И потом...Вера нисколько и не парилась, что родилась гусеницей. Может, потому что мама Веры, в общем-то красивая крылатая женщина, постоянно называла ее «куколкой» и прижимала к своему нервно бьющемуся сердцу.
А сердце у Вериной мамы и вправду было нервное. Может, потому что мама Веры постоянно пребывала в состоянии свободного полета. Порхала с места на место, с цветка на цветок. Вера называла это состояние «поисками приключений». Хотя сама мама считала это «поисками себя». Так, однажды в поисках себя мама Веры нашла...Веру. Вернее, неожиданно снесла яйцо. Которое через определенное количество времени и стало Верой.
Маму Веры яйцо Вера немного озадачило. Во-первых, мама не думала, что перелет с куста акации на куст сирени будет чреват такими последствиями — Верой. А во-вторых, бабушка Веры, та еще штучка, отложив...вернее, уложив когда-то в тот же куст акации яйцо-маму Веры, забыла предупредить, что «поиски себя» иногда заканчиваются весьма плачевно — ребенком. И не всегда — при живом муже. Поэтому и о «радостях материнства» при таком-то образе жизни - придется забыть.
Но мама Веры, став мамой Веры, была не согласна - забыть. Поэтому, даже порхая с цветка на цветок, а с куста — на куст, всюду таскала Веру с собой. А это, скажу я вам, нелегко — всюду таскать с собой взрослую гусеницу!
Но Слава Создателю, Вера была не жирной, а даже изящной гусеницей. Она легко умещалась под маминым пестрым крылом, правда, иногда, при сильных порывах ветра, неуклюже заваливалась в кусты. Тогда мама Веры складывала свои изящные крылья «домиком» и взваливала Веру на себя, приговаривая при этом, что «своя ноша не тянет». А уж тянула-то Вера - будь-будь! Впивалась в маму — как клещ! Из-за чего мама периодически плакала. И давала себе обет — тяжести не носить. Но...
Однажды, когда Вера, спикировав в очередной раз на очередной куст, зацепилась за него 16-ю ногами и ее слегка стошнило, она поклялась себе — никогда больше с мамой не летать! Потому что должна же быть у красивой крылатой женщины личная жизнь! Не метаться сутками от куста к кусту, не держать под мышкой страшненькую взрослую дочь, а парить, мечтать и наслаждаться!
При «мечтать и наслаждаться» Вера тоже немного всплакнула, очистила от цветочной пыльцы свои кривые многочисленные ноги и приготовилась умирать. Да, развалилась у всех на виду, спину выгнула и стала ждать, какая же голодная сволочь прилетит ее, Веру, склевать.
Через каких-нибудь 15 минут у Веры сильно заболела спина. Руки-ноги обнесло, а невзрачное туловище — как тиной морской! - затянуло белесыми волокнами.
- Вот она, смерть, - с грустью подумала Вера, но тут же немножко обрадовалась, что затянет с макушкой, и никто больше не будет искать.
Через 40 минут Вере стало ооочень трудно дышать. Она просунула сквозь плотный кокон свою лобастую голову и послала прощальный привет солнцу.
- От осины не родятся апельсины, - скаламбурила на посошок Вера и впала в анабиоз. Но долго ей спать не пришлось!
- Посмотри-ка какая куколка! - услышала она в полудреме чей-то глухой и низкий голос. - Вылупишься — будешь моей.
Она вздрогнула, повозилась немного в коконе и с ужасом отметила, что не ощущает больше ни рук, ни ног.
- Офигенно ухожу, - констатировала Вера, вытаскивая на свет Божий...прозрачное разноцветное крыло!..
(…)
Дочка Веры была страшненькой жирной гусеницей. Поэтому ее всюду таскал за собой отец. Муж бабочки Веры. А Вера мечтала, порхала и, в общем-то, делала то, что делают все женщины на свете — перманентно искала себя.
2016 год