Уважаемые мои постоянные читатели, я знаю, что практически у всех вас есть котики, знаю, как вы их любите, как дорожите этими мохнатыми, тёплыми комочками счастья, именно поэтому я решила написать эту статью. Это не художественный рассказ, а размышления о котиках и не только.
Наука – двигатель прогресса, и мы привыкли ей верить. Фраза: «Учёные после многочисленных экспериментов пришли к выводам…» - как правило, не оставляет в наших душах сомнений в правильности этих выводов, и мы строим свою дальнейшую жизнь, опираясь на эти доказанные выводы. И всё бы ничего, если бы…
Не буду обобщать, распространяя свои сомнения на тех животных, которых я плохо знаю, но вот котиков без всяких экспериментов я знаю очень хорошо. И именно по поводу котиков мои личные, можно сказать, пожизненные наблюдения (потому что первая моя кошка встречала меня из роддома), в век интернета с его лавиной информации, резко вступили в противоречия с выводами учёных и не очень учёных, но таковыми себя считающих, а попросту говоря «дзеновских кошачьих экспертов», чьи советы и утверждения меня частенько наводят на мысль, что кошку они видели у соседки или на улице, а остальное тупо передерают из «умных» статей.
Честно скажу: очень меня раздражают утверждения учёных (то есть – типа истина в последней инстанции) на счёт кошачьего интеллекта. А частенько просто бесят. Да, я не учёный, не копалась в кошачьем мозгу, не ставила перед мурчалочками препятствий, чтобы посмотреть, как они с ними справятся, не философствовала, почему котик знает, когда я приду домой, вернусь из командировки, а способен ли он понять человеческую речь и т.д. Я просто всё это видела, и беседовала со своими котиками, ни грамма не сомневаясь в том, что они прекрасно всё понимают, потому что они мне отвечали глазами, едва заметным поворотом ушей, особым зигзагом хвоста, лапой, положением тела и т.д. (что я буду рассказывать, когда вы, мои постоянные читатели, и сами всё это знаете). И злая обида за котиков всегда поднималась в моей душе из-за очередного глупого «открытия» учёных по этому поводу. Не убеждали меня ни их многочисленные эксперименты, ни их научные степени, это всё равно что не отличать оранжевый цвет от красного и упорно утверждать, что есть только один из этих цветов.
Но всё же, эти противоречия моего собственного опыта с опытами и утверждениями учёных вносили в мою душу какой-то фоновый дискомфорт. И изредка мысль: «А не слепец ли я?», - всё же меня посещала. Это что-то типа, мамашки, безумно любящей своё чадо и выдающей желаемое за действительное.
А на днях сын мне сбросил ссылку на очень интересную статью (я оставлю её в конце), которая наконец-то разрешила все мои душевные противоречия по этому поводу, и я спешу поделиться с вами такой простой, но действительно верной мыслью. Статья называется: «У животных есть личности. И это ставит науку в тупик».
«Двух полностью одинаковых по характеру животных не бывает. Тогда почему мы считаем, что при изучении диких зверей мы всегда сталкиваемся со «средними» образцами? По которым можно судить о поведении их вида в целом?
Вполне возможно, мы чаще всего изучаем как раз довольно странных животных. По меньшей мере, позволивших себя поймать. И оказавшихся в довольно стрессовой ситуации. Можно ли принимать их поведение за «норму»? И если нет, то что нам с этим делать, чтобы точнее понять мир вокруг себя?
Несколько лет назад профессор биологии Кристиан Рутц стал задаваться вопросом, достаточно ли он доверяет своим воронам. Рутц и его команда из Университета Сент-Эндрюс в Шотландии отлавливали диких новокаледонских ворон и ставили перед ними разные задачи, чтобы проверить их интеллект, а потом выпускали их на волю. В первом эксперименте, например, птицам давали бревно с просверленными отверстиями, в которых была спрятана еда. Вороны могли достать пищу только согнув стебель растения в крючок. Если словленная птица не могла сделать этого в течение 90 минут, исследователи удаляли ее из набора данных и отпускали её.
Но, по словам Рутца, скоро он начал понимать, что на самом деле он не изучает способности новокаледонских ворон. Он изучал только навыки той части новокаледонских ворон, которые быстро приближались к странному бревну, которого они никогда раньше не видели. Может быть, потому, что они были особенно храбрыми или безрассудными. Таких в их тестах было около 23%. То есть они проверяли интеллект четверти самых отчаянных ворон. А взвешенные и спокойные вороны оставались за скобками.
Команда изменила методику своей работы. Они начали давать более нерешительным птицам дополнительные два-три дня — чтобы они могли привыкнуть к окружающей среде, а затем снова позволяли попробовать решить головоломку. И оказалось, что такие «успокоенные» птицы решали задачу в несколько раз быстрее! Более решительные и «храбрые» вороны на самом деле были не такими умными, как их осторожные собратья! И в итоге новокаледонские вороны показали себя в тестах в среднем намного лучше, чем от них ожидали.
Но тут же возникает вопрос: а что с другими воронами? И другими животными в целом? Может, там мы тоже оценивали только самую храбрую, безрассудную (глупую?) группу, и по ней делали выводы о всём виде в целом?
Ученые все больше осознают, что животные, как и люди, являются личностями. У них есть определенные склонности, привычки и жизненный опыт. Которые часто влияют на их результаты в экспериментах. А это означает, что многие опубликованные работы являются предвзятыми. Исследования, претендующие на то, чтобы показать что-то о виде в целом могут говорить больше об отдельных животных, которых смогли словить или которые содержались в клетках. Остальные совсем не обязательно должны вести себя так же.
Это большая проблема для исследователей, которые стремятся понять, как животные ощущают себя и окружающую среду, что они понимают и как ведут себя в разных ситуациях.» (ссылка 1)
«В большинстве основополагающих исследований в области науки о поведении не учитывалось влияние как благосостояния, так и индивидуальности на данные, что ставило их результаты под сомнение. На это упущение редко обращают внимание при цитировании основополагающих работ, поскольку их выводы считаются решающими для нашего понимания поведения животных». (ссылка 2)
Так вот же оно, вот – очень простое решение моего длительного противоречия! А ещё мне тут же вспомнилось высказывание Конрада Лоренца: «Духовный мир кошки утончён и дик, он не раскрывается перед людьми, навязывающими животным свою любовь». Ключевое слово – любовь, которая напрочь отсутствует у производящих эксперименты, либо она настолько специфическая, что её трудно назвать любовью в нашем понимании. А ещё мне вспомнилось (не помню, что это было, то ли статья в дзене, то ли комментарий, но это не важно), как семья (то ли русская, то ли украинская, тоже не помню, главное – славянская, с бывших наших общих просторов), переехавшая в Великобританию, писала о тамошних котиках, которые воротят нос от мяса, питаясь исключительно кошачьим кормом. И это вовсе не потому, что корм лучше мяса (абсурд, для кота мясо – это естественная еда), а потому, что у них уже выросло несколько поколений котов, которых кормили так. И что, теперь учёные будут доказывать, что химический корм – норма для кота?
Об условиях, в которых проводились все основополагающие эксперименты над животными (ужасные условия), можно прочесть по ссылке 2, я не хочу об этом писать. Одно скажу, как можно в таких условиях постоянного стресса и издевательств над личностью животного судить об интеллекте? Бред!
Короче, мои уважаемые постоянные читатели, наши котики – это таинственная загадка мудрости природы, дошедшая до нас из глубины веков, и нам никогда её не разгадать, как бы учёные (тем более учёные) не старались. А может, и не стоит её разгадывать? Ведь мы их просто любим именно потому, что они такие.
Ссылка 1: https://habr.com/ru/company/getmatch/blog/724320/
Ссылка 2: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/brv.12912
