Любовь к морю у меня возникла с первого взгляда. Я родилась в небольшом приморском поселке, окруженном сопками и морской стихией. Когда на море был шторм, до окон нашей квартиры доносился яростный голос волн. Они словно стонали от бешенства, что не могли добраться до людей, разбиваясь о скалы, непреодолимой преградой вставших между морем и поселком. После шторма мы, дети, бежали на пляж. Море недовольно урчало, успокоившись на время, и взирая из бездны на последствия своей агрессии.
Лодочная станция разрушена: там и здесь валяются доски, вынесенные волнами на берег. Море слизывало ее каждый раз, а люди каждый раз восстанавливали.
Я не помню и не знаю – зачем станцию возводили прямо на берегу, подвергая регулярным разрушениям. При штормовом предупреждении, работники станции вывозили оттуда все оборудование и лодки, а затем возвращались на то же место. Сейчас я думаю, «Сизифов труд» был связан с территориальными особенностями пляжа, окруженного со всех сторон отвесными скалами. Станция была нужна, но ставить ее попусту было некуда. В шторм волны достигали немыслимой высоты и длины и слизывали все, что располагалось на пляже подчистую. После того как море «засыпало», на берегу оставались горы водорослей, ракушек, автономных морских озерцов, в которых еще долго, пока они не высыхали, плескалась ребятня.
Сколько себя помню – лет с трех – я всегда считала ниже своего достоинства купаться в этих «лягушатниках». Меня тянуло в живые волны, в морской простор, уходящий до самого горизонта.
Сначала родители надевали на меня специальный жилет, помогающий держаться на воде. Но очень скоро я от него избавилась – волны и без всяких подручных средства прекрасно поддерживали мое детское тело и самостоятельно плавать я научилась очень быстро. Отец плавал не только хорошо, но и красиво. Его руки входили в воду без единого всплеска. Я ни разу больше не видела, чтобы другие люди так мастерски выполняли «размашку»!
Море я не только не боялась, я его любила как живое существо. Мне казалось, оно дышит, говорит, чувствует и понимает меня. Часто я просто сидела на берегу и разговаривала с морем. Собственно, любая моя встреча с ним начиналась с этого ритуала: опускала ладошки в волны и приветствовала стихию искренне, как только это может делать ребенок:
«Здравствуй, море! Как ты тут без меня поживало? Опять злилось? Ты не злись! Я тебе подарочек принесла!»
Да, я всегда приносила морю подарок. Что-нибудь мастерила своими руками, с любовью, с нежностью к этому необъяснимому, мощному существу.
Вы не поверите, но каждый раз, вопреки всем физическим законам, волны подхватывали мой дар и сразу уносили куда-то далеко-далеко, в морские глубины! А в ответ на песок мягко ложился ответный подарок: то очень красивый, обтесанный волнами камень, то необычная деревяшка, похожая на статуэтку. Однажды, помню, морская волна вынесла мне прям в руки неземной красоты ракушку словно перевязанную бантом из ярких алмазно- изумрудных водорослей.
Когда мне исполнилось девять, родители увезли меня в другой поселок, где было все: сочные овощи и фрукты, настоящая огородная клубника, теплое летнее солнце, но не было главного – моря!
Потом я выросла, поступила в институт во Владивостоке, море окружает этот город с трех сторон. Но там море злое. Оно обижено на людей. Его залили мазутом, отходами из очистных, забросали мусором. Когда мне было особенно трудно, я приходила на пирс, опускала ноги в волны и долго с ним разговаривала: «Тебе не дают дышать… бедное ты бедное!», - сочувствовала я. И рассказывала морю о своих проблемах. А оно словно слушало меня внимательно и отвечало что-то. Когда я плакала, волны становились мягкими, нежными, словно море меня успокаивало. Когда я злилась и жаловалась на кого-то, море злилось вместе со мной – волны резко вздымались, будь то хотели меня поддержать. И мы, как и в детстве, «дарили» друг другу маленькие подарки.
Есть во Владивостоке и пляжи со статусом «купаться разрешено». Я посещала их редко. Они были похожи на муравейники. Летом на этих пляжах протолкнуться было невозможно. И там люди тоже обижали море: кидали в волны мусор и этот же мусор оставляли на берегу. В очередной шторм волны злобно слизывали его с берега и потом еще долго в черных водах плавали пакеты, бутылки, окурки.
Связь с морем у меня была сильной. Я никогда его не боялась. Заплывала далеко без всякого страха. Была уверена – какой бы не была предначертана мне смерть, в море я не утону.
С Юрой нас сблизила любовь к морской стихии. Он тоже не мог жить без моря, но воспринимал его совсем иначе, чем я. На мои рассказы о «разговорах с волнами» - улыбался и называл меня «фантазеркой». «Море – это чудо природы!», - говорил он, - «Это особый мир со своей неповторимой атмосферой, романтикой. Но волны – это просто кинетическая энергия, которую несет колебания поверхности моря под действием ветра – и не более того. Никакой мистики! Оно не более «живое», чем вот этот камень под ногами – просто часть природы», - убеждал он меня. Я не спорила, чтобы не ссориться. Но продолжала разговаривать с морем.
У Юры была крохотная моторная яхта с парусом. Мы часто уходили на ней далеко в морские просторы и наслаждались тишиной, пением волн и криками чаек. А еще у Юры была одна особенность, которая в моих глазах прибивала его к «человеческому быдлу». Он не только не верил в «душу моря», но и всячески демонстрировал свой «прагматизм». Курил и бросал окурки в волны. Выливал недопитый сок в воду. И постоянно смеялся над моими чудачествами. «Эй, море! Накажи меня, если ты живое»! – орал он. Мне было не приятно, а иногда даже страшно. Я чувствовала: однажды он «допросится» и море покажет ему свой гнев. Так и случилось.
В один из ясных летних погожих дней мы отправились на его яхте подальше от людской суеты. Шторм ничего не предвещало – ни синоптики, ни безоблачное небо. Когда Юрка начал в очередной раз разговор о моих ошибочных представлениях про море, я не выдержала: «Смотри! Сейчас мы спрыгнем в волны, и я тебе докажу», - сказала я. Он усмехнулся, но согласился. На море стоял полный штиль. Очутившись в воде я заговорила с волнами: «Покажите этому Фоме неверующему! Море! Подари мне волну!» - и сразу, как по волшебству, из-за горизонта на нас пошла одна, единственная, особенно заметная на тихой водной глади, волна. Она надвигалась угрожающе, так что даже у Юры лицо вытянулось в страхе. Но дойдя до нас потеряла инерцию и мягко приподняла наши тела над поверхностью «Понял??», - победно заявила я. Юра молча взобрался на яхту, подумал и сказал: «Это совпадение. Ни в какое «живое» море я не верю». А потом встал в полный рост и закричал: «Мореее! Ты меня слышишь?? Если ты слышишь меня, накажи за мое неверие!»
Море молчало. На небе по-прежнему сияло солнышко. Юра завел двигатель, и мы отправились в обратный путь. Но не успели пройти и километра, как все вокруг преобразилось за несколько минут. Небо потемнело, откуда то набежали облака, очень скоро они превратились в грозовые тучи, которые низвергли на нас потоки воды. Море почернело, волны взбухли, и наша яхта заметалась по ним, как попавший в ловушку зверек! Стихия разбушевалась так стремительно, что мы не успели свернуть парус, который до этого висел обвисшим полотном. Парус налился силой, под несколькими ударами шквального ветра яхта развернулась и перевернулась. Я в самый последний момент прыгнула в воду, а Юру накрыло корпусом яхты.
Потом наступил кошмар.
Я пыталась поднырнуть под судно, но волны словно взбесившись относили меня от яхты. Впрочем, Юра выбрался самостоятельно, а потом мы раз за разом предпринимали попытки забраться на перевернутую лодку, четко понимая – это единственный наш шанс выжить. С какого-то «двадцатого раза», когда силы мои были на пределе, одна из волн так удачно подбросила меня над поверхностью воды, что мне удалось вцепиться руками в торчащий киль.
Юру наоборот относило от яхты все дальше. Все происходящее казалось страшным сном. Я видела, как его голова над поверхностью появляется все реже и реже, удаляясь от лодки, и наконец Юра затерялся в волнах. Шторм стих также внезапно, как и начался. Словно сумасшедшему вкололи успокоительное и он заснул. Море еще какое-то время злобно поворчало и затихло. Я сидела на перевернутой яхте, крепко ухватившись за киль, и дрожала от холода. Мне было очень страшно.
До берега – не меньше восьми километров. Юра, даже если и не утонул, вряд ли доберется ночью до спасателей – ведь наступала ночь! В темноте он просто не поймет в каком направлении двигаться! А когда начнут искать меня? И начнут ли? Ведь мы никому не сказали, что отправляемся «гулять на яхте»?
Всю ночь я не сомкнула глаз. Я уговаривала море простить нас и помочь. Я продрогла так, что ни рук, ни ног уже не чувствовала, когда с рассветом увидела на горизонте черную точку. Очень быстро она превратилась в катер. За мной пришли спасатели!
Позже, на берегу, ребята рассказали мне, что шторм накрыл всех неожиданно, но в море яхт почти не было, а те что и были – успели причалить. Люди на берегу попрятались, разбежались. Волны в считанные минуты набрали невероятную силу, набрасываясь на пляж с диким остервенением.
А ночью одному из охранников кафе, стоявшего достаточно далеко от воды, приспичило покурить. Зная, что за курение грозит увольнение, парень пошел поближе к береговой линии, чтобы не отсвечивать у заведения. Шторм на тот момент успокоился. Подойдя ближе к морю, он заметил странную тень, которую тихо трепали волны. Это был Юра. Он лежал без сознания, измотанный, нахлебавшийся воды, но живой. Очнувшись, Юра рассказал про меня. Сам он так и не понял, как выжил. «Думал все, захлебываюсь. Вот тогда и поверил тебе. Крикнул чтобы море меня простило. И отрубился. А очнулся уже у спасателей», - рассказывал он мне.
С Юрой мы расстались. Просто начали избегать друг друга и потихоньку наши дороги разошлись. Он занялся картинами, на которых часто рисовал море, я – углубилась в музыку. Но история эта останется в моей памяти до конца дней. Что это было? Совпадение? Море спасло нас? Есть ли душа у морской стихии? Каждый может культивировать свою собственную веру. А я по-прежнему, когда прихожу к морю, разговариваю с ним, благодарю за спасение и преподношу ему маленькие дары.
Ребята, те кто импульсно собрался написать: "Бред! Автор просто больна шизофренией! Иди лечись!" - и прочие комментарии с постановками "диагнозов" - остановитесь. Смысла нет. Я абсолютно здорова психически. Не бухаю, и не употребляю запрещенные препараты. Просто рассказала свою историю и то, как именно я трактую произошедшее. Вы можете думать иначе, но воздержитесь от перехода на личности и оскорблений.
Мое мнение однозначно: чтобы не заявляли скептики, мистика в нашей жизни присутствует, причем ближе чем мы думаем. Свое мнение вы можете высказать в корректной форме.
Кстати, о других чудесных спасениях я рассказывала в ранних своих статьях. Например, об «Ангелах хранителях».
Спасибо, что дочитали! Подписывайтесь, читайте мои невероятные истории и загляните в видео!