствии. Лишь поняв, что здоровью друга ничего не угрожает, а последние 10 секунд он совсем её не слушал, сова успокоилась и начала допрос с самого начала:
-Карыч, дорогой, как ты себя чувствуешь? - из мычаний ворона, которыми он ответил на вопрос, ничего конкретного понять не удалось, - Крош каким-то чудом притащил тебя сюда, пока ты был без сознания. Он сказал, что ты просто упал на ровном месте и перестал дышать...
-Да, так всё и было! Я думал - всё, конец, даже веса твоего не чувствовал, пока тащил сюда. До сих пор глаз дёргается!
-Когда я тебя послушала, то даже не услышала биения сердца. Пока несла дефибриллятор, ты уже и очнулся. Скажи, как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
Тут же на глаза попался неприметный чемоданчик, лежавший рядом с упавшим стулом.
-Карыч, так как с самочувствием? Я могу если что сбегать и принести что-нибудь? Хочешь чаю? - все слова Кроша ударялись о стену молчания и падали, трескаясь, на пол и истекали зловонным содержимым, прячущимся за напускным позитивом, - страхом.
-Карыч... - уже не ожидая результата, вновь обратилась Совунья. Тёплое отчаяние интонации невидимым покрывалом окутало Карыча. Хотелось остановить этот момент и, забыв былое, самому предаться забвению в слезах майского дождя. Супротив воли он наслаждался чужой печалью, ведь именно в ней наиболее сильно и искренне чувствовалась любовь к нему. Но окружающая действительность, не любит, когда её покидают надолго. Карыч знал об этом гораздо больше кого бы то ни было и, не присев на дорожку, навсегда покинул виллу мечтаний, даже не зажёгши там свечу, чтобы потом снова найти туда путь.
-Да... Всё хорошо, Совунья, - протирая глаза, успокаивал подругу Карыч, - у меня немного болит голова, но в остальном мне уже гораздо лучше.
-Ты уверен? - уже более бодро начала расспрос сова. - Ты же чуть не умер!
-Да, уверен. Ладно мне пора домой, меня ждут дела.
Кар-Карыч неуклюже спрыгнул с кровати. Сразу 2 очага боли - в хрупкой спине и подвёрнутой ноге - свалили его на пол. Чувствовавший себя таким тяжёлым в кровати, старик упал с едва слышным шорохом, словно и не осталось в нём ничего весомого. "То-то Крошу показалось, что меня было очень просто сюда волочить" - подумал Карыч и растянул рот в незаметной на фоне гримасы боли улыбке.
-Да что ты творишь?! - закричала Совунья на весь дом и бросилась к Карычу, чтобы затолкать его обратно на кровать. - Сейчас для тебя положен только постельный режим! Или ты хочешь в этот раз перейти порог? Сейчас я дам тебе хорошие таблетки и мазь для суставов. Ты только подожди!
С этими словами Совунья убежала к своей заставленной латинизмами полке искать нужные ей наименования. Стоило ей с головой уйти в мир таблеток и суспензий, как Кар-Карыч снова слез с кровати.
-Кар-Карыч! Совунья же сказала, что тебе нужно лежать, - Крош кинулся к другу и подставил тому своё плечо, чтобы тот ненароком снова не упал на пол. Сам того не осознавая, он помог ему спуститься с кровати.
-Идём, - перебил Кроша Карыч.
-Нет, Карыч!.. Совунья! - уже громче сказал Крош. Но никто на него не обратил внимания: Карыч тихо ковылял к выходу, а Совунья громко причитала у полки с давно просроченными медикаментами. Не желая получать от совы порцию укоров за безразличие к побегу больного, Крош сначала попытался уговорить уже спускающегося по лестнице Карыча вернуться домой:
-Карыч! Ну, нельзя же так со своим здоровьем, 10 минут назад ты даже говорил с трудом, а сейчас уже убегаешь от лечения!
-Иногда, Крош, ты напоминаешь мне Совунью больше, чем сама Совунья, - уже с заметной иронией отвечал ему Карыч, даже не оборачиваясь к своему собеседнику. Будто стоило ему хоть на мгновение остановиться, как его бы снова хватил удар, но на этот раз не оставил никаких шансов.
-Идём за мной, Совунья всё знает, я ей уже рассказал.
-Но ты же почти не гово... - Крош подавился несказанным словом, словно поняв, что допрос всё равно не увенчается успехом.
Карыч уже успел спуститься вниз, пока Крош неуверенно топтался на месте. Переборов наконец нерешительность, он прикрыл дверь, шустро сбежал по лестнице и одним длинным прыжком догнал медленно плетущего Карыча.
-А ты всё-таки скажи, куда мы идём?
-Мы идём вон к тому лесу, что возле гор. Скажи, Крош, ты там когда-нибудь был?
Спутник вгляделся в острые углы гор, рассматривая узкую полоску зелёных облаков, обнимающую основания монументальных серых клыков.
-Нет. Я вообще впервые заметил этот лес. Мне конечно говорили быть более дальновидным, но не на столько же! И зачем мы туда идём?
-Скажу ближе к делу, - поняв, что смог заинтересовать кролика, Карыч заметно повеселел, - давай выдвигаться, я сегодня хочу вернуться, к-хе, домой пораньше.
Доканывать упрямого собеседника Крош не стал и без слов двинулся за провожатым. Чем дальше они отдалялись от дома Совуньи, тем сильнее хотелось Крошу обернуться - убедиться, что сова не стоит сейчас на пороге и не смотрит на удаляющихся беглецов взглядом полным злобы, жалости, осуждения, доброты. Взглядом, который паводком бы обхватил нутро кролика и повёл бы его в обратном направлении, спасая и лишая спасения. Благо, стоило путникам войти в заросли высокой травы, зуд в затылке стих и больше не тревожил до самого конца похода.
Сразу откинув в дальний угол сознания мысль о попытке преждевременно узнать цель путешествия к неизведанному лесу, Крош раз за разом заводил однотипные разговоры на самые различные темы. На все вопросы Карыч отвечал максимально коротко, ограничиваясь порой примитивными жестами головой. Спутник не оставлял попыток завязать беседу и всё вращался вокруг своей планеты с одним единственным материком в центре бесконечного океана в тщетных попытках вывести ту на вменяемый диалог.
Экзекуция закончилась, когда путники наконец подошли к опушке леса. Видимый впервые, он вверг Кроша в пучину ностальгии по тем временам, когда каждый уголок долины утолял жажду исследований своими древними тайнами, выраженными причудливого вида палками да разноцветными камешками. Это чувство вновь вернулось. Перед глазами на сотни метров расстилался... Нет, это было больше, чем просто обычный лес и больше, чем просто чувство! Крош, наступив на полотно отбрасываемой деревьями тени, сразу почувствовал будто заново обрёл одну из частей себя, которую даже не терял, а не имел с самого начала. Он с новой силой почувствовал присутствие рядом Карыча и, уже будучи уверенным, что ворон не откажет в разговоре, спросил с нескрываемым восторгом:
-Скажи всё-таки, зачем мы СЮДА пришли?
-Не буду от тебя больше ничего скрывать - вот оно, - Карыч согнул пополам хребет близлежащему кусту. За нефритовыми его листочками скрывалась миниатюрных размеров полянка, за пределами которой, как казалось, не было ничего, кроме твёрдой тьмы. В центре травянисто-цветочного плаца впивалось своими багровыми жилами в землю дерево - дуб -, чьи густые ветви, облепленные хворой полусухой листвой, создавали над поляной купол, почти не пропускающий солнечный свет. На удивление, внутри этого купола было также светло, как и за его пределами. Позволив другу войти, Карыч закрыл за собой дверь в рощу. Когда солнечный свет окончательно перестал поступать внутрь, Крош заметил, что одна из самых монументальных ветвей дуба обломлена и висит на тонком кусочке коры, готовом оторваться в любой момент.
-В детстве мои родители рассказывали, что у каждой живой и мыслящей души где-то есть свой символ жизни в виде растения. У кого-то это может быть травинка, у кого-то - куст, а у кого-то целое дерево. И пока растение живёт, здравствует и привязанная к нему душа. То растение может находится в любой части света, но чаще всего оно находится недалеко от места твоего рождения. Оно само выбирает себе помазанника. Когда страдает растение, страдает и человек, а когда оно погибает, умирает и душа, связанная с ним.
-А как понять, какое растение принадлежит тебе? Точнее, ты принадлежишь растению.
-Эх... Мой брат родился летом. Его тотемом была единственная ромашка, что росла прямо под нашим гнездом... Но поняли мы это только с началом осени. А так - каждый чувствует эту привязанность интуитивно. В эту чащу я забрёл случайно, когда никого из вас - молодых - ещё не было. Я отломил от этого дуба маленькую веточку и сразу почувствовал боль по всему телу. Так я и нашёл данное дерево. С тех пор я каждую неделю прихожу, чтобы попроведовать его и понять, сколько мне ещё осталось. В последнее время я начал чувствовать себя гораздо хуже. Думаю - ты заметил, что и дуб начал увядать. А сегодня от него отломилась ветвь. Ветвь, на которой был единственный недозревший плод. Когда я его в первый раз заметил, то понял, что должен в оставшийся срок взрастить его, подарив вам все свои знания, чтобы остаться большей своей частью в ваших умах. Но, как видишь, судьба распорядилась иначе. Можешь передать друзьям, что я не держу на них обиды. Это всё, что я хотел рассказать. Давай собираться, тебе скоро пора спать. И мне тоже.
-Получается... ты скоро уйдёшь навсегда?
Карыч на вопрос не ответил. Он развернулся и молча пошёл назад, не желая видеть дрожащего от жалости и бессилия Кроша.
-Знаешь Крош, - Карыч остановился, - не занимай свой разум мной. Попробуй отыскать своё начало. Ухаживай за своим растением, береги его. У тебя впереди долгая жизнь, в которой ты ещё успеешь сделать что-то великое. А я... хотя бы помузицирую перед сном, до зимы время у меня есть. Надеюсь.
Через секунду ворон окончательно скрылся за густыми листьями кустарника, оставив Кроша наедине с только что услышанным. Абсолютно никакого желания смотреть на увядающее древо у кролика не было. Новости и так терзали его нутро бритвенно-острыми когтями.
Постояв так ещё пару минут, Крош собрался с силами и направился домой. По пути он никак не мог отделаться от мысли, что долина в скором времени опустеет. Опустеет полностью, ведь никто, кроме Карыча, не знал, к какому растению привязан. Лес уже не удивлял своими красотами и неизведанными далями, он и вовсе будто пропал из поля зрения. Крош даже не заметил, как покинул его и как отдалился за соседний холм, с которого открывался вид на домики всех его друзей. "Вот бы кто-нибудь перенёс этот прекрасный вид на бумагу!"- думалось Крошу. Тогда он и вспомнил о просьбе Кар-Карыча навестить Бараша, Ёжика и Нюшу. Не медля - уже смеркалось -, Крош направился выполнять желание товарища. Самым близким к нему домиком был домик Нюши, к ней-то он и побежал в первую очередь. Подходя к нему, Крош во тьме сумерек заметил какое-то копошение в огороде свинки, что, будто в трансе, копалась в земле возле забора. Уже вблизи, кролик заметил, что свинка старательно пропалывает грядку с десятком-другим ещё живых роз. Одна из них сразу же привлекла внимание странника: маленькая, неприметная, но такая... притягательная. Зеркало, в котором Крош видел себя. И вот уже он сам, заворожённый, направляется к саду Нюши. Та, в свою очередь, на секунду отвлеклась от своей работы и забежала в дом. Тем временем желание подбежать и схватить розу прямо за её шипастое тело только усиливалось. Крош решил действовать, молнией перемахнул через символический, по колено, забор, оббежал грядку, насадил на розовы колья обе руки и аккуратно потянул, вытягиваю заветный цветок из цепких лап земли вместе с корнями. И вот - роза уже в его исколотых руках. Живая, своя, та самая... Из состояния синкопа Кроша вывела хозяйка. Как гром среди ясного неба, она выбежала из дома и, увидев, что непрошенный гость творит с её садом, схватила веник, чтобы наказать нарушителя.
-Ты... Ты что, совсем с ума сошёл?! Сейчас я тебя раз десять по каждому месту! - кричала Нюша и размахивала своим травянистым мечом. В темноте, она не смогла опознать дерзкого вредителя, поэтому он, всё так же ловко перемахнув через забор, быстро скрылся в сумрачной дали.
-Совсем уже обнаглел! - летели в след Крошу крики подруги. Излишние содрогания воздуха никак его не беспокоили, как и грязные, израненные шипами руками и неисполненное им желание Кар-Карыча, ведь Она была уже рядом с ним. Защищённая. Бессмертная.
Душевные излияние не дали обещанной тенью истомы. Чтобы успокоить боль в суставах, Карыч решил зайти к Лосяшу и немного отдохнуть после долгого пути. Всегда трясущийся и издающий непонятные шумы дом учёного в этот раз был на удивление тих, но свет в нём горел. Подумавши, что друг просто решил отдохнуть пару минут перед очередным экспериментом, Кар-Карыч постучался и приоткрыл хлипенькую дверцу. Внутри дома Лосяша царил хаос: повсюду валялись заляпанные всевозможными реактивами книги вперемешку с битыми стёклами; стены были изрисованы формулами; один из шкафов, словно заядлый пьяница, лежал лицом в куче мусора. Сам же Лосяш, весь бледный, заплывший и уставший, сидел за столом и с унынием оглядывал кипы разбросанных конспектов.
-Лосяш! - вскрикнул шокированный ворон, - Что у тебя произошло? - он подбежал к другу и налил ему стакан воды. Тот, в свою очередь, продолжал хранить молчание.
-У тебя всё хорошо?
Учёный наконец наградил Карыча долей внимания:
-Ничего!.. Почему!? Почему это всё не сходится!? - он яростно колотил копытами стол, от чего стакан с водой опрокинулся и залил несколько документов, - Всё должно быть верно, но пара элементов... Да что вам объяснять?
-Успокойся, - Карыч приобнял Лосяша и помог тому слезть со стула, после аккуратно посадил на кровать, - расскажи всё, как есть, но чтобы я понял.
-Недавно пришли новые исследования. Моим южным коллегам удалось найти препарат, который за мгновение излечивает практически все болезни. Они тут же поделились этой находкой со всем миром. Но препарат пока что способен излечивать только самые лёгкие недуги. С более серьёзными проблемами, например, с обычной простудой, ему справиться не под силам. Я максимально внимательно изучил все их материалы и нашёл пару недочётов, если исправить которые, можно повысить эффективность лекарства в тысячи раз! Всё было, так просто, так очевидно... Я, нет, мы! Мы стояли на пороге открытия настоящей панацеи, мы могли бы спасти миллионы жизней, но у меня ничего, слышите, НИЧЕГО не получается. На последнем шаге вещество как будто даёт сбой и попросту расщепляется на составные элементы. Я несколько дней бился над решением, я перерыл всю информацию по этому поводу, но... всё бестолку. Нет никаких предположений, почему элементы просто не сходятся между собой на самом важном этапе!
-А что конкретно за элементы это были?
-Да вы всё равно не поймёте, друг мой. Но всё равно спасибо, мне действительно полегчало. Если хотите немного разобраться, то можете взять справочники по химии и биологии. В них вся школьная программ и университетская программы. Я им уже не пользуюсь, а вам поможет. Как дочитаете, расскажу, что за элементы.
-Спасибо. А сейчас - ложись спать, тебе надо хорошенько отдохнуть.
-Вы правы, как никогда вы правы. Вон, на полке справа, самые большие книги...
Закончив речь, Лосяш тут же провалился в глубокий сон. Разгладились преждевременные морщины, ослабли тяжёлые веки и уже позади те дни рутины, впереди спокойствие - навеки. Когда друг окончательно погрузился в забытье, Карыч аккуратно покинул его и подошёл к полке, на которой стоял увесистые и потрёпанные жизнью томики "Химии" и "Биологии". Первая книга так долго простояли истуканом, что, казалось, вросла в полку, а страницы её склеились в пару сотен кусков дерева. Вторая выглядела ни чуть не лучше, были видны следы недавного использования - капли поты на корке. На удивление Карыча, справочники оказались не очень тяжёлыми и не заставляли его сгибаться спиралью под их собственным весом. Ещё раз глянув на впервые за несколько дней счастливого Лосяша, Кар-Карыч выключил свет и покинул обитель учёного. Но перед тем, как закрыть дверь, он услышал тихое бормотание проснувшегося коллеги:
-Знаете, я ведь старался не только ради всего мира. Совунья рассказала мне, что вы тяжело больны. И я хотел... отсрочить, хотя бы отсрочить.
-Спи, друг, завтра всё наладится.
"Жаль, - думал Кар-Карыч, осматривая обложки книг, - жаль - не понимает он, что не создать нам панацеи. Пускай отдыхает и не гробит своё здоровье иллюзорными целями".
Ранней осенью солнце стало заметно слабее и восставшая ночь уже заполонила миры своим холодным лунным светом. К морю дул тёплый ветерок и под его порывами листья на деревьях тихо нашёптывали свои мантры, коие в совокупности с загадочным ритмом шагов складывались в элегию, элегию пути. На конце песчаной дорожки показался моргающий свет приусадебного фонаря Кар-Карыча. Впервые за последнее время самочувствие ворона улучшилось, как и настроение. Уже дома, наполненный вдохновением, он положил книгу на кровать, а сам сел за рояль с целью выплеснуть душевный подъём в абсолютно новом произведении. Поднялся тяжёлый клап, скользнула по клавишам лёгкая тряпочка, уволакивая за собой комья пыли, начали свой плавный танец пальцы. Дерево, металл, хлопок, плоть - из этих простейших начал рождалась трагическая и завораживающая музыка, что лилась из рояля нескончаемым потоком из множества составных композиций, сливающихся в единую гармонию падшего рассвета. С каждой секундой музыка становилась всё более осязаемой и вытесняла воздух из помещения, заменяя его своими разноцветными, пульсирующими просторами. Светлая тьма сменялась тёмным светом, они активно боролись друг с другом и с нагрянувшими порывами блёклой печали. Музыка казалась такой живой, такой... настоящей - она отбрасывала тень, которую Карыч в порыве творчества совсем не замечал, но зато она видела его, стоя прямо напротив музыканта, и с сочувствием в голосе подпевала. Последняя взятая нота была самой длинной. Карычу показалось, что за это время ночь успела смениться днём, но то была лишь Луна, достигшая своего апогея на небе. Впервые за своё нахождение дома Карыч сделал вдох.
Дом. Как много в этом слове. Стоило Крошу занести розу в своё пристанище, как оно засияло новыми красками. Уют, тот самый, который удавалось ощутить лишь в редкие моменты и который превращал душевную радость в счастье, наполнил жилище кролика. Впервые Крош почувствовал полное единение с самим собой и со своим прошлым. За весь путь он не почувствовал ничего, кроме безмерной радости, но сейчас у эмоции появился горький привкус печали за судьбу Кар-Карыча. Это не мешало Крошу наслаждаться моментом, он поставил розу в горшочек не подоконнике так, чтобы цветок заслонял Луну. Светило создавало вокруг лепестков чарующий ареол, на который Крош был готов смотреть вечность. Или даже дольше.
В долине всегда было тепло вплоть до конца сентября, но в эту ночь неожиданно пошёл снег. Крош тут же соскочил, чтобы воочию лицезреть это чудо природы. За окном всё уже покрылось водной перхотью, блестящей под лучами солнца, но листья на деревьях оставались такими же ярко-зелёными, какими и были 5 минут назад. Где-то в далеке он увидел шагающего в сторону леса Кар-Карыча и тут же побежал догонять его. На полпути он услышал оклик: сзади него стоял Ёжик с санками и радостно махал рукой. Не сумев сдержаться, кролик побежал к своему другу, даже не оглянувшись. Скоро пришли Бараш и Нюша. Друзья весело играли в снежки, что ткали из снега гор и океана, катались на санках, лепили снеговиков, создавали снежные домики. Спустя несколько часов начала своё наступление тьма. Мрак, растянувшийся от земли до неба, поглощал всё, что вставало у него на пути и стремительно двигался к Крошу. Только к Крошу. В попытках спастись, он побежал в сторону леса, откуда навстречу вышел и остановился на опушке в ожидании друга полупрозрачный Карыч. Стоило лишившемуся половины души во тьме кролику коснуться ворона, как угроза отступила, а после одного сказанного Карычем слова капитулировал и сон.
С кровати на Кар-Карыча взирал ещё не начатый томик "Химии" вместе со своим двоюродным братом, так и вопрошающий, чтобы его чтение отложили на следующий день. В мозгу ворона промелькнули ещё живые веточки дуба. Молодые, они не хотели умирать вместе со своим пращуром и всё так же тянулись к свету, чтобы хоть как-то насытиться им. "Не могу же я лишить их смысла." - всполох этой мысли заставил Кар-Карыча пересилить усталость. Он подошёл к кровати, взял с неё оба талмуда, на тысячу страниц каждый, и вернулся за рояль, где, не включая света в комнате, принялся за чтение материала. Музыка в его голове не думала останавливаться и, так же умело, как пальцы складывают ноты в композиции, глаза ткали из сукна незамысловатых букв красивые костюмы слов и предложений. Страница за страницей, параграф за параграфом, тема за темой. Опьянённый получаемыми знаниями, Карыч не мог остановить процесс чтения. Он запоминал каждый нюанс, каждый знак препинания, каждую формулу и правило. Будто за пару минут учебники, рассчитанные на десятилетие, закончились. Чтец даже не заметил гибель Селены и возрождение Гелиоса. Ничуть не уставший от бессонной ночи, а только наполненный новыми силами, чтец даже не взглянул на стол с продуктами, а сразу же вышел из дома, чтобы вернуть прочтённое другу. "Всё будет хорошо, мы сделаем это, Лосяш. Хоть и не для меня, но точно сделаем!"
День был в самом своём разгаре, когда Кар-Карыч дошёл до дома учёного. Внутри по-прежнему не горел свет, но солнечные лучи достаточно освещали помещение, чтобы ворон заметил, что друг ещё не проснулся. Прокравшись в его жилище, Карыч аккуратно поставил две исписанные торбы знаний обратно на полку, посмотрел на них пару минут и развернулся, чтобы такой же бесшумной грёзой, какой он вошёл, на время покинуть дом друга. Ещё в начале разворота он краем глаза заметил движение. Это проснувшийся Лосяш потягивался после многочасового сна. Завидев Кар-Карыча, он протёр глаза и сполз с кровати.
-Друг мой, что вы тут делаете? - спросил Лосяш.
-Ничего особенного, я пришёл вернуть тебе книги и обсудить пару тем.
-Вполне ожидаемо: язык в справочниках сложный и сухой, понятно, почему вы их не поняли - промямлил, ссутулив спину, Лосяш с усмешкой.
Выдержав артистическую паузу, Кар-Карыч парировал:
-Я прочитал эти книги. Полностью.
Реакция не заставила себя ждать. Двумя пощёчинами Лосяш смахнул с себя коварные сети сна и быстрым шагом направился к другу. Встав вплотную к Кар-Карычу, он посмотрел ему в глаза, рассмеялся:
-Ну вы, коллега, шутник, конечно! Не смешите, пожалуйста, мои рога! Ведь не...
-Я не шучу, Лосяш, - максимально серьёзным тоном перебил, - я прочитал эти книги. Полностью.
С лица учёного тут же слетела гримаса ребячества.
-Вы сейчас не шутите?
-Абсолютно.
-Назовите мне функцию рибосом.
-Биосинтез белка на этапе так называемой трансляции.
Пребывающий в состоянии шока Лосяш пошатнулся, пал на стул и хлебнул крепкий, как кофе, остывший за ночь, чай. Его руки тряслись, а зрачки бегали по пространству глаза. Карыч молча сел рядом. До сих пор не веря своим ушам, Лосяш продолжил допрос, скача от самых простых, даже элементарных, вопросов к сложным, витиеватым, и обратно. Спустя час, когда чай был допит, а кружка на треть заполнилась потом со лба учёного мужа, тот закончил, даже не завершив последний вопрос. Карыч с ничуть не потеплевшим взглядом всё так же сидел, созерцая грязный пол. Создавалось ощущение, что тест не то что не вызвал у него никаких затруднений, а даже не отвлёк от других, потусторонних размышлений.
"Это... какая-то выдумка, никто не может за столь короткий срок прочитать такие объёмы текста и всё запомнит! Проснуться... Нужно просто проснуться!". Лосяш вновь повторил ритуал: протёр глаза и несколько раз ударил себя по щекам. Звон пощёчин обратил на себя внимание Кар-Карыча.
-Ты не спишь, это действительно правда. Я смог это сделать.
-Подождите, друг мой. Если вы действительно прочитали и освоили столько всего за ночь... Вы уникум! Я обязан немедленно сообщить об этом коллегам! - Лосяш соскочил со стула и бросился к компьютеру, но Карыч его остановил:
-Теперь ты подожди. Не торопись говорить об этом всему миру, всё равно никто это не сможет исследовать и понять феномен. Я хочу помочь тебе в деле нахождения лекарства от всего. Скажи мне только, мы успеем закончить исследования до зимы?
-... Для этого вам нужно прочитать десятки книг, посмотреть сотни фильмов и ознакомиться с тысячами статей. Чтобы принять участие в исследовании, я изучал науки более 30-ти лет, коллега. Но с вашей скоростью усваивания материала, вы, наверное, сможете пробежать это расстояние за обозначенное время, а то и быстрее. Извините, что интересуюсь, но почему срок именно такой? Почему до зимы?
-Ты всё поймёшь, когда он истечёт.
-Хорошо... Тогда я подготовлю примерный список литературы и кино, а вы пока поспите, вам явно стоит отдохнуть. Не в вашем возрасте не спать всю ночь. Но когда мы продолжим... В общем, мы точно справимся! Я уверен, что с вашей феноменальной памятью вы найдёте ошибку в моей работе.
-Хорошо, действительно стоит немного вздремнуть. Но для начала схожу чуть-чуть проветрится.
Не дождавшись реакции Лосяша, Кар-Карыч с трудом вышел из дома: былая немощность вернулась с утроенной силой. Проходящий сквозь лиственные пальцы деревьев ветер пел свою песню с только ему понятной рифмой. Былые виды уже не вызывали наслаждения в душе ворона, поэтому он закрыл глаза и глубоко вдохнул. На долю секунды он ощутил те самые чувства, которые переполняли его в детстве каждый день, когда он просыпался по утрам и гулял в лесу. Чувства любопытства, интереса, жажды исследований.
Разбудил Карыча голос Кроша, появившегося буквально из ниоткуда.
-Ты не поверишь! Я наконец-то нашёл её! В тот же вечер, в саду!
Первые 2 предложения сонный ворон не расслышал и, не имея сил даже поприветствовать гостя, спросил, заикаясь:
-Ч-что в саду?
Полный счастья Крош был только рад рассказать все подробности.
-Только вчера шёл домой и вижу - у Нюши в саду растут розы! Я сразу заприметил одну из них и тут же выкопал. Она та самая! Точно уверен. Когда сегодня снова проходил мимо нюшиного дома, так сразу заметил, что все её цветы уже завяли, как бы она их не удобряла. А мой цветок ещё жив! Пошли же скорее посмотришь, я хочу, чтобы ты увидел его у меня на окне, тогда сразу всё поймёшь! - возбуждённый кролик, как рябина за окном, с восторгом смотрел в стеклянные глаза ворона, скался вокруг него, тянул за руку, но вековая птица не двигалась с места.
-Прости, Крош, я обязательно посмотрю на твою находку, - с неожиданной нежностью продолжил диалог Карыч, - но сейчас мы с Лосяшем работаем над прорывным лекарством, которое сможет излечить самые страшные болезни. Ты понимаешь, времени у меня немного, а без моей помощи Лосяшу не справиться.
-Н-н-но это всего пара минут! - отчаянно возглашал Крош.
-Извини, я сейчас слишком устал. Я хочу спать, - навёл туман Карыч и, вздохнув, удалился к дом. Безутешный, жаждущий не воды, но внимания Крош продолжал звать друга. Хотя бы на минутку. Хотя бы одним глазком. Хотя бы попрощаться. Через минуту жажда начала постепенно стихать и Крош ушёл восвояси. Карыч наблюдал за тоскливой и тяжёлой его походкой. А когда голубой силуэт окончательно затерялся среди небес, наконец-то снова уснул под тихие всплески мыслей Лосяша.
В распахнутое окошко пробивались лучи розоватого цвета. Хмурое солнце окончательно перестало греть, чему неистово радовался стылый осенний ветер, что норовил увлечь за собой как возможно больше эмоций живых в мир мёртвых. Добрался он и до кровати Кроша. Его едкие руки лживо ласкали лицо жертвы: сон её должен был стать вечным. Но, к несчастью истязателя, с подоконника упала ваза, чей звонкий удар и разбудил кролика. Тот резко вскочил с кровати и очень долго пытался отдышаться и прокашляться. Страх прошёл. Когда отступила и дрожь, Крош наконец нашёл в себе силы встать и закрыть окно. Как незаметно - всего за ночь - погибло нынешнее лето и начала перерождаться зима. Нет, снег ещё не выпал, но его дух уже реял из-за моря, из-за горизонта. Дабы полностью прочистить горло от слюны, который Крош чуть не удавился во время сна, ему пришлось выпить стаканчик горячего, пахнущего смолами, с лесными ягодами и их листьями, чая. Настроение не располагало к благополучию, но и к тоске было равнодушно, поэтому Крош решил не медлить и пойти к Кар-Карычу, обо всём ему рассказать чтобы. Цветок всё так же стоял на подоконнике и радовал пространство дома своим присутствием. Улица встретила гостя едва плетущимся ветром с моря. Шапки Крош с собой не взял, но и без неё не ломило костей, хоть жухлые листья кустов и деревьев впервые за много месяцев покрылись инеем. На крыльце своего домика скучал и играл сам с собой в крестики-нолики маленький Ёжик. Бараш вновь (возможно, насильно) заставил слушать его свои стихи. Сквозь окопы век зрачок Кроша поймал взгляд Ёжика. Старый и добрый друг в миг развеселился и помахал кролику, пытавшемуся не замечать собрание слева от себя. В попытках скрыться от лишнего внимания Крош быстрым шагом дошёл до опушки и встал за ближайшее дерево. Хоть не видел он реакции Ёжика, да чувствовал недоумение и обиду его. "Может обернуться? - подумал Крош, - Нет, нельзя, ни за что. Стоит единожды глянуть, что у тебя за плечом, как увиденное ухватится за него и не отпустит никогда."
Вот скрылся за плетьми деревьев родной дом, а вот спрятался и дом Ёжика. Впереди лежала только однорукая дорожка, по которой, точно ещё в прошлой жизни, Крош шёл не один. Когда затихли птицы и попутный им ветер, до Кроша откуда-то издалека донёсся мелодичный свист. Было невозможно определить, откуда он исходит, может из-за спины или гор, а может - из подсознания. За свистом последовали сначала неразборчивые, но набирающие резкость обрывки неизвестной поэмы. "Б-Бараш?!" - Крош вздрогнул, узнав голос друга. Весь путь он слушал поэму, что совсем не стихала с увеличением расстояния.
...Всмотрелся я в лесную пустоту,
Дыханье учащённое теряя.
И понял я, что детства не верну,
Как этого ужасно не желая.
И брызги туч осели на лицо,
Иголки, осыпаясь, впились в кожу.
Я капли слёз роняю от того,
Что жизнь на прежнюю всё больше непохожа.
Как сильно сбились нынче мы с пути?
И есть ли средство всё вернуть обратно?
Хоть сколько думай, сколько и пиши,
Но правду отыскать нам маловероятно...
"Может, всё-таки стоит обернуться?" - дослушав очередной отрывок, подумал Крош. Но стоило всего на момент отвлечься, когда из-за ели показалось синее пятно, как голос стих. "Показалось..." - с расстройством заключил страдалец, почесав затылок. Тем самым синим пятном оказался мирно спящий на крылечке не своего Кар-Карыч. Судя по тому, что он ещё не проснулся от холода, прикорнул он совсем недавно. Чутко спавший ворон тут же проснулся от хруста сухих листьев под ногами Кроша, который невольно улыбнулся, встретив друга раньше, чем рассчитывал. Вид выдавал в нём растерянность и непонимание происходящего.
-Привет, Карыч, - с небольшой радостью спросил Крош, - а что ты тут делаешь?
-Что? Да, точно. Я пришёл к Лосяшу в гости, вышел подышать, но случайно задремал немного на крыльце, а ты что тут делаешь? Почему не играешь с друзьями?
-Просто решил тебя попроведовать. Вроде прошло всего 2 дня, а как будто несколько месяцев пролетело. А может и лет... Уже как-то и не хочется тратить время на игры и развлечения. Карыч, ты как себя чувствуешь? Может мы ещё успеем позаниматься? Не расстраивайся из-за Ёжика, Нюши и Бараша, им ещё только предстоит пройти этот путь. Может быть, не ты, а я посею им головы семена разума, кто знает.
-Да, ты прав. Но когда я возвращался вчера вечером домой, я встретил Лосяша. Он проводил какое-то исследование по разработке лекарства от самых страшных болезней в мире. Я попросил у него пару книг, чтобы ознакомиться с материалом самому. 2 огромных учебника по химии и биологии. На тысячу страниц каждый. Всего за ночь я прочитал их оба.
Полностью.
В глазах Кроша отразилось недоверие к словам Кар-Карыча. Но того это ничуть не смутило, не помешало продолжить рассказ.
-...Мы поняли, что если такими темпами к началу зимы я смогу полностью изучить весь материал, которым овладел Лосяш за десятилетия, то смогу понять, где он допустил ошибку. К сожалению, я не смогу уделять время тебе, разве что совсем чуть-чуть, ведь на кону стоят жизни миллионов и даже миллиардов.
-Постой, Карыч. Ты же сам рассказывал, что наша жизнь привязана к жизни растений, а значит бесполезно изобретать что-то, ведь конец всё равно предрешён! - протестовал Крош.
-Ты абсолютно прав, прав... Скорее всего именно поэтому у Лосяша ничего не выходило. Хорошо, что он больше не измывается над собой, проводя бессмысленные исследования, но...
-Зато измываешься над собой ты! - перебил Крош Кар-Карыча - Зачем заниматься этой бесполезной чепухой?
-Не перебивай меня, - всё так же спокойно отвечал ворон, - но если я достаточно изучу биологию, химию и другие науки, то смогу придумать лекарство, продлевающее жизнь именно растениям. К этому, собственно, я и стремлюсь. Но пока Лосяш мне не поверит. Его тоже понять можно, ведь он и в мой дар сначала не поверил.
-Подожди, а может быть я тоже смогу сделать какое-нибудь открытие, если ты меня всему научишь, и спасти мир? Или хотя бы помочь вам в текущем исследовании? - внутренний ребёнок снова овладел Крошем.
-Я не могу позволить себе рисковать. Мне уже тяжело просто дышать, зрение ослабевает с каждым часом. Моё время уже подходит к концу. Я прожил слишком долгую жизнь, не сделав ничего полезного для человечества. Наверное, пришло время. А ты, Крош, не растрачивай жизнь понапрасну. Знал бы ты, как мне больно за многие годы бездействия. Надо искупить свою вину перед миром. Ты пока ни в чём не провинился. Работай, самосовершенствуйся и никогда не окажешься в ситуации, когда тебе надо считать дни по пальцам, чтобы успеть сделать то, что не успел сделать раньше.
-А может хотя бы завтра, всего полчаса позанимаемся! Ведь я тебя уже никогда не увижу! И никто не увидит! Обещаю, что сам найду это лекарство, но только останься!
-Нельзя, как бы я не хотел, - нельзя...
Карыч не без помощи Кроша встал с крыльца и одной ногой шагнул за порог дома Лосяша, но тут же остановился.
-Я знаю, что ты нашёл ту самую розу. Береги её, как бережёшь себя. Но пожалуйста, присматривай и за мной.
"Коллега, заходите уже, дует!" - донёсся крик Лосяша из глубин жилища.
-Не прощаюсь. - Карыч с трудом улыбнулся и захлопнул дверь.
Вновь стало тихо. Ветер-всадник натягивал поводья из лиственниц, заставляя печалиться души тех, к кому они были привязаны. Завывания этих душ складывались в пронзительную симфонию, под которую отплясывали на земле падшие листья. Крош ещё долго стоял, надеясь, что через секунду появится радостный Карыч и снова соберёт вокруг себя всю молодёжь долины, дабы провести несколько дней за старательным обучением её азам науки. Но ни через минуту, ни спустя час, никто не вышел. "Завтра, а может послезавтра..." - никак не умирала надежда Кроша. С этими мыслями кролик и удалился куда глаза глядят.
-Друг мой, вы что-то слишком задержались! Я уже подобрал множество фильмов для ознакомления и немного литературы. - Не дав ответить, Лосяш вывалил на стол 3 полуметровых колонны книг. Даже Карыча такой расклад сильно удивил, но он послушно, несмотря на дикую усталость, принялся за работу. Пока Лосяш загружал файлы на компьютер, первая рукопись была уже полностью усвоена. Вторая растянулась уже на 3 часа, третья - на 5, четвёртую Карыч читал до глубокой ночи. К этому времени силы окончательно покинули ворона, и когда он захотел встать за чашечкой чая, ноги его не послушались и предательски подкосились, с грохотом уронив грузное тело на деревянный пол. От громкого удара Лосяш вздрогнул и уронил толстую стопку бумаг, по которой тут же прошёлся копытами, когда ринулся на помощь коллеге.
-Карыч, Карыч! - в панике кричал учёный - С вами всё хорошо?
-Всё нормально, просто немного утомился. - проскрипел ворон в ответ.
-Так продолжаться не может, вам срочно нужен отдых. И никаких отказняков! Вот, попей. - Лосяш протянул Кар-Карычу воду с близстоящего столика. Жаждущий вмиг опустошил тару и обессиленный повалился спать там же, где и упал. Разбудить мирно спящего ворона Лосяш не решил. Он аккуратно взял вновь облегчавшее тело на руки и бережно положил на кровать. Ему же самому никак не удавалось уснуть ещё долгое время. Сам того не заметив, учёный начал говорить со спящим товарищем:
-Коллега, коллега... Вы даже не представляете, чего мы сможем достичь с вашим-то, не побоюсь этого слова, чудесным даром. Возможно, если вы будете достаточно проницательны, удастся превзойти результат и создать лекарство в том числе и от душевных болезней. И даже вас мы сможем тогда вылечить, даже вас.
От бормотания учёного Карыч проснулся, но старательно не подавал этому вида. Внутренне он дискутировал с Лосяшем:
-Меня уже не спасти. Для меня единственный шанс - это спасение моего тотема, многолетнего дуба, что долгие годы держал меня на этом свете. И другим ты не сможешь помочь, если только не...
Карыча подумал, может всё-таки стоит рассказать Лосяшу истину, но физический измор не позволил ему вскочить с кровати и поделиться знаниями с Другом. Тот ещё долго что-то шептал себе под нос. Под этот шёпот Карыч благополучно и уснул глубоким, но пустым сном.
Весь следующий день - с утра до вечера - снова прошёл за долгим и утомительным чтением. Уже не получалось так быстро усваивать новый материал, что-то забывалось, процесс сильно замедлился и весь день ушёл лишь на две книги и четыре документальных фильма. В этот раз сил не хватило даже на то, чтобы встать из-за стола и Карыч отключился прямо на рабочем месте.
Небо было полностью покрыто сухими тучами. Не получалось отыскать даже маленького, самого крохотного ломтика сентябрьского неба. Но Крош смотрел исключительно себе под ноги: земля ещё не утратила признаков минувшего лета. Вскоре он вышел на на дорогу и ещё через пару минут добрался до дома Карыча. Обитель за день отсутствия хозяина уже успела смириться и степенно тлела. Казалось, что тут уже несколько лет никто не живёт. Ни о чём другом внешний вид постройки не свидетельствовал. На улице было сухо, поэтому Крош вошёл внутрь, не вытерев ноги. В стенах дома было очень темно, хоть шторы и были открыты. Пустота и темень давили на сознание кролика, и он быстро включил свет. Почувствовав, что оно теперь не одиноко, жилище словно начало возрождаться: разгладились морщины на обоях, затянулись трещины-шрамы на стенах, сошла со стёкол катаракта из пыли. По центру комнаты, перед роялем, стояла доска, 4 парты и стопка потрёпанных временем книг. Крош опустился на своё место, закрыл глаза и что было сил вдохнул симфонию из запахов, в которой смешивались ароматы дерева, мела, старины и четырёх друзей, которых сейчас не было рядом. Словно откликнувшись на мысли Кроша, в дом без стука вошёл Ёжик и тут же поздоровался.
-О, здравствуй Ёжик! - настроение само собой улучшилось. "Может он поможет уговорить мне Карыча ещё позаниматься с нами?" - углубился в мечты Крош.
-А что ты тут делаешь? Сам решил изучать математику? - Ёжик по-доброму рассмеялся.
-Да так, пришёл присмотреть за домом. Хозяин сейчас занят, так сказать. - отвечал Крош, не оборачиваясь.
-Понятно. Я тебя сегодня звал, но ты не услышал. Бараш мне читал стихи больше часа! Даже в бадминтон не хотел играть. Кстати, может сыграем пару раз, тебе же нравилась эта игра? - не унимался Ёжик.
-Нет, не сегодня. Я решил уделить время учёбе, может быть тоже смогу открыть что-нибудь... За домом надо ещё следить и ещё...
На удивление Кроша, Ёжик не настаивал и, даже не показав разочарования, попрощался, ушёл искать кого-то другого, с кем можно провести время. Перед тем как выйти, он сказал Крошу:
-Раз уж ты тут, можешь попросить у Кар-Карыча прощения за то, что мы ему наговорили. Это было слишком грубо с нашей стороны.
Крош лишь безучастно кивнул.
По улице Ёжик двигался абсолютно спокойно, с поднятой головой и расправленными плечами, будто специально, чтобы вызвать небольшую зависть у Кроша, которого расставание повергло в настоящую апатию. Ещё долго он глядел вслед уходящему детству, пока наконец не принялся за чтение. Самое сложное - алгебру - Крош отложил на потом, а начал с основ языка. Читать было очень тяжело, буквы зачастую отказывались складываться во внятные предложения, всё тут же превращалось в кашу из разных смыслов и через пару секунд забывалось напрочь. От теории Крош решил перейти к практике и долгие 30 минут старательно вырисовывал каждую букву алфавита. Но, посмотрев на доску и аккуратно написанную дату "10-ое сентября", скомкал свои каракули и с силой отбросил их в дальний угол комнаты. Через час-другой там успел уже скопиться целый погост из пары десятков мятых бумажек, а на парте подсыхали несколько новых капель пота. И сидел Крош так до самого вечера, пока не перебрал все учебники до одного. Но результат не менялся, сколько бы попыток не делал ученик. Хотелось рассердится, расплакаться, проклинать тысячи раз судьбу и самого себя, да не было эмоций, которые можно выплеснуть наружу.
В долине уже начали расцветать сны, когда Крош наконец-то пришёл в себя и поплёлся домой в надежде повторить попытку на следующий день. Стоило кролику выйти из дома, как на том кто-то снова вырисовал признаки старины и затухания, якобы никого и не было внутри сегодня.
Уже у себя в домике Крош вспомнил, что обещал Карычу присматривать за дубом. Невероятная обида начала глодать его изнутри. "Я так, понимаете ли, обязан туда-сюда бегать ради него, а он до дома пройтись не может ради меня и других? Ещё чего!" С этими мыслями Крош и улёгся на кровать. Балкон по-прежнему украшала роза, но казалось, что она начала немного вянуть. "Может это и не она вовсе. Просто показалось. Самое обычное наваждение. У кого такого не было?" - размышлял Крош. Как только ему стало скучно повторять одну и ту же мысль по нескольку раз, он спустился с кровати, подошёл к подоконники и пальцем наклонил горшок. Тот был готов упасть вниз и разбиться от любого неосторожного движения.
-Ну, страшно тебе? - с потаённой злобой спрашивал Крош. Но, заметив что под тяжестью цветоложа стебель розы согнулся, ссутулился, а с лепестков капали крохотные капельки воды, размягчился и оставил горшок в покое.
-Вижу, что умирать не хочешь. Забавная ты. Сидишь себе, растёшь. Сама радуешься жизни и других радуешь. А вот подует ветерок - и всё, нет тебя. Ты даже не поймёшь, что с тобой случилось - просто исчезнешь. Завидую я тебе. Как же хорошо, что смерть для тебя существует исключительно как факт, а не как цель или переживания. Пойду я спать, и ты тоже спи, пусть у тебя нет никаких забот и снов. Охраняй завтра дом, а я пойду снова пробовать учиться. Доброй ночи.
Каждый новый день Кроша был похож на предыдущий: одни и те же походы с утра в дом Карыча, а вечером - к себе. Любой на его месте уже давно бы бросил затею самостоятельного изучения наук, но Крош всё равно стоял на своём и старательно пытался вникать в новую для него информацию. Первые 2 недели к Крошу постоянно приходили его друзья: Нюша, Ёжик и Бараш. Они всё пытались выманить его на улицу, чтобы весело провести время, и всё терпели неудачи, к которым всё так же не принимали близко к сердцу. Лишь в один раз у них удалось выманить Кролика на улицу, уж больно того задела сказанная Ёжиком фраза: "Вот ты сейчас тратишь всё свободное время на себя, портишь своё здоровье. Если так будет дальше, то скоро тебя и вовсе не станет. А как мы будем без тебя". Крошу тут же вспомнился Кар-Карыч. Он не хотел становится " точно таким же эгоистом" и таки покинул дом, чтобы пару часиков поиграть с друзьями в жмурки. Впрочем, игра не принесла ему никакого удовольствия.
Со временем Крош перестал включать свет в доме. Львиную долю жизни он проводил во тьме, и свет стал ему чужд, противен, от него постоянно хотелось отгородится или спрятаться в самый дальний угол. Когда-то Крош подметил, что, несмотря на свою связь с ним, роза наоборот почти никогда не была в темноте. Подметил и тихо посмеялся в темноту комнаты. Иногда его грызла совесть за второе несдержанное обещание. И если первое он не сдержал из-за забывчивости, то последующее - сознательно. Почти всегда удавалось сровнять с землёй чувство вины, но то всегда прорастало корнями и оказывало только большее сопротивление. Окончательно оно возвысилось над обидой с выпаданием первого снега почти в самой середине октября. Ни разу за месяц Крош не ходил навещать ни Карыча, ни дерево. Он был уверен, что у него есть время хотя бы до конца ноября. Первый снег в такое раннее время стал сильным ударом, и Крош, сам того не ожидая, расплакался, после чего заснул прямо там, где читал учебник.
Сентябрьские холода не застали умудрённого опытом ворона врасплох. Он ясно понял, что в этот раз зима придёт гораздо быстрее, чем обычно. В один из дней Карыч выкроил три часа свободного времени, чтобы повидаться с Крошем. Для этого пришлось встать гораздо раньше, ещё до восхода солнца, и усиленно перевыполнять план на день. Но, придя к Крошу, а затем и к себе, он - Карыч - никого не обнаружил. Измотанный за день, он решил впервые за казавшийся вечностью срок заночевать у себя дома. Сон в эту ночь был особенно тревожен. Карычу снилось, что дерево, из-за аномальных холодов, стремительно угасало, медленно и мучительно увлекая на тот свет своего помазанника. Проснулся в ведьмин час, весь покрытый холодным потом. Пусть его и успокаивала мысль, что Крош ежедневно ходит к дубу и следит за ним, но уснуть это нисколько не помогало. Так и сидел Карыч до самого утра, пока не пришло время вновь идти к Лосяшу. И снова завертелось колесо повседневности, снова тонны научной литературы, различных отчётов, фильмов. Овладение материалом становилось с каждым днём только утомительнее: зрение слабело, появился надрывистый кашель и дрочь в руках, коие слушались хозяина всё меньше и меньше, как, впрочем, и всё тело.
Слёзы помогли Крошу избавить душу от негативных эмоций, которые изначально были приняты им всего-то за прилипшую осьминогом к сердцу тоску. В состоянии полудрёмы кролика начали посещать мысли о его поступках. Мыслилось ему: "Карыч же просто хотел помочь всему миру. А кто я? Всего лишь маленький балбес, который не может понять и выучить элементарнейших вещей. Что уж говорить о великих научных открытиях? Нечего. И кто же тут оказался наглым эгоистом? Разве что я. Знал же, что Карычу осталось всего нечего... Надо было чаще его навещать, радовать гостинцами, следить за деревом. Наверное, одинокому ему одиноко, как и одинокому мне сейчас. Нужно срочно его проверить, вдруг с ним что-то произошло!" Крош уже хотел вскочить со стула и побежать галопом в лес, как обратил внимание на свои записи в тетрадке, от которой осталось всего 3 листа. На полстраницы были криво вырисованы неравенства с умножениями. Крошу показалось, что одно из них он приблизительно понял как решать и тут же взял в ноющую ладонь карандаш, после чего пару минут размышлял над ответом, который вписал справа от знака "равно" и тут же полез проверять в учебник. От предвкушения у него сбилось дыхание, а пальцы оставляли на страницах мокрые отпечатки. Наконец он долистал до нужной страницы.
-Неужели... Неужели верно! Нет, этого не может быть, не может быть! Наконец-то!
Крош вскочил со стула от распирающей его радости и впервые за последнее время вдохнул полной грудью. Это был первый, но не последний успех. "Пускай всего одно неравенство, но я сделал это! Я точно смогу что-нибудь открыть!" Крошу тут же захотелось дорешать весь номер и проверить, не было ли это чудо простой случайностью. Каждое из последующих неравенств решалось проще предыдущего, ибо дорога была уже проложена и освещена яркими фонарями. По окончании выяснилось, что весь номер был решён правильно. От осознания Крошем этого радость только усиливалась и чуть ли не поднимала до небес. Крош уже хотел лечь на кровать, чтобы привести чувства в порядок, а затем продолжить решать другие номера, как заметил небольшую тень, падающую на неё и напоминающую сгорбленную фигуру... "Кар-Карыча!"
-Нет, что я натворил?! - ругал себя Крош. Прилив адреналина вернул всю энергию, ни о каком отдыхе не могло идти и речи. Крош подбежал к оку дома и раскинул занавески в стороны. С секунду он был ослеплён ярким светом, но уже через маленькую щёлку века заметил сильнейшую бурю, бушевавшую на улице. Снег затмевал всё пространство и, из-за грозного ветра, летел почти параллельно земле. В дали Крош заметил маленький объект жёлтого цвета. Едва он успел отпрянуть от окна, как то разбила доска от забора Копатыча, принесённая сюда стихией. Осколки разлетелись по всей комнате, некоторые из них даже впились в каменные стены. Впервые в жизни Кроша парализовало от первобытного страха. Не за себя - за Карыча. С трудом передвигая ноги, кролик дополз до двери. Стоило чуть её приоткрыть, как ветер вырвал обитое тканью дерево из петель и понёс по снегу в неизвестном направлении. Цепкие руки Кроша изо всех сил держались за ледяные перила. Сам же Крош медленно спускался по ступенькам, поскальзываясь на каждой по нескольку раз. Буря ещё не успела надуть много снега, что слегка облегчало путь Крошу, утопавшему в белой пучине почти по самые колени. Как назло, ни шапки, ни шарфа с собой не было, и уже через полкилометра терпеть мороз стало практически невыносимо. Единственное, чего хотел Крош, так это быстрее дойти до опушки ближайшего лесочка, дабы деревья хоть немного спрятали его от ужасной напасти. По пути ему попалась рука чей-то души, оторванная от основного тела ветром. Её Крош использовал как трость, минорно облегчив свои муки. Достигнув первой цели, кролик и не думал останавливаться и отдыхать. Наоборот, он только ускорился, перейдя на быстрый шаг. Весь дальнейший путь гонец будто прибывал в трансе. Ноги и одна рука сами несли его вперёд к его цели, а перед глазами был лишь чёрный туман. Всё тело ныло от усталости и множества царапин, нанесённых на тело стеклом и снегом. Было непонятно, как долго он уже шёл, когда приблизился к таинственности лесу, но по слепящему солнцу, отражавшемуся от замёрзшей воды, получилось предположить, что сейчас полдень. Под ветра ревущее танго Крош уже едва ковылял сквозь бурелом, боясь помыслить о том, чтобы сдаться. Вскоре он узнал местность, где был месяц назад, за ближайшими скелетами кустов находилось заветное дерево. Последним рывком Крош выскочил на поляну. Перед его глазами предстала ужаснувшая картина: ещё сильнее разыгравшаяся стихия согнула дуб почти на 40 градусов, от чего был слышен треск его древесины, напоминающий стенания жертвы во время пытки. Крош тут же подбежал к мученику и всем весом навалился на ствол, пытаясь удержать его в прежнем положении. Его спина ныла под невообразимой нагрузкой и нашёптывала отпустить злополучного гиганта. В попытках отвлечься от её соблазняющих речей, кролик одним глазом осмотрел поляну: глубоко под снегом было несколько веток, упавших, скорее всего, ещё до бури. Это лишний раз напомнило Крошу о содеянном, поэтому он ещё сильнее упёрся в ствол, обхватив его двумя руками. Из-за сильнейшей боли во всех мышцах, минуты превращались в часы, а те - в дни. Лишь спустя пару таких суток ветер начал стихать, а дуб перестал жутко скрипеть под его порывами. Убедившись в том, что ситуация нормализовалась, Крош упал прямо в снег. Холодный, он уже не вызывал дискомфорта, наоборот - приятно охлаждал затёкшее тело. Но стоило вдохнуть мёрзлый воздух, как лёгкие не выдержали и Крош сильно закашлялся. Тут же его поглотил озноб. В диком кашле он не услышал коварный смех ветра, будто доносившийся из самого чрева снежной пучины и не предвещавший ничего хорошего. Налетел сильнейший поток, который тут же сбил с ног привставшего кролика, сорвал несколько веток с окружающих деревьев и вырвал с корнем дряхлые кусты. Лишившийся последней своей опоры дуб молча, смирившись со своей судьбой, тихо рухнул в снег, едва не похоронив под собой своего ещё живого товарища. В этот момент и затих окончательно ветер.
Карыч уже вовсю работал над проектом, ежедневно уделяя этому делу не менее десяти часов. Порой приходилось работать больше, так как здоровье сильно подводило старого ворона. Чувствуя, что ему остались считанные недели жизни, он пытался как можно больше совмещать теорию и практику. Видя его ужасное состояние, Лосяш предлагал не торопиться, больше отдыхать, а то и вовсе сходить к Совунье на обследование и взять перерыв в пару недель. "У нас нет пары недель!" - из раза в раз отвечал Карыч на предложения коллеги. Он нашёл значимые ошибки Лосяша и сильно продвинулся в деле поиска панацеи. Попутно приходилось знакомиться с новыми отчётами других грамотеев и внимательно их изучать. Порой это сильно помогало дуэту учёных пройти новое препятствие, коих на пути встречалось неисчислимое количество. Когда исследование уже подходило к концу, знаний и умений Лосяша уже было категорически недостаточно, поэтому весь фронт работы упал на плечи Кар-Карыча. За лосём оставался только поиск новой информации и подготовка оборудования. В один октябрьский день, когда за окном ревела буря, Лосяш решил поинтересоваться успехами товарища.
-Извините, коллега, могу я посмотреть, как идёт дело? - подошёл он с вопросом к Карычу.
-Нет, не стоит, - отнекивался тот, - кажется я дошёл до очередного плато, мне нужен покой, чтобы разобраться.
Но Лосяш не внял предупреждениям и со словами: "Не беспокойтесь, я не займу много вашего времени." взял со стола монументальную рукопись и пробежался по ней глазами. У Карыча уже не было физических сил сопротивляться. Пришлось уступить и смиренно ждать реакции друга. Поначалу с его лица не сходила улыбка, но чем дальше он листал, тем более хмурым становилась его физиономия.
-Прошу прощения, но... почему вы ищете способ продления жизни... растениям? Какое они имеют отношения к нашему труду?
-Эх... Я же говорил, не надо...
-Нет, простите, это же никак не стыкуется с искомым лекарством! Не удивительно, что вы застряли. - голос выдавал в Лосяше сильнейшее недоумение.
Вместо ответа Карыч развернулся, что стоило ему больших усилий, и посмотрел в окно.
-Плохое у меня предчувствие. Не задавайся этой ерундой Лосяш, ты всё поймёшь, когда я закончу.
-Погодите, может вам плохо, друг мой? Я же вижу, что вам становится очень тяжело работать. Наверное, у вас температура. Давайте всё-таки позову Совунью?
И вновь то самое чувство. Вновь сердце начало отбивать в самые уши, постепенно замедляясь. Раз, два, три - "Нет!.. Только не это." Четыре. Пять. Шесть - "Пожалуйста." Семь... Восемь... Девять... Девять... Девять... - "Помогите..."
Карыч попытался в последний раз выхватить у Лосяша незаконченную работу, но обе руки уже окончательно отказали. Он попытался встать, но вместо этого лишь неловко шевельнулся на стуле, после чего обрушился с него на пол. Дышать стало практически невозможно, будто горло сжала чья-то могучая рука. Панические крики Лосяша всё отдалялись, пока окончательно не смолкли. Нет, это не была тишина. Даже её не стало. Мир всё больше терял в чёткости, сужаясь до одной точки - окна, из которого прямо в глаза Кар-Карычу светил такой белый, такой жизнерадостный и полный надежды свет. Но через секунду и его поглотила тьма.
Крош не понимал, какое чувство над ним сейчас овладело - страх, вина или отчаяние. Жизнь его друга, наставника, как и жизни миллионов людей по всей планете оборвались вместе с этим вековым древом, от коего остался лишь полутораметровый метровый, мёртвый пень, на треть утопший в снегу. Закрыть глаза, заплакать, скрутиться калачиком от безысходности - всё что сейчас хотел сделать Крош. Первое время мозг его был освобождён от каких-либо дум. Только через минуту в нём начала стучать одна мысль: "Что я наделал? Что я наделал? Что я наделал?!" Дало о себе знать физическое изнеможение и приобретённое за несколько часов скитания в снегах воспаление лёгких. Не имея никаких сил и желания что-либо делать, Крош хотел было лечь в мягкую перину из воздушного льда да уснуть вечным сном. Но почему-то он был уверен, что сегодня смерть не поведёт его за руку в лучший из миров. В голове кролик проматывал самые прекрасные моменты, проведённые с Карычем: первое путешествие в это место, мудрые наставления из детства, уроки... Вспоминался первый и единственный урок биологии, на котором ему с друзьями рассказывали о строении растений. О зелёных от хлорофилла листьях, о корнях, питающих организм до самого конца и о многом другом. "Корни... Может быть они ещё живы?!" - Крош, осенённый этой мыслью тут же вскочил на онемевшие ноги и со всех них побежал к Лосяшу.
-Что с ним, Совунья? - в надежде получить положительный ответ спросил Лосяш. Когда Карыч упал и перестал дышать, учёный, вспомнив уроки медицины в институте, прислушался к сердцебиению друга и услышал, что тот ещё дышит. Бежать до Совуньи не было времени, и Лосяш, высунувшись из окна, во всю мощь лёгкий позвал её на помощь. Сквозь ветви сосенок был видел дом совы и вскоре оттуда выбежала приземистая фигурка докторши. Пока та бежала сквозь кучера, Лосяш уложил едва живого друга на кровать и больше не прикасался к нему. Совунья примчалась очень быстро и тут же начала проводить анализы, длившиеся около получаса, пытаясь попутно сдерживать слёзы. Сейчас же оставалось только подвести итоги.
-Всё очень плохо. Он почти не дышит, зрачок не реагирует на свет, сердце бьётся раз в две минуты... Не знаю, как он до сих живёт и выживет ли вообще. Но если и выживет, то...
-Это я во всём виноват! Я! Зачем я надоумил его на эту чепуху, всё равно мы ничего не добились, а сейчас он на пороге смерти! Это я виноват, Совунья, слышишь?! - перебил Лосяш и тут же громко разрыдался.
-Даже если он выживет, то мозг уже никогда не восстановится. Мне, - Совунья дала волю эмоциям, - страшно г-г-говорить, но мы, м-м-ы его потеряли.
Часы тикали, отбивая свой ритм, а комната всё больше и больше заполнялась скорбью.
Крош добрался до Лосяша несколько позже Совуньи и слышал всё, что она говорила. Он тоже хотел расплакаться, но глаза окончательно высохли. Не найдя выхода, боль утраты откликалась сильной болью головной. Отлично понимая, что не выдержит вида старого приятеля, лежащего без сознания за стеной, Крош, кое-как перебирая ноги, поплёлся только в ему известном направлении. Не успел он дойти до тропинки, как за ним скрипнула дверь, и на улицу вывалилась Совунья.
-Ты всё слышал Крош? - не смотря ему в глаза, спросила она. В ответ он только кивнул головой.
-А почему ты в такой мороз без шапки? Хочешь повторить судьбу Кар-Карыча? - с ноткой злобы задала вопрос Совунья.
Скрывать уже было абсолютно нечего.
-Я очень торопился. Как только увидел метель, сразу понёсся в лес, чтобы спасти в случае чего дуб, который поддерживал жизнь в Карыче. И я успел, но ветер был слишком сильный. Он сломал его пополам... нетронутыми остались только корни. Но при таком холоде они долго не проживут.
Последовала минута молчания.
-Он всё-таки рассказал тебе о этом дереве.
-Ты, ты тоже слышала о нём? - новая информация привела Кроша в состояние шока.
-Эх... Он и мне о нём говорил. Ещё очень давно, когда никого вас ещё не было на свете. Это был один из его любимых рассказов, он постоянно подговаривал меня найти своё растение и бережно оберегать его от любых невзгод. Я верила ему и положила немало времени на поиски. И у меня получилось, точнее, у Карыча получилось. Когда я сильно заболела и была практически на грани гибели, он нашёл то дерево, в котором сейчас я и живу. Тогда оно было совсем маленьким и во время грозы ветер вырвал несчастное растение вместе с корнем из земли. Всего один корешок удерживал его от кончины. Но Карыч спас его. Своими руками он взял почти высохшее брёвнышко и посадил обратно в почву, поливал его... Только оно никак не приживалось, лишь больше тускнело. Все уже были уверены, что в одну из ночей я уже не проснусь, на столько плохо мне было. Но я всё равно боролась, боролась за свою жизнь и, несмотря на то, что дерево в итоге умерло, я смогла справиться с болезнью. Мне становилось всё лучше с каждым днём, пока я полностью не поправилась. Тогда и дерево получило новую жизнь. Я долгое время пыталась донести Карычу, что наша жизнь зависит только от нас, что не мы привязаны к растениям, а они к нам, и умирают они только тогда, когда мы перестаём бороться, что мы сами выбираем свою судьбу, но он упрямо гнул свою линию, из раза в раз рассказывая историю о своём брате...
На этих словах Совунья не выдержала и снова расплакалась.
-И сейчас... Он сдаётся, не хочет жить и думает, что это всё из-за того самого дуба. Пойми, Крош, я пыталась ему донести, но сейчас он уже ничего не слышит, а если и слышит, то не понимает!
Пока Совунья роняла слёзы, тут же примерзающие к холодной земле, Крош тихо сидел на листьях рядом. Наконец он встал и пошёл прочь, лишь сказав напоследок:
-Ты права. Но Карыч сам выбрал такой путь. Мы должны ему мешать. Ты иди своей дорогой, а я пойду своей. Прости меня. Пожалуйста.
После этого он оставил Совунью наедине с мыслями и холодными слезами.
Возвращаться в дом к Кар-Карычу у Кроша не было никакого желания. Давали о себе знать ушибы, растяжения, царапины, воспаления, холод и усталость. Но гораздо сильнее болела душа из-за вины, которую уже было не искупить никаким образом.
Дом Кроша почти не пострадал от минувшего ненастья. Всего лишь замело нижний вход. "Почищу завтра." - Крош махнул рукой на образовавшиеся сугробы и зашёл в дом сверху. Внутри было темно, дёргание выключателя никак не изменило ситуацию: перегорела лампочка. Если бы Крош попробовал прибраться, умыться и почистить зубы, то точно упал бы прямо на пол от измождения, так что он принял единственное верное решение, решение сразу лечь спать. Стоило ему закрыть глаза, как он тут же провалился в глубокий, наполненный кошмарами сон, и когда Крош снова увидел, как на него падает огромный ствол дерева, то не выдержал и с криками вскочил с постели. Судя по часам, проспал он не более 10-ти минут, а казалось, что заново прожил жизнь, но не радостную и счастливую, а доверху наполненную безнадёгой и печалью.
Снова взобравшись на кровать, Крош заметил, что роза, стоявшая у самого стекла, до сих продолжает цвести и становится только ярче. С каждой секундой ярче. И уже не надо было лампочки, ведь маленький красный цветок освещал комнату гораздо лучше.
-Не хочешь ты отпускать меня на тот свет. - обращался к ней Крош - Да я бы сам ушёл, если бы хотел, а ты бы так же, как и сейчас, сияла своей красотой на всю округу. Но для кого ты тогда цветёшь, ради кого? Разве я такой умный и талантливый, чтобы для и ради меня? Почему вообще цветёшь? Скажи, почему ты не можешь быть сразу для всех? Впрочем, ты всё равно не ответишь...
Крош так и стоял несколько часов, облокотившись на окно, смотря на розу и Луну - двух сестёр, чьё сияние наполняло комнату холодным для тела и тёплым для души светом. Вспоминались слова Совуньи: "Мы сами выбираем свою судьбу." Эта мысль никак не давала Крошу покоя. Ещё через минуту молчания он вновь обратился к цветку:
-Может, ты и так сияешь для всех нас. Это и есть твой выбор. Эх... Я тоже его сделал.
Последние, мучительные минуты жизни никак не давали Карычу покоя. Он постоянно видел, как падает на пол. За чем он тянулся? Что говорил? Это сейчас было непонятно. Каждый удар сердца отзывался пронзительной болью во всём теле, хотелось проснуться, втянуть кислород полной грудью, но сил было только на слабый вдох, которого едва ли хватало, чтобы протянуть до следующего, и с каждым разом сделать это становилось всё труднее. Подсознательно ворон чувствовал, что за ним уже пришли, но всё равно боялся открыть дверь смерти, с ужасом отходя из раза в раз от входа. А голос оттуда неё становился всё более и более заманчивым. Ни одного слова он разобрать не мог, лишь отдельные слоги. Так могло продолжаться ещё долго, но дверь сама со скрипом отварилась. Карыч ожидал, что сейчас он сделает последний вдох, подавиться воздухом, и закашляется в агонии. Но стоило ему вдохнуть, как он снова смог набрать полные лёгкие чистого воздуха. Дышать стало так легко. В груди почувствовались мягкие толчки, уже не вызывавшие адских мучений. Первой вернулась речь. "Это и есть... Рай?" - задал Карыч вопрос в пустоту. Он был неимоверно счастлив снова услышать свой голос. Кто-то подкрался к нему сбоку и звонким голосом прошептал: "Для и ради всех и каждого!". До этого момента глаза Карыча были полностью закрыты, он боялся увидеть место, где оказался. Сейчас его любопытство не выдержало и он распахнул веки. Сбоку уже никого не было, лишь тёмная дымка ласкала плечо, но через секунду и она растаяла. Остался только полумрак, горюющая Луна, чей свет падал прямо на лицо и слабое покалывание в левой ладони. В тело вернулась чувствительность и Кар-Карыч слегка привстал с кровати.
Заслышав шевеление, проснулся и Лосяш. Удивлению его не было предела, когда он увидел мирно сидящего на постели Кар-Карыча, держащего в руках какой-то мусор.
-Друг мой! Вы, вы живы! - он тут же кинулся с объятиями. -Я, я, - сквозь слёзы цедил Лосяш, - даже поверить не могу, скажите мне хоть слово.
-Где сейчас Крош? - тихо пробормотал друг.
-Что? Какой Крош? Наверное, вам что-то плохое снилось, давайте выпьем чаю и вы снова ляжете спать, хорошо?
-Ну, Крош, который живёт не далеко, в том направлении! - Карыч показал пальцем в сторону, где раньше находился домик его друга.
-Я всё понимаю, коллега, после того, что вы пережили, и не такое может присниться. В той стороне живёт только Ёжик, у самого побережья. Подождите немного, сейчас я вскипячу воду.
Не дождавшись ответа, Лосяш отошёл к столу за кружками. Карыч находился в полном смятении от услышанного. Покалывание в руке не проходило, поэтому он осмотрел свою ладонь. В ней был зажат высохший цветочек, маленькая роза, на до сих пор острых шипах которой виднелась пара клочков светло-голубой шерсти.
"13 ноября. Вторая неделя месяца. Друзья, я до сих пор чувствую огромную вину за исчезновение Кроша, пусть вы и не знаете, кто это такой. Я не успел пообщаться с ним достаточно, гораздо больше времени я уделял дубу, который, поддерживал во мне жизнь. Но если бы я только смог разорвать эту связь, перестать бояться и самому взять судьбу под контроль... Но я боялся, был себялюбцем и отказывался верить любым опровержениям, не хотел признавать свою неправоту. Крош оказался гораздо более хорошим учителем, чем я. Он пожертвовал ради меня и всего мира своей жизнью, не вменяя ни мне, ни ситуации, никому и ничему вины за свою смерть. Надеюсь каждого в этом мире поступок его послужит примером. И каждый из вас ночью, засыпая, будет говорить: "Спасибо. За всех нас" Не мне, мало ли на свете хороших учёных, а Крошу, ведь он был одним из немногих, кто смог подарить свою жизнь всему человечеству. Настал и мой черёд его отблагодарить, ведь ничего больше миру я дать уже не могу."
Закончив писать, Карыч прикрепил записку к письменному столу и вышел из дома, чтобы впервые за 2 месяца встретить того, с кем жил бок о бок многие десятки лет. Большой, загадочный лес, где стояло дерево уже не вызывал того чувства трепета. Это был уже самый обычный лесок, ничем не отличавшийся от любого другого. Но центр его до сих пор хранил маленькое чудо, которое и предстало перед Кар-Карычем, когда он до него дошёл. Трухлявый пень - всё, что осталось от былого дерева - был сломан ровно посередине,а из центра его вырос ещё более высокий, ещё более крепкий и красивый дуб. И рядом с его подножьем от летнего ветерка развевалась зелёная трава, на которой сидела печальная тень, так и не замеченная Кар-Карычем. И каждая ветка его - дуба - была облеплена бессчётным количеством молодых листьев, никогда не видевших бурь и страшных холодов. И никогда они их не увидят. А между ними один за одним распускались сотни алых бутонов роз. Ворон завороженно взирал на открывшийся вид и видел в каждом лепестке миллионы спасённых душ.
-Спасибо. - единственное, что сказал он перед тем, как закрыть глаза.
А вместе с ним закрыл глаза и я. Открыв их через секунду, я не увидел на поляне уже никого. Я поднялся и подошёл к тому месту, где недавно был Кар-Карыч. От него остался только маленький островок жизни, по центру которого скромно рос цветок. Жёлтый центр и белый воротничок. Ромашка. Когда-то и со мной была ромашка.
Конец.