Начало тут 👇
Когда семья Алисы узнала новых соседей, Коля и в помине уже не был учителем. А работал он таксистом.
В своё время водители маршруток и такси зарабатывали куда больше учителей. Да и проще это было для Николая. Он прекрасно чувствовал себя весь день за рулём .
***
Примирение
Разговор с тестем принёс ожидаемый плод, и Колю пустили в дом. Тани не было видно, только сынишка робко выглядывал из-за косяка.
Расположились они за столом, как и положено.
— А Танька–то к подружке ушла, к Наташке. Теперь через час подойдёт, не раньше, — известила тëща.
— А ничего, мне торопиться некуда. Без жены я отсюда не уеду! — заявил брошенный супруг.
— Это уж, как пойдёт. Я её без согласия не пущу, так и знай! — отец Тани был настроен решительно.
Когда женщина подошла, супруг уговорил её пообщаться с ним наедине. Без «посторонних ушей», как он выражался. Таня согласилась. Знала, что избежать разговора не получится. Да и соскучилась втайне по мужу. Хотя уже и той девичьей влюблëнности не находила в себе.
Через полчаса активных переговоров пара вернулась в дом со двора.
— Мам, вы оставите у себя мальчишку? Мы в Москву поедем работать, — с ходу спросила Таня у родителей.
— А что с вами поделаешь? Поезжайте, раз нужно.
А потом между собой говорили: ну, значит, помирились.
Новая старая жизнь
Через семь месяцев Татьяна и Николай вернулись домой. Нужно было собирать сына в школу. Да и заработали они себе на новую машину, как хотели. Пусть не иномарка будет, но всё–таки своя.
На ней глава семьи собирался и семью возить, и таксовать.
Так вот Таня снова вернулась к прежней жизни. Дом, огород, готовка, небольшой птичник — всё было на ней. А ещё работа. Пусть неполный день, но сидеть не приходилось.
А Коля работал в такси. Жёсткого графика у него не было. Выйдет ночью на несколько часов, и целый день спит потом. Зарабатывал, в основном, на себя. Татьяне помогал не много.
— Смотри, Танька–то опять с синяком на лице ходит, видать, ейный снова кулаки распускал, — шептала Алисе общая старушка–соседка.
Алиса пожимала плечами, но не обсуждала чужую жизнь. Поздоровалась и дальше пошла. Она, конечно, тоже всё замечала, но сплетни поддерживать не хотела.
А сама Таня больше не уезжала в деревню к родителям. Коля набедокурит, прощения попросит... Она ради сына и городской школы простит, но пообещает, что в последний раз. И так по кругу.
Ещё четыре года продолжалось всё это. Пока паренёк их не подрос и не начал давать отцу отпор. Тогда Татьяна немного продохнула.
Вся влюблённость и доброе расположение к мужу за годы такого обращения испарились бесследно. А разве может любовь процветать в таких условиях?
А вы как считаете, стоило всю жизнь терпеть абьюзивное отношение к себе ради городской жизни? Ради сохранения семьи, которая по сути не может быть так названа?