Глава 13.
Середина августа в Калиновке выдалась солнечной, теплой, но по ночам уже было прохладно. Чувствовалось приближение осени. Волга все так же сверкала под лучами солнца, но уже не тянула к себе, купаться Тоське уже не хотелось. Вода стала заметно холоднее. По народному поверью после Ильина дня 2 августа, купаться было опасно. "Илья-пророк льдышку в воду запустил" - говорили бабульки. Кончались каникулы, а клад так и не нашли. Шурка выздоровел и рвался в бой. Ребята уже не один раз побывали у камня, пытались сдвинуть его втроём. Но силенок не хватало. Копали рядом и лопатой, и долбили ломом по очереди. Но, увы. Ничего похожего на сокровища не нашли. Попался обломок медного подсвечника и все. Хорошо, что камень прикрывали заросли калины и усилия наших кладоискателей тоже. Горки земли после того, как выяснялось, что ничего в этом месте нет, ребята сваливали назад в выкопанную ямку и прикрывали дёрном. Настоящие конспираторы.
В очередной раз, после неудачной раскопки, Тося, отбросив лопату, заявила:
- Шур, так мы ничего не найдем. Надо всё-таки сдвигать камень.
- Как ты его сдвинешь? Я не знаю.
- А может сокровища на кладбище зарыты? В могиле Платона Коровина? - высказала предположение Валюшка.
- Ну уж нет! На кладбище копать не будем! Никакого клада не надо с кладбища...
- Что же делать?
Друзья спустились к ручью, напились ломящей зубы, со вкусом калины воды. Над родником склонялись гроздья алых ягод, порхали синицы, вызванивая свои легкомысленные песенки. Тося наклонилась над ручьем, чтобы умыть разгоряченное лицо. На дне поблескивало что-то. Она опустила в холодную воду руку и достала... монетку.
- Ребята, гляньте, что я нашла! Денежка! Не пойму, что на ней написано.
- Дай посмотрю! Да, это монета старинная. Написано пять копеек, одна тысяча семьсот девяносто пятый год. Кто тогда правил в России?
- Екатерина вторая, мне кажется, - блеснула познаниями в истории Тося.
- А ведь здесь ещё вчера ничего не было. Откуда взялась эта монетка? Надо посмотреть получше!
Шурка начал осматривать дно, а Тося с Валюшкой берега ручья. Ниже по течению нашлась ещё одна монетка, потом еще. Попадались глиняные черепки. Вот что-то блеснуло в корнях подмытого дождем дерева. Опять монета. Да не одна! Монет набралось пятнадцать штук. Все они были медные, небольшого достоинства, самая крупная десять копеек с заглавной буквой П, в середине цифра 1, а сверху корона, внизу 1790 год. Надо полагать, монета времен Павла первого.
Вот вам и клад! Чем не клад? Какой-то крестьянин зарыл горшок с медными монетами на черный день. А сейчас они лежали на траве, а вокруг них сидели наши кладоискатели и размышляли, что делать с "сокровищами".
- Надо их в школьный краеведческий музей отдать, - единогласно решили они.
А на Волжской намечались крупные перемены. Жителей улицы заранее предупредили о судьбоносном собрании, на котором должны были принять решение о газопроводе. Все, кроме пьянчужки Пети, проголосовали ЗА. На другой день уже завезли трубы и сложили их прямо к Тоськиному забору. Машины подходили одна за другой. Появились и рабочие, бригада газовиков из Зареченска в оранжевых жилетах. Что-то измеряли, о чем-то совещались. Все газовики были молодыми парнями . Их бригадир был постарше, мужчина лет сорока, среднего роста, ничем не примечательный. Он постучался в калитку к Найденовым. Плюша залилась звонким лаем. Мужчина с опаской поглядев на "зверя", крикнул:
- Хозяева! Есть кто живой? Выйдете на минуточку!
Екатерина, запахивая на груди халат, появилась на крылечке.
- Я хозяйка. Вы что-то хотели?
- У вас кружечка найдется? Не люблю из колонки пить.
- Конечно! Сейчас принесу. Может быть, вы квасу выпьете?
- Не откажусь. С удовольствием! Жарковато сегодня.
Мужчина присел на лавочку в ожидании кваса. Он достал из кармана спецовки довольно чистый носовой платок и вытер им лоб. Плюша затихла, удостоверившись, что гость не угрожает её любимым хозяйкам.
А вот и Екатерина с ковшиком, в котором плещется холодный хлебный квас.
- Пейте, пожалуйста! Великое дело начали! Уж и не знаю, чем вас отблагодарить ещё. Простите, не знаю вашего имени, отечества.
- Ядрёный квасок! До души пронял! Я Павел Андреевич Воронов. А вас как величать?
- Екатериной.
- А по отчеству?
- Петровна. Зовите просто, Екатериной.
- Екатерина Петровна, я бы вас вот о чем ещё попросил! Вы не могли бы готовить для рабочих обеды? Нас шесть человек. Столовой в вашем селе нет, домой ехать далеко, всухомятку пообедавши, много не наработаешь. Продукты мы вам подвезём. Заработаете неплохо. Соглашайтесь!
- А знаете, Павел Андреевич, с радостью соглашусь. У меня отпуск. Помощница есть отличная, дочка моя, через стенку ещё одна живёт, подружка дочери.
- Вот и прекрасно! Договорились! А если вы свои овощи использовать будете, мы заплатим. Хорошо?
- Ой, да зачем? Своего для вас не жалко.
- Да, нет! Обязательно всё оплатим: и работу, и продукты. В том, что вы вкусно готовите, я убедился, отведав вашего кваса.
Дверь курятника открылась, и показалась Тоська с полным передником яиц. Несушки времени даром не теряли. Девочке стало любопытно, кто там разговаривает с ее матерью. Уж не Толян ли нарисовался? Увидев бригадира, она успокоилась.
- Это и есть моя помощница, дочка Антонина! Вот, яички можем вам предложить. Домашние, вкусные. Тося, Павел Андреевич просит нас с тобой готовить обеды для газовиков. Ты как на это смотришь?
- Здравствуйте, Павел Андреевич! Можете на меня положиться! Конечно, я помогу.
- Здравствуй, Антонина! Серьезная у вас помощница, Екатерина Петровна! Теперь я спокоен, мои ребята будут сыты.
Тося зашла в дом, а бригадир с Екатериной принялись обсуждать, как лучше организовать обеды для газовиков.