Фотохудожница Инга Павлова фотографирует заброшенные дома с тех пор, как взяла в руки камеру. «Меня всегда завораживали «заброшки», - говорит она. - С одной стороны - ускользающей красотой, а с другой - щемящим чувство жалости. Смотреть на них - все равно что на умирающего человека, которому уже ничем не поможешь. А ещё «заброшки» - это следы уходящей эпохи, которую ещё можно захватить объективом и передать следующему поколению».
Инга - не историк, не краевед. Но когда они с мужем сняли в 1999-м году дачу в Репино, она уверенно заявила: «Это - финский дом». «Откуда ты знаешь?» - удивился супруг. «Вагонка на потолке, ролики на проводке особой формы...». Инга часто бывала в финских домах в детстве. Её бабушка и дедушка - переселенцы, жили в Светогорске, городке на границе с Финляндией.
Через дачу, которую сняли в Репино, стал появляться интерес к Курортному району. Книги, экскурсии, лекции... И, конечно, дома, среди которых были и памятники архитектуры, и обычные советские дачи. Многие из них когда-то отличались невероятной красотой. На фотографиях видны деревянные кружева, камины, башенки и мансарды. От других остался только фундамент и чудом уцелевшие предметы быта.
«Внутри «заброшки» - особый мир, - рассказывает Инга. - Вы обращали внимание, что обои - словно занавес; слой за слоем, год за годом открываешь для себя историю дома. И начинается спектакль! Можно представлять, кто здесь жил раньше, как складывались отношения у жильцов... Кстати, зимой обои отсыревают и становятся ярче. Жаль, что в холоде долгую фотосессию не устроишь».
Разрушающиеся дома вдохновляют на художественные приёмы. В одной из «заброшек» Инга нашла фотоальбом, отсканировала и сделала наложение: фигуры как будто проявляются сквозь стену, с которой сходит покраска...
Иногда вещи из одной «заброшки» перекочёвывают в другую, где ещё остались интерьеры. «Посуда, утюги, даже одежда... Сначала я хотела снимать людей возле камина, но потом поняла, что старые костюмы на вешалках выполнят эту роль лучше. Ведь в пустом доме должны обитать призраки», - считает фотохудожница.
Люди появляются в таких домах мистическим образом. «У меня есть два любимых проекта, которые длятся годами: «Заброшки» и «Женщина, которая поэт» (портреты современных поэтесс). Я долго с ними вожусь, выдумываю какие-то приемы: то моноклем снимаю, то накладываю фильтры. И однажды случайно на плёнку, на которой уже находились студийные портреты поэтесс, отщёлкала старые дачи. Произошло волшебство: девушки переместились в пространство «заброшек» и каждый дом как будто обрел свою душу».
Сколько домов снято за это время, Инга уже и не сосчитает. «Заброшки» активно стали появляться в 90-е годы, а потом стали или исчезать, или выкупаться и реставрироваться. «Помню, забрели на дачу Юхневич в Комарове в начале нулевых - она была в плачевном состоянии, но внутри сохранился роскошный камин, с изразцами в тюльпанах. А когда добрались до дачи летом, чтобы её сфотографировать - весь камин уже растащили. Зато самой даче повезло - её привели в порядок и сейчас она настоящая «жемчужина» Курортного района. Но чаще бывает наоборот: приходишь на следующий год - а на месте дачи поросшая травой лужайка. Не найти даже фундамента. С одного такого пустыря я сделала фотографию: идёт мужчина и уносит с собой кирпич - единственный, который здесь остался. Потому что обязательно после смерти дома должно остаться что-нибудь: хотя бы кирпич. Или хотя бы фотография».
Беседовала Юлия Медведева
Еще больше материалов из рубрики "Хранители памяти" на нашем сайте памятьбесконечна.рф