ПРОДОЛЖЕНИЕ
По всему вырисовывается, что в самом начале своего царствования император Павел I всячески отмежевывался от закавказских проблем и ни при каких обстоятельствах не собирался заниматься Картли-Кахетинским царством со всеми его многочисленными претендентами на престол. Однако в это же время начались переговоры мальтийских рыцарей, покрывших себя бессмертной славой в борьбе с распространением ислама в Средиземноморье с правителем России о принятии им титула Великого магистра Мальтийского ордена. Обсудив все необходимые детали и выяснив позиции сторон, наследники средневековых Крестовых походов провели обязательную процедуру выборов и 16 декабря 1798 г. избрали российского самодержца своим главой. Это позволило императору Павлу I добавить к своему обширному титулу еще и Великий магистр ордена Святого Иоанна Иерусалимского, что привело к переосмыслению им и своего нового положения в христианском мире. Царь-рыцарь должен был соответствовать своему новому предназначению, что на наш взгляд и привело к изменению его внешней политики на Кавказе.
Во главе угла оказались не пресловутые имперские геополитические интересы, которые стали видимыми только через несколько десятилетий, или экономические выгоды для многонациональной страны, которые за почти 200 лет совместного проживания, так и не наступили, а возобладал принцип оказания безвозмездной помощи единоверческому народу, страдавшего веками от нашествий иноверцев. В дальнейшем правители России еще неоднократно оказывались втянутыми в кровопролитные войны, вступаясь или помогая православным народам Балканского полуострова обрести независимость и возможность свободного развития. Но подобная тенденция началось именно с Грузии при императоре Павле I, которая привела к следующим войнам с Персией и многолетнему противостоянию с горцами Северо-Восточного Кавказа.
Первым шагом в изменении внешнеполитического курса в Закавказье стала Высочайшая грамота на имя царя Георгий XII владетеля Восточной Грузии, в которой звучали высокопарные поздравления по случаю занятия престола. При этом подчеркивалось, что от полноправного правителя Картли-Кахетинского царства, согласно ранее заключенным договоренностям, ожидают формального прошения об утверждении на царство. Тем самым российский император признал существование Георгиевского трактата от 1783 г., чего ранее демонстративно избегал и уклонялся от прямых вопросов князя Г.А.Чавчавадзе.
Серьезные изменения в переориентации позиций Санкт-Петербургского кабинета своевременно уловил и грузинский полномочный посол, поэтому не случайно в день избрания российского императора Павла I Великим магистром Мальтийского ордена, он подал соответствующую ноту с напоминанием о ранее установленных правилах между странами. В ней от имени царя Георгия XII он просил представить царевичу Давиду почетный орден “Святого Александра Невского”, как это было когда тот сам являлся наследником грузинского престола. Для младшего царского сына Иоанна испрашивался орден “Святой Анны”, а для царицы Мариам Цицишвили орден “Святой Екатерины”. В заключение озвучивалась настоятельная просьба возвратить в Тифлис крест Святой Нины, тайно увезенный грузинским митрополитом Романом еще в 1749 г. и переданный на хранение в Москве представителям династии Багратионов.
С наступлением нового 1799 г. уже в самом его начале император Павел I распорядился военному командованию на Кавказской линии срочно подготовить и отправить в Восточную Грузию гренадерский полк под командованием генерала И.П.Лазарева. Он должен был взять с собой и артиллерию, которую выделила еще правителю Картли-Кахетинского царства императрица Екатерина II Великая, но так и не отправила через горный перевал. Следовало торопиться, т.к. шах Фетх-Али-хан активизировался в самой непосредственной близости от грузинских земель, подчинив себе Эриванское ханство, взяв приличную контрибуцию и аманатов из известнейших местных семейств. Правитель Персии не переставал требовать от царя Георгия XII полностью подчиниться, обещая немыслимые кары ослушникам и новым погромом.
Более того, согласно статьям памятного Георгиевского трактата, в Восточной Грузии на постоянной основе должен был находиться российский полномочный министр, но ранее этот пункт никогда не соблюдался. Теперь же император Павел I назначил 16 апреля своего представителя статского советника П.И.Коваленского, наделив того широкими полномочиями. При этом поручил собирать «достоверные сведения о том, что происходит в Персии, содержа сношения с теми из ханов, кои посредством связи их с Грузией или прямо привержены к Империи нашей, подкрепляя каковых уверениями о нашей к ним милости и покровительстве и умножая число владельцев, к престолу российскому склонность оказующих». Получив последние наставления в Коллегии иностранных дел, российский чиновник в мае выехал из Санкт-Петербурга и только в конце июля 1799 г. прибыл на левый берег Терека в штаб-квартиру Моздокского казачьего полка станицу Наурскую.
Здесь произошла долгая встреча с инспектором 10-й Кавказской дивизии генералом К.Ф.Кноррингом, с обстоятельным обсуждением политической ситуации в регионе и определением основных направлений взаимодействия между двумя представителями России. Дальнейшее продвижение по маршруту следования задержалось по причине сильного летнего половодья в реке Терек, о чем и предупредили через гонца царя Георгия XII. Его же и попросили оказать содействие со своей стороны в беспрепятственном проезде полномочного представителя России с усиленным казачьим конвоем, а также прохода гренадерского полка генерала И.П.Лазарева по едва заметной дороге по Дарьяльскому ущелью.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.