- (Продолжение. Начало в публикации от 14 марта)
Театральное училище/студенческие годы/ жилье
Почти заслуженная артистка
Меня просто распирало от радости, а внутри все кипело от нетерпени -- впереди еще целый месяц до занятий, скорее бы! Но главное -- я вернулась домой победительницей. В разгаре -- горячее сибирское лето с бездельем, танцами и гуляньми. С местным красавцем Мишей Островским, который обратил на меня свое благосклонное внимание и глубокомысленно изрек с высоты своих 18 лет: "Главное, малыш, всегда оставатся человеком!"
С подружками, умиравшимт от зависти... Жаль, я не догадалась временно поработать, например, мыть полы в мамином управлении, -- деньги пригодились бы во время учебы. Но я еще только вступала в самостоятельную жизнь и не умела думать наперед.
"Дров не жалейте, а то замерзнете"
"Сюрпризом" стал для нас, первокурсников, жилищный вопрос: --- Общежитие будет только после выпуска дипломников, в феврале будущего года. Ищите частные квартиры, -- обьявили нам в учебной части. Иркутск -- город, конечно, особенный, декабристы и все такое, но неудобный, слишком уж старинный. Там были (а может быть и сейчас есть) дома с печным отоплением и без горячей воды. Удивили меня и деревянные тротуары на улицах.
В полной мере я оценила местный "колорит" в первой снятой квартире. Это была комната в очень старом доме почти в центре, рядом с училищем. Вместе с ключом хозяин выдал нам вязанку дров.
-- А это зачем?
--- Печку топить... Там в углу еще уголь лежит. Дров не жалейте, а то замерзнете.
Сентябрь пролетел незаметно. Осень выдалась теплой. В октябре по ночам мы стали подмерзать. Дрова давно кончились, а где взять новые, нам не сказали. Грелись плиткой. В конце месяца, когда полетели белые мухи, я заболела бронхитом. Все, решили мы с однокурсницей, с которой снимали комнату, пора искать новый адрес.
Нам сказочно повезло. Мы переехали в Рабочий поселок, в однокомнатную квартиру с хорошей мебелью, теплую, правда, без горячей воды. Мыться ходили в городскую баню по соседству. Но это все равно был рай. Жаль, пожили мы там только до конца декабря. После Нового Года вернулся хозяин. Опять пришлось собирать чемоданы.
Божий одкванчик
Старушка в соседнем доме сдала мне раскладушку в своей однокомнатной квартире. Бабуля молчала, как камень, рот открывала только для того, чтобы ругать "мусоров", посадивших ее сына. При этом она была бедна, как церковная мышь. У нее не было даже кошки -- нечем кормить.
Старуха внушала мне тоску, а безденежье -- квартплата высасывала мои тощие ресурсы -- сопровождалось хроническим голодом. Так что, когда в конце февраля мне дали, наконец, место в общежитии на улице Степана Разина, я увидела небо в алмазах.
Небо в алмазах
Там было три важных плюса: тепло, горячая вода из батареи, и располагалось общежитие близко от училища, не надо было ездить на автобусе, как до Рабочего поселка. Но было и несколько особенностей -- "удобства" во дворе, трамвай, который начинал ходить за окном в пять утра, и общество слепых в глубине двора. За холодной водой надо было ходить на колонку, она стояла на полпути к "удобствам".
Здание общежития представляло собой старый одноэтажный барак. В нем было 7 темноватых помещений с флигелем, и кроме студентов проживали две посторонние семьи. Коля с Клавой, дворники, начинали и заканчивали рабочий день с чекушки. Вход в общежитскую комнату был через их кухню, где постоянно стоял запах кислой капусты и селедки. Так что каждый день студенты поневоле становились свидетелями колиной семейной жизни. Надо отдать им должное -- дрались Коля с Клавой редко и денег не просили, видимо, понимая, что со студентов взять нечего. Ссорились, правда, каждый день. Но Клава не давала себя в обиду и без труда затыкала своего облезлого супруга. Мы не пытались их мирить. Был у них ребятенок -- Сережа, хилый, бледный семилетний мальчик с явными признаками дебильности. Но и от него докуки не было. Жизнь этой семьи шла как бы параллельно с нашей. Мы не мешали ей, она -- нам.
Вторая семья была тише. В комнате за войлочной дверью обитали мать и дочь. Дочь время от времени бегала топиться или вешаться. Ее доставали, лечили, и на полгода она успокаивалась. В итоге, ее все-таки не укараулили, -- бедняге удалось проститься с жизнью. Наши девочки оплакивали ее вместе с матерью.
...Каждый день в ворота входили, стуча белыми палочками незрячие люди. Сначала было как-то не по себе, но потом мы к ним привыкли. Были среди них молодые красивые женщины и мужчины. Летом они устраивали во дворе перед крыльцом праздники, пели, даже танцевали. Мы бегали к слепым звонить, брали патефон послушать пластинки и в обшем, жили в согласии.
Наше неказистое внешне пристанище внутри было вполне уютным. И что немаловажно в нем не было ни клопов, ни тараканов. Каждое лето его ремонтировали, нам регулярно меняли постельное белье. Конечно, о душе или буфете и мечтать не приходилось. Но в целом все было сносно, хотя мне, выросшей в комфорте большого города с ванной и прочими удобствами, сначала было диковато бегать по морозу за водой или в туалет.
Но в итоге ко всему привыкаешь.
Читайте продолжение в соедующих публикациях.
Ставьте лайки, подписывайтесь на мой канал.