Второе кино писателя и театрального режиссера Романа Михайлова, который ранее в соавторстве с актером Фёдором Лавровым стартовал с уже почти культовой картиной «Сказка для старых». На этот раз Лавров не соавтор, но снова в главной роли. И многие другие актеры из первого фильма тоже тут.
Николай (Фёдор Лавров) работает наркоборцем, у него даже куража ради на госномере автомобиля цифры 228.
Однажды Николай с Напарницей (Юлия Марченко) берут барыгу, после этого полицейский звонит какой-то Ирочке, а попадает на Елену (Екатерина Старателева), проповедницу в религиозной организации (там на одном из собраний в роли адепта сам Михайлов). А потом набирает специально: поговорить, так как голос понравился, да еще очень одиноко.
Елена – звезда, по церковным меркам, у нее есть менеджер – пересидок Крыша (Кирилл Полухин, один из актеров «Сказки для старых»), защищающий церковников через свои связи с жуликами, сидящими в важных силовых ведомствах. Елена не облапошивает народ, она реально верит в добро и свою миссию. Крыша циник, для него главное деньги и обычная мирская привязанность к Елене, но при всем скепсисе он считает, что Елена – потомственная колдунья.
У Николая тоже есть теневая сторона деятельности: знакомый домик, где варят и с помощью голубей шлют посылки в исправительные колонии. Там он иногда залезает в голубятню, чтобы прилечь.
Второй фильм сильно отличается от первого. И главный герой тут скорее женщина. Но здесь тоже есть элемент театральности и артхауса (к счастью, в хорошем смысле этих слов), также есть ощущение ухода старых пластов времени и существования, к которым приросли герои: оно связано с реально произошедшей, скажем так, переориентацией в работе силовых структур в начале десятых. И, конечно, сохраняется магический реализм.
Романтика лихих годов
Говоря о манере автора, хочется добавить «романтический». Михайлов склонен пускаться по волнам памяти. Даже современное, казалось бы, действие в «Снег, сестра и росомаха» по стареньким телефонам можно отнести к началу десятых (кажется даже, что это нулевые, но силовики названы полицией, значит, это не раньше 2011 года).
Режиссер имеет привычку слегка романтизировать 90-е, опираясь на жизненный опыт. В первом фильме бандиты лихих годов представлены в образах неонуарных богатырей. Михайлов в интервью говорил, что мог наблюдать жизнь определенных кругов и, судя по всему, слово «лихие» для него означает не только «злые» и «преступные».
Похожая ситуация с наследием 90-х в виде религиозных организаций. Михайлов говорил, что был к одной из них довольно близок, и это не напоминало тоталитарную секту. Вообще, правда ведь. Я атеист, но у меня в 90-е были друзья из подобных структур, я навещал их на работе, там было... нарядно и гуманно.
Это были добропорядочные организации, а примкнувших к ним друзей я считаю лучами солнца во мраке лихих годов. Понятно, что в то же время в других местах были и тоталитарные культы. На них мы тоже насмотрелись за 90-е. Но автор предпочитает не грести под одну гребенку.
А еще тут есть семейка цыган (похожая на персонажей Кустурицы, попавших в фильм Линча), что часто являются объектами исследований наркоборцев. У них при обысках никогда ничего не находят, но кажется, что просто не то ищут. Хотя могли бы найти что-то волшебное. Наверняка об этом знают даже населяющие домик петух и козы, тем более – карлик-чародей, что в первом фильме катался по миру как волшебный клубок.
Не факт, что 90-е со всей их грязью заслуживают романтизации. Но есть люди, которым интересно видеть, как через грязь что-то прорастает. Кино Романа Михайлова предпочитает идти на свет, что пробивается сквозь неонуарную тьму, и это красиво.
Следы росомахи
Это магический реализм, хотя формально нет шагов за грань реальности, в отличие от первого кино. Разве что Елене видится сестра, тоже колдунья, да манят поезда по ночам, а Николай делится ощущениями предстоящей по утру встречи с некой росомахой (кусочки гриппозного бреда четырехлетнего мальчика, смешанные с кадрами из телевизора, что стоял у кровати, со временем ставшие чем-то большим).
«Сюжет я не улавливал. Я никогда не улавливаю сюжеты фильмов. Просто путешествую по образам... Кто-то там пропал, кого-то искали, а кто-то боялся, что придет Росомаха. Росомаха приходит на рассвете... И в этот момент все случилось. Я почувствовал тяжесть впечатлений, они придавали меня как одеяло с шубой...»
Слова Николая словно для тех, кто не поймет как смотреть этот «снова какой-то артхаус», и не исключено, что в детстве ему показывали именно этот фильм, что, конечно, невозможно. Или это была история о магической силе большой любви «След росомахи» 1978 года? Судя по году рождения Фёдора Лаврова, вполне вероятно.
Магия разлита везде. Начиная с силы кино, чудесно снятого на копейки за 11 дней, с зернистой картинкой цвета вроде сепии. Продолжая проповедями (их слова, как ни странно, освежающие и проникновенные) да исповеди женщины, которая поделилась еще детским удивлением от равнодушия к красоте: «Я написала, что хочу заботиться о цветах... Не понимаю, почему все, включая учительницу, начали смеяться».
Магия сдерживает так называемую русскую хтонь (задавленное существование народа играет семья цыган, Напарница заряжена карательным азартом силовиков, Крыша не дает забыть о том, как глубоко во власть пророс бандитский мир и т. д.).
Фильмы Михайлова занимается деконструкцией традиционных схем про бандитов, сектантов и т. п. не ради стёба и культурологических игр, тут рождается гармония, появляется ощущение мифа. Вот в таком эффекте и есть главная облагораживающая суть метамодерна. Скрытая магия принизывает миры фильма и разносит по его венам что-то вроде зелья от тлена и чернухи. И это ли не чудо?
Спасибо за дочитку! Подписывайтесь на канал, и продолжим!