Честно говоря, писать о японском оружии труднее всего. Потому что даже логику французов еще как-то можно понять: они, е-мое, действительно всегда хотят хорошего, просто облекают это в странные формы. А вот с японцами такое не проходит: у них, кажется, вообще в свое время было очень специфическое представление о прекрасном. По крайней мере, по количеству откровенных страховидл по отношению к общему количеству разработок сыны Аматэрасу первой половины XX века точно впереди планеты всей. Причем ведь, когда они копировали готовую конструкцию, получалось даже вполне...
...а попытки самостоятельного творчества постоянно заставляли думать, что их рисовал тот самый ёкай сиримэ из японских мифов (учитывая, где у него находится единственный глаз). И конструкция, созданная Хино Кумадзо (если следовать японской традиции сначала писать фамилию, а потом имя), в этиом плане подходит как раз.
Сам господин Хино был человеком весьма разноплановых интересов, надо сказать. Как-никак, это первый японский авиатор, конструктор вертолетов, ракет, самолетов, стрелкового оружия... И, естественно, постоянно нуждавшийся в деньгах - вынужденно уйдя в отставку в 1918 году в чине подполковника, он сначала заболел туберкулезом, неуспешно пытаясь зарабатывать "частным изобретательством", а умер в 1946 году и вовсе от голода.
Но человек это был действительно увлеченный. Потратив несколько лет на переписку с патентными офисами Великобритании и США, он засел за конструирование своего собственного пистолета, с истинно самурайской стойкостью пережив как минимум два несчастных случая (в том числе отстрелив себе большой палец левой руки), да еще и ранив в живот помощника. Как язвят сами японцы - это единственный задокументированный случай, когда пистолет этой модели стрелял в кого-то, кроме своего же создателя.
Что, на самом деле, неудивительно, учитывая конструкцию пистолета.
Пистолет Хино не имел подвижного затвора: при выстреле пуля увлекала за счет трения в нарезах ствол вперед, вместе с ним вперед отходила деталь, которую иначе как досылателем не называть (она сдвигала следующий патрон из магазина вперед-вверх).
Ствол в переднем положении блокировался спусковым крючком, для полноты картины еще и не имевшим скобы. Для ручной постановки ствола на боевой взвод он имел насечку по бокам. В передней части рукояти поселился рычаг автоматического предохранителя.
Соответственно, при нажатии на спуск ствол, увлекаемый возвратно-боевой пружиной назад, "насаживался" на патрон, возвращал назад досылатель, заводил проточку гильзы на зацеп выбрасывателя и накалывал капсюль о ввернутый в рамку ударник. По большому счету, этот самый ударник, который можно было легко вывернуть за крупную головку, был самым надежным механизмом безопасности здесь: из-за использования досылателя пистолет просто невозможно иначе было без риска снять с боевого взвода. Ибо даже при извлеченном магазине патрон все равно оставался на линии досылания, а на зацеп выбрасывателя вставал практически одновременно с наколом капсюля. Собственно говоря, несчастные случаи с прототипами и побудили конструктора сделать ударник легко выворачиваемым - в этом случае разрядить пистолет было можно спокойно, позволив стволу "наехать" на патрон и поставить его в зацеп выбрасывателя. Кроме того, если ствол выскальзывал при попытке взвода из пальцев до постановки на выступ спускового крючка, он вполне мог набрать достаточную скорость для накола капсюля - отстреленный палец изобретателя соврать не даст.
От срыва на автоогонь при зажатом спуске пистолет защищало смонтированное в спусковом крючке подпружиненное шептало. Пока спуск был выжат, в конце своего выката ствол перехватывался именно им, при отпускании спускового крючка отходя назад ненамного и вставая уже на боевой взвод. (Правда, при плохой продгонке или чрезмерном люфте ствола как раз в этот момент срыв на очередь и происходил бы).
Зато, правда, пистолет по конструкции вышел "буквально проще не придумаешь".
Однако все равно денег на производство у тогда еще лейтенанта Императорской армии, как уже было сказано, не было ни йены. Тем не менее, Хино удалось заинтересовать промышленника Комуро Томидзиро, который на условии совладения патентами согласился профинансировать проект.
"В железе" пистолет собирался, судя по всему, в трех калибрах, от .25 ACP до 8mm Nambu (впрочем, уже патрон Намбу с его энергией чуть больше 300 Дж был для пистолета чрезмерно мощным). По факту за 4 года было собрано то ли не более 500, то ли чуть больше тысячи пистолетов (источники тут расходятся, а точно после бомбардировок Второй мировой, уничтожившей архивы, не скажешь). Армейские испытания конструкция благополучно провалила из-за возможности "самострела"
Пистолет ожидаемо оказался и коммерческим провалом. Очень специфичная конструкция с посредственной кучностью не нашла покупателей: японцы в то время предпочитали, если уж позволяли деньги, немецкий "Люгер", бельгийский "Браунинг" или американский "Кольт", а уж никак не поддерживали "отечественного производителя".
Сохранилось же пистолетов всего ничего - не более двух десятков, фотографии которых в разной стрепени разобраннгости так и кочуют по сети туда-сюда. А куда деваться: за удовольствие пощупать это чудище в личной собственности в последний раз на аукционе кому-то пришлось отдать более 55 тысяч "вечнозеленых".