Кого считали магами в Древнем Египте

Египтяне использовали несколько терминов для обозначения тех, кто использовал магические заклинания, но ни один из них не переводится исключительно как “маг”. Опять же, это показатель интеграции магии в общую религиозную систему. Группа титулов включает жрецов Сехмет (хем нечер Сехмет), “заклинателя скорпионов” (хереп Серкет – тот кто творит заклинания для излечения укушенных скорпионами), жрецов Хека (хем нечер Хека) – известны ещё со времён Древнего царства, а также изготовителей амулетов (сау). Египтяне были не единственным народом, практикующим магию в то время – тексты указывают также на “магию сирийца” и “магию нубийца”.

Выживание магических заклинаний свидетельствует о том, что одним из самых важных аспектов того, чтобы быть волшебником, действительно обязательным условием, была способность прочитать или, как минимум, знать содержание заклинания. В текстах Древнего царства работник магии зовётся “одним, кто знает вещи”. Много указаний дано на магов, которые были жрецами-чтецами, потому что они декламировали храмовую литургию, а для этого нужно было уметь читать. В своей автобиографии человек по имени Иенхор заявляет: “Я [превосходный] ах который владеет магией. Человек знает, что я превосходный жрец-чтец”. Другое магическое заклинание эпохи Древнего царства указывает на “всякого жреца-чтеца, который должен сделать для меня преобразования и подношение”. В эпоху Среднего царства истории о чудесах содержатся в папирусе Весткар, речь идёт о трёх магах и все носят титул “верховный жрец-чтец”. В одном из наиболее знаменитых случаев применения магических искусств, заговоре и покушении на жизнь Рамсеса III, обвиняемые включают в себя трёх писцов из “Дома Жизни”, одного жреца-чтеца и одного жреца Сехмет.

Связь между магией, грамотностью и способностью приобретать знания хорошо известна в египетской религии. Знание вещей и имён индивидов давало власть над ними. В заупокойных текстах скончавшийся утверждает свою власть над демонами загробного мира, заявляя: “Я знаю тебя, я знаю твоё имя”. В другом тексте Хор провозглашает: “Один способен творить магию для человека значениями их имени”. Чтобы чары были эффективны, необходимым условием было знать настоящее имя жертвы и воздействовать через него. Например, фигурки, через которые симпатическая магия могла убить чьих-нибудь врагов, должны были быть персонализированы, то бишь “активированы” с помощью имён врагов.

Если способность к магии была основана на знании, то как широко были известны магические практики? Было ли такое знание ограничено элитным кругом? Тексты не дают однозначного ответа. Один предостерегает “всякого жреца-чтеца, который будет делать для меня преобразования и подношения согласно тайным писаниям способностей жрецов-чтецов. Повтори эти преобразования … для меня, превосходного аха, и я знаю все магические заклинания, которые следует знать каждому превосходному аху“. Здесь тексты обозначены как “секретные писания”, но они предназначены для жрецов-чтецов, а этот титул носило довольно много людей. Другой текст предупреждает: “Не открывай его [заклинание против крокодилов] обычному человеку. Это тайна из Дома Жизни”. Ящик с предметами, принадлежащими магу, был обнаружен в Рамессеуме, на крышке его было изображение Анубиса с божественным эпитетом хэри сешта “тот, кто над секретами”. Относятся ли эти тексты к совокупности специализированных знаний, которые были доступны только после посвящения в тайное общество, состоящее из жрецов-магов? Вопрос всё ещё спорный. За исключением кратких упоминаний о чем-то, что могло быть церемонией в Карнаке в эпоху Третьего переходного периода, когда жрецы были формально представлены богу, нет никаких доказательств существования конкретной церемонии посвящения или ритуала, который создавал закрытое сообщество практикующих магию. Возможно, ссылка на «секретное» была, в более общем смысле, ссылкой на знания, доступные в письменной форме – они считались бы недоступными или «секретными» для большинства населения, ведь, по оценкам, уровень грамотности был лишь около трёх процентов.