Поздно вечером погрузились в эшелон. Ночь я провел на железнодорожной платформе в карауле, охраняя боевую технику во время движения по железной дороге. Это вторая ночь без нормального сна, а под стук колес так хотелось спать. Сон урывками - сидя, стоя, на ходу - потом стал обычным, организм как-то к этому подстроился. Но первые бессонные ночи были мучительными, днём голова разламывалась от боли и шума, наступала апатия и физическая вялость. Ночь прошла спокойно. Наше движение по железной дороге было прервано. Где-то был взорван мост, и мы разгрузились на небольшой станции среди леса. Рассредоточились и замаскировали технику.
Приказали нам чистить снаряды, убирать масляную консервацию складского хранения. В ящике два снаряда. Вес ящика 75 килограмм. Таскать ящики и укладывать снаряды тяжеловато, да еще после ночных часов бодрствования.
Двинулись дальше своим ходом. Мы, рядовые бойцы, не знали где находимся, куда передвигают. Никакой информации о войне нам не давали и, как поняли мы позже, ее не имели и на уровне полкового командования и даже значительно выше. На одной остановке в лесу подвезли нам гранаты ручные РГД. Проинструктировали, как подготовить их к действию. Гранаты со съемной «рубашкой». С «рубашкой», дающей больше осколков, гранаты использовать в обороне, при наступлении «рубашки» снять. Все стало ясно теоретически, решили испробовать на практике: прихватили у старшины по лишней третьей гранате, и мы с Васей В. отошли подальше от расположения, сняли «рубашки» с гранат, вставили взрыватели, швырнули их подальше в овраг. Ждем четыре секунды до взрыва, тоже по инструкции, а взрыва нет. Швырнули еще по гранате - тот же результат. Доложили командирам. Ящик гранат перебросали, но так ни одна не взорвалась. Разбираться в то время, почему они не взрываются, некогда, да и некому было, а надо бы.
Подозрение на вредительство в нас запало и чем-то иным объяснить это обстоятельство мы не находили.
Низко прошел над нами наш тупоносый маленький истребитель «Ишак». Только один. Куда уж он летит в одиночестве? Вскоре он также низко над деревьями пролетел обратно. Никаких больше самолетов и звуков бомбежки не видно и не слышно. Тишина. И опять марш на Запад.