17 (4) марта 1917 года произошло любопытное событие, которое неожиданно связало между собой судьбы последнего из династии Романовых, великого князя Михаила, и будущего первого главы страны Советов, большевика Льва Борисовича Каменева.
Каменев в это время находился в ссылке в Ачинске, где и получил известие об отречении великого князя Михаила, состоявшемся 3 марта. Поступок велкнязя, который отрёкся в пользу Учредительного Собрания, был воспринят в первый момент с энтузиазмом не только либеральными республиканцами, но и почти всеми социалистами. И вот в порыве чувств ссыльный большевик Лев Каменев подписал приветственную телеграмму в адрес велкнязя, в которой благодарил его, как первого гражданина России, за этот «патриотический поступок».
Телеграмма была напечатана почти во всех газетах. Если бы Лев Борисович мог знать, как дорого ему обойдётся этот прилив послереволюционной эйфории... Но он не знал. А чуть позже, в апреле месяце, соратникам Каменева, большевикам, пришлось доказывать, что он такого не писал. Ну, а потом, в 20-е годы, пресловутое телеграфное приветствие велкнязю легло тёмным пятном на всю революционную биографию Льва Борисовича. Были, конечно, и другие пятна, например, голосование в Октябре против восстания, но это было особенно позорным. И позднее, в разгар борьбы с объединённой оппозицией, на заседании Исполкома Коминтерна состоялся такой публичный диалог Сталина и Каменева. Он был напечатал, и советские граждане с большим интересом читали его потом в прессе...
Великий князь Михаил Александрович
«Сталин. Товарищи, я очень извиняюсь, что отнимаю у вас время из-за пустяка, — пустяка не с точки зрения того эффекта, который тогда телеграмма тов. Каменева на имя Михаила Романова произвела, — а с точки зрения давности.
Я думал, что тов. Каменев будет молчать, — уж лучше бы ему молчать, — но раз он взялся за опровержение факта, — опровергать же факт — это величайшая глупость, — то позвольте факт восстановить.
В кабинете Ф.Э. Дзержинского. Слева направо: Енукидзе, Каменев, Аванесов, Дзержинский, Смидович и Рыков. 1922 год
Ю. Анненков. Портрет Л. Каменева
Первое: дело происходило в сибирском городе Ачинске, в 1917 году, после Февральской революции, где и я был ссыльным, вместе с тов. Каменевым. Был банкет или митинг, я не помню хорошо, и вот на этом собрании несколько граждан вместе с тов. Каменевым послали телеграмму на имя Михаила Романова (Каменев с места. «Признайся, что лжёшь, признайся, что лжёшь!»). Каменев, молчите! (Каменев с места. «Признаёшь, что лжёшь?»). Каменев, молчите, чтобы не было хуже! (Председатель по-немецки призывает к порядку тов. Каменева.) Телеграмма на имя Михаила Романова, как первого гражданина России, посланная несколькими купцами и тов. Каменевым. Я узнал об этом на другой день после этого банкета или собрания от самого тов. Каменева, который зашёл ко мне и сказал, что он допустил глупость! (Каменев с места: «Врёшь, никогда тебе ничего подобного не говорил!»). Каменев, молчите! (Председатель по-немецки призывает к порядку тов. Каменева.) Телеграмма была напечатана во всех газетах, кроме наших большевистских газет. Вот факт первый.
Второй факт. В апреле месяце у нас была партийная конференция, причём во время конференции делегаты подняли вопрос о том, что такого человека, как Каменев, из-за этой телеграммы ни в коем случае выбирать в ЦК нельзя. Дважды были устроены закрытые заседания большевиков, — не конференции, а только собрание старых большевиков, — где Ленин отстаивал тов. Каменева и с трудом отстоял, как кандидата в члены ЦК, как человека, которого нужно провести в члены ЦК. Только Ленин мог спасти тогда Каменева. Я также отстаивал тогда Каменева, так как он признаётся в своей ошибке и жалеет об этом, и, следовательно, не следует его губить.
И третий факт. Совершенно правильно, что «Правда» присоединилась тогда к тому тексту опровержения, который опубликовал тов. Каменев, так как это было единственное средство спасти Каменева и уберечь партию от ударов со стороны врагов. Если теперь тов. Каменев пользуется тем, что партия была вынуждена покрыть его, чтобы спасти его, то это не говорит об искренности тов. Каменева, это говорит не о том, что он уважает партию и правду, а о том, что он способен на то, чтобы солгать и обмануть Коминтерн. (Аплодисменты.)
Ещё два слова. Так как тов. Каменев здесь пытается уже слабее опровергать то, что является фактом, вы мне, конечно, разрешите собрать подписи участников апрельской конференции, тех, которые настаивали на исключении тов. Каменева из ЦК из-за этой телеграммы и тех, которых потом Ленин убедил. (Троцкий с места: «Только не хватит подписи Ленина».) Тов. Троцкий, молчали бы вы. (Троцкий с места: «Не пугайте, не пугайте!».) Вы идёте против правды, а правды вы должны бояться. (Троцкий с места: «Это — сталинская правда, это — грубость и нелояльность».) (Председатель по-немецки призывает к порядку тов. Троцкого.) Разрешите мне собрать подписи участников апрельской конференции нашей партии 1917 года с тем, чтобы они внесли заявление, что действительно это было так: телеграмма была подписана, она была подписана Каменевым, вместе с другими, а Ленин отстаивал и защищал Каменева, ибо жалел тов. Каменева. (Голос с места: «Правильно, правильно!»)».
Кое-что и ещё объединяет последнего из Романовых и первого из глав Советской страны. Оба они находились на вершине власти России совсем недолго. Михаил Александрович — всего один день, со 2-го по 3-е марта, и вошёл в историю, как «человек, отрёкшийся от престола». А Лев Борисович — немногим дольше, с 27 октября (9 ноября) 1917 года по 8 (21) ноября того же года...
Л.Б. Каменев в представлении художника Дени. 1923 год
На этой карикатуре Каменев — ещё один из лидеров большинства ЦК и союзник Сталина, грудью стоит против «ревизии ленинизма» со стороны троцкистской оппозиции. Рисунок Л.М. Фрагмент. Журнал «Красный перец». 1923 год
Декабрь 1934 года. Карикатура по случаю ареста Л. Б. Каменева и Г. Е. Зиновьева. В этой воображаемой галерее «музея контрреволюции» мог бы висеть и портрет великого князя Михаила...