Предыдущая часть *** Начало, первая часть
Соня вся горела. Павел рассказал, что она подхватила простуду, врачи прослушивали: с лёгкими всё нормально, но вот сбить температуру достаточно проблематично, потому что дочь наотрез отказывается принимать лекарства.
Я быстренько налила сироп в ложку и подошла к Соне. Девочка лежала на кровати. Она не спала, лишь едва слышно хныкала, наверное, сил и на рыдание у неё в это мгновение не было.
- Милая, мне волшебная фея передала свой эликсир. Хочешь стать феей? Чувствовать себя так же легко, как они? Если выпьешь этот эликсир, то во сне сможешь встретиться с феями. Они обязательно покатают тебя на облачках, поделятся с тобой своими красивыми украшениями из цветков, покажут тебе свою волшебную страну. Как ты на это смотришь?
Соня улыбнулась сквозь силу, присела и выпила сироп, обильно запив его тёплой водой. Она попросила рассказать ещё про фей, и пока я рассказывала, она заснула. Температура стала потихонечку спадать. Я укрыла девочку одеялом и встала с уголка её кровати, на котором сидела.
Павел смотрел на меня, словно я провернула какой-то неожиданный фокус. Мне казалось, что все родители должны уметь таким образом убеждать детей. Впрочем, Марина говорила, что Паша часто пропадает на работе, а она с дочкой справляется как может сама, иногда нанимает нянек, чтобы отдохнуть.
Боль сдавила сердце, стоило подумать о подруге.
- Ты самая настоящая волшебница, - с восторгом улыбнулся Павел. Помню, как Маринка заставляла Соню пить лекарства. Тут крик стоял жуткий, а она вливала ей сиропы эти в рот. А тут всё так просто. Я так не смог. Мне не хочется применять к дочери силу, ведь она такая хрупкая.
Я задумалась. Возможно, я чего-то не знала о своей подруге. Я считала её заботливой матерью, пусть порой ловила себя на мысли, что она слишком груба с дочерью. Впрочем, о мёртвых или хорошо нужно думать или никак. Я оттолкнула от себя эти мысли и устало улыбнулась.
- Кофе будешь? Я по привычке приготовил на двоих, - с грустью произнёс Павел. Я посмотрела на часы и с тоской подумала о том, что муж в это время развлекается со своими коллегами и ему нет никакого дела до меня. Почему бы и мне не посидеть в дружеской компании. Да и Соню не помешает проверить позднее, чтобы убедиться, что всё на самом деле хорошо. – Ты бы стала чудесной мамой. Вы с Егором пока ещё не думаете о пополнении? – спросил Павел, когда мы вошли на кухню. Я поёжилась, потому что вопрос бил прямо в солнечное сплетение. Хотелось бы мне дать на него ответ, да нечего отвечать. Егору дети не нужны. И не только дети – ему даже я не нужна, что уж тут можно говорить.
- У меня не может быть детей, - выдавила я и виновато улыбнулась, обхватив кружку с кофе руками. Обжигало, но и согревало одновременно, поэтому я не отпускала.
- Прости. Я ведь таких подробностей не знал. Марина мне ничего не рассказывала об этом. Да мы с ней вообще мало общались. Ей больше нравилось переписываться с друзьями в телефоне, чем проводить время со мной. И ты не подумай, я не виню её. Я понимал, что жена меня не любит, но всё равно оставался рядом с ней ради дочери. Да и любил я Марину по-своему, боялся представить, что с ней будет, если она попадёт не в те руки после развода со мной. Поэтому уходил с головой в работу, старался думать, что я нужен своей семье. Прости. Я не должен был загружать тебя этим. Это просто мысли вслух. Я не хотел, чтобы меня пожалели или что-то вроде того. – Павел присел за стол напротив меня. Он предложил дать мне что-нибудь к чаю, но я отказалась, потому что сама мысль о сладком вызывала тошнотворный приступ.
Сейчас Павел рассказал мне о своих отношениях с Мариной, а казалось, будто говорил о нас с Егором. Вот только всё было наоборот – я тянулась к мужу, а ему лучше было проводить время с друзьями и коллегами.
Зеркальная ситуация.
Ты хочешь чувствовать себя нужным, но тебе бьют по рукам на все попытки наладить отношения. Мы с Павлом пили кофе в молчании. Каждый утопал в своих мыслях.
Я всё больше думала о Стёпе и о разводе с Егором. Почему-то теперь развод стал для меня навязчивой идеей. Лучше остаться одной, чем всё время пытаться сделать всё, чтобы на мгновение почувствовать себя нужной.
Тяжело это – жить, осознавая, что отдаёшь себя без остатка, но человек в тебе не нуждается и с радостью заменит тебя чем-то другим. Друзьями, развлечениями… Футболом. Как бы прискорбно это ни звучало, но наши отношения с Егором исчерпали себя.
Вероятно, нечто похожее было и у Павла с Мариной. Впрочем, если смотреть на их отношения со стороны, то подруга никогда и не любила мужа, в чём честно признавалась мне. Она вышла за Павла только потому, что посчитала его выгодной партией. Как говорила Марина – обеспечит, и с таким не стыдно на люди выйти, потому что красавчик. Вот и всё, что связало их, держало друг с другом. Ещё Соня, но девочка была не таким сильным связующим звеном, как деньги. Теперь я осознала это и увидела, прочувствовав на собственной шкуре.
А что же удерживало рядом со мной Егора?
Большие деньги я не зарабатывала. Да, у меня была квартира и машина, но я его не обеспечивала. Быть может, просто нравилась верная преданная домохозяйка рядом? Постирает, накормит, поможет удовлетворить все потребности? Спать уложит в чистую уютную кроватку? От всех этих мыслей стало жутко неприятно, и я решила, что должна серьёзно поговорить с мужем обо всём. Возможно, Егор и не пытается оттолкнуть меня от себя? Может, он просто не понимает, что его поведение обижает? Ведь сам не испытывает недостатка внимания с моей стороны?
Проверив температуру Сони, я убедилась, что сироп подействовал. Девочка спала с безмятежной улыбкой на губах. Наверное, в это мгновение ей на самом деле снились сказочные феи. Хотя бы во сне она может ощутить счастье, которого так сильно не хватает в жизни. Павел поблагодарил меня и проводил до машины. Мужчина не уставал говорить, что без меня бы не справился. Он предлагал заплатить мне хотя бы за бензин, но я отказалась и заявила, что обижусь на него, если продолжит предлагать деньги. Сев в машину и вспомнив о Стёпке, я с тоской подумала о том, что зря Марина держала сына в детском доме и ничего не рассказывала о нём мужу. Павел прекрасный человек, и он бы принял Стёпку, как своего.
Продолжение