"Капля стала плакать, что рассталась с морем,
Море засмеялось над наивным горем" - Омар Хайям.
Старик был невысокого роста с небольшой седой бородой, стриженной в испанском стиле. На нём был синий, выцветший от палящего солнца халат. Голову обрамлял восточный тюрбан, цвет которого, очевидно, когда-то был белоснежным, сейчас же к нему добавилась желтизна песчаных барханов Сахары. Лицо старика, темно-коричневое от загара, испещряли глубокие морщины. Образ его вызывал у Энигмы внутренний трепет и смирение. Крючковатый нос, живые тёмные глаза придавали его лицу сходство с хищной птицей. Внутри старика таилась какая-то скрытая сила, загадка, тайна. Он жестом поманил следовать за собой. Место было для Энигмы незнакомо. Город, оживлённая улица, вдоль дороги - торговые ряды и высокие пальмы. Это был восточный город, очевидно будний день, солнце стояло высоко над горизонтом.
«Как удивительно тихо», - подумал Энигма, и тут же проснулся.
Сперва ему показалось, будто он заполняет собой всю комнату: всё пространство вокруг него и внутри пульсировало в едином такте. Затем постепенно он уменьшался, принимая форму физического тела, а пульсация стихала, превращаясь в ритм сердцебиения. Некоторое время он еще лежал с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить детали видения, но они растаяли, словно дым. Он лишь запомнил образ старика, его взгляд и царившую тишину.
Река времени неумолимо несёт нас по пути жизни. Меняются внешние декорации, суть остается неизменной. И вот настал момент, когда твоя нога, Энигма, ступила на пески Сахары. Древняя обитель жрецов возвышается перед твоим взором, река жизни - великий Нил, несёт свои воды неподалёку. Руины былого величия и славы одиноко стоят среди песков времени. Ты прикасаешься к камню в надежде почувствовать эхо седой старины. Стены испещрены таинственными знаками. Ты ступаешь по песку и величие момента ощущается каждой клеточкой твоего тела, растекается в каждом уголке твоей души. Время как будто замерло в ожидании. Вдруг, ты чувствуешь как чьи-то пальцы цепко, словно когти хищной птицы, хватают твою руку. Обернувшись, смотришь прямо на меня. Я - седой старик с бородой, стриженной по-испански. На голове чалма, подёрнутая пылью веков, на мне - выцветший от солнца синий халат и лицо как древняя книга в кожаном коричневом переплёте, вся потрескавшаяся морщинами. Лишь живые глаза и крючковатый нос выдают во мне цепкость и силу жизни. Мы смотрели друг на друга, Энигма. В твоих глазах я читал удивление, ты пытался что-то припомнить, и я знаю что. Да, это был я тогда в твоём сне. Но что было из этого сном, а что реальностью? Можешь ли ты сказать с уверенностью? Когда смятение в твоих глазах понемногу улеглось, я увидел в них своё отражение: на меня смотрел молодой парень лет двадцати пяти, смуглый, с добрыми карими глазами. Он держал за руку юную стройную девушку в розово-сером летнем платьице.