7. Женская доля.
Она медленно шла в сторону бабушкиного дома. Ей было грустно и в груди растекался тревожный неприятный холодок. «А что, если бабка не врёт. Что тогда?»
Если соседка говорит правду и у Лёньки появилась другая, то что же делать теперь ей, Наташке? Как жить-то дальше? Ведь она любит его, любит! Как же она без него-то?
Тревога, беспокойство, сомнения и какая-то непонятная тоска теснились в груди и мешали нормально дышать. Наташке хотелось плакать, она так мечтала увидеть любимого. Так ждала этой встречи, представляя, как Лёня обрадуется её приезду. Подхватит на руки, закружит, зацелует до звёздочек в глазах, до подгибающих коленок, до головокружения и сладкого томления в животе.
Но ничего этого не было. И будет ли теперь, неизвестно.
Девушка зашла в дом. Антонина Ивановна, хлопотавшая на кухне, окликнула её: - Наталка, ты куда уже бегала с утра пораньше? К Лёньке своёму? Во ведь неугомонная. Чего молчишь-то? Не повидала, что ли? – разглядев грустное лицо внучки, спросила бабушка Тоня.
- Нет, не повидала. Соседка говорит, он дома уже которую ночь не ночует. Говорит, у него девчонка появилась, и он у неё теперь живёт, – проговорила Наташка, еле сдерживая слёзы.
— Вот ведь, обормот. А ты не плачь раньше времени-то. Мало ли что говорят! Вначале выясни, а потом уже сопли распускай. Может он у друзей ночует, а ты тут слёзы льёшь. Что ты сразу-то о плохом думаешь? Ну а даже если и завелась у него другая, так это же к лучшему.
- Баба, ну что ты говоришь-то? Как же это к лучшему-то? - Всплеснула руками Наташа, с недоумением и негодованием посмотрев на бабушку.
- Конечно, к лучшему. Сама подумай, лучше уж сейчас пусть покажет свою гнилую натуру. Пока вы ещё не поженились и детей не завели. Поплачешь, да утешишься, другого найдёшь.
- Да не нужен мне никто другой! Я Лёньку люблю…
- Ну это сейчас не нужен. Так вот о чём я, лучше пусть сейчас всё разладится, чем когда поженитесь, а он гулять начнёт, вот где беда-то будет. А сейчас разве беда? Так, расстройство одно.
- Баба, да я же люблю его, понимаешь! Как ты можешь так говорить-то! Я же не смогу без него жить, – последнюю фразу девчонка, почти прошептала. Слёзы всё же брызнули у Наташки из глаз. Бабушка подошла к ней, прижала внучку к своей груди, гладя её по голове морщинистыми натруженными руками ласково проговорила:
- Ну будет тебе плакать-то. Пока ещё не зачем. Ты же не знаешь, правду или нет о нём говорят. Ох, касатка! – Антонина Ивановна тяжело вздохнула, - Поверь мне, Наталка, в твоей жизни ещё будет столько всего. Что возможно то, что происходит сейчас, лишь мелкая неприятность. Жизнь она, штука сложная и трудная, внученька. Поэтому, давай ты не будешь переживать раньше времени-то. Вот встретишься, поговоришь, выяснишь всё. Может и нет у него никого, а ты плачешь. Да и потом не стоит плакать, не стоят они, изменники-то наших слёз. Лучше сделай так, чтобы он пожалел, что тебя потерял.
Антонина Ивановна снова вздохнула, отпустила из своих объятий внучку и поставила на плиту чайник.
- Ну всё-всё, успокаивайся давай. Чаю вот лучше с тобой попьём, я оладушков напекла.
Наташка вытерла слёзы и подошла к раковине, сполоснула лицо холодной водой и утёрлась мягоньким полотенчиком. Бабушка тем временем выставила из холодильника на стол варенье, домашнюю сметану, молоко. Наташка достала из шкафчика кружки и поставила рядом с заварником.
- У-мм, оладушки, - Появившийся на кухне Игорь, ухватил один, обмакнув его в сметану, почти целиком отправил в рот. – Вкуснотища какая! Доброе утро!
- Доброе, доброе, - усмехнулась Антонина Ивановна, - Иди умывайся, да за стол.
- Так я уже умылся. Пока тут кто-то слезами умывался. Не расскажете, что тут у вас за потоп был? – Он хитро посмотрел на сестру.
- Не твоё дело, - огрызнулась Наташка и села за стол. Чайник тонко засвистел. Антонина Ивановна, сняв его с плиты, налила всем чаю. Несмотря на плохое настроение, Наташа с аппетитом поела. Бабушкины оладушки были пышными и необычайно вкусными, а с домашними свежими сливками, вообще можно было ум отъесть.
- Спасибо, бабуль накормила. – Игорь поднялся из-за стола. - Ну я пошёл собираться.
- Куда поедешь? - спросила Наташка.
- Да, наверное, в первую очередь в автодорожный попробую. Логистика меня интересует. А если не выйдет, то у меня тут ещё четыре адреса есть.
- Моя помощь нужна?
- Сам справлюсь. Не маленький, - отмахнулся от неё брат.
- Ну, как знаешь. Баб, я пойду до подружек сбегаю, а потом приду и помогу морковку прополоть, я видела она заросла уже.
- Хорошо, беги, конечно – согласилась Антонина Ивановна.
И Наташка, вылетев из дому, отправилась к Дашке. Подруга оказалась дома, сама открыла двери: - О, Натаха, привет! Когда приехала? Не стой, проходи в комнату, давай. Чай будешь?
- Привет. Нет, чай не буду. Приехала вчера вечером. Как ты тут? Чем занималась? Знаешь, как мне было дома тоскливо без вас?
Подружки обнялись и прошли в комнату Дарьи. Наташка плюхнулась на кровать.
- Ну, давай рассказывай, что тут у вас новенького? Лёньку видела? Мне тут сорока на хвосте принесла, будто он с кем-то спутался, - Наташка спрашивала, а у самой сердечко замирало, не дай бог Дашка подтвердит. Подруга внимательно посмотрела на неё и вздохнув сказала: - Ну что же, коль ты сама об этом речь завела. Не хотела говорить, так как толком сама ничего не знаю. Видела я Лёньку в кино. Не один он был. С девкой и я знаю её. Вернее, знаю где она работает. Я её в поликлинике видела, когда мы с мамой по врачам ходили.
Наташка судорожно вздохнула: - Красивая?
- Красивая. Но она, по-моему, старше Лёньки будет.
- Даш, мне сказали, что он дома не ночует. Значит у неё живёт, да? – Наташка жалобно посмотрела на подругу, – а как узнать-то?
- А давай проследим за ней после работы. Если они встречаются, то мы увидим.
- Давай…
Часть 6
Часть 8