Во время работы над главой об отношениях бабушек, дедушек и внуков в своей книге «Эра детоцентризма» я размышляла о том, должны ли родители помогать с внуками своим уже взрослым детям. Как это обычно бывает, жизнь сразу стала подкидывать на эту тему статьи, разговоры, клиентские запросы… И сначала мне попалась по этой теме статья в дзен одной молодой женщины. Это был просто крик души о том, что ни её родители, ни рядом живущие свекры ей совсем не помогают. «А вам помогают с детьми ваши родители?» — вопрошала она, заканчивая статью.
В комментариях разгорелся жаркий спор. В подавляющем большинстве высказываний читательницы эмоционально защищали право прародителей на собственную жизнь, яростно обвиняли именно невестку в равнодушии и потребительском отношении к свекрам, оправдывали бабушек и дедушек с их редкими встречами с внуками! И в каждом комментарии рефреном повторялись слова: «Никто никому ничего не должен»…
А буквально на следующий день моя знакомая рассказала о своей подруге, обратившейся к семейному терапевту. Муж запил, и в семье разразился серьезный кризис. На первой же встрече психолог заявил жене, предъявляющей претензии супругу: «Запомните! Никто никому ничего не должен!» А в это время женщина одна тянула двоих маленьких детей, дом и быт, развивала собственное дело…
Неужели это действительно так? Никто никому ничего не должен?..
Когда я вижу, слышу или читаю в подобных ситуациях слова «никто никому ничего не должен», меня охватывает возмущение: как это никто никому ничего не должен?! Вот я мать, родила своих детей. Я им должна: должна вырастить их, должна заботиться о них, пока они растут, должна помочь им определиться с профессией, выучиться, а потом помогать своим взрослым детям нужными советами, посильной заботой, если возможно, финансово.
А еще я дочь престарелой мамы. Ей я тоже должна: должна заботиться о ней, помогать ей, выдерживать её плохое самочувствие и отсутствие памяти. Всё это я должна, потому что она растила меня, потому что вкладывала в меня свои силы, свое время, свою любовь. Я должна ей, потому что я благодарна своим родителям за мое воспитание, за те ценности, на которые я до сих пор опираюсь, за всё то, что они давали мне в течение своей жизни, а не только, когда я была маленькой.
Я бабушка четырех внуков. Я им тоже должна: должна передать им накопленную мудрость, должна воспитывать их в духе семейных ценностей, должна учить их быть настоящими людьми. Я не хочу быть бабушкой – праздником. Праздники быстро проходят, да и праздничных дней в году не так уж много. Будни — вот на что мы опираемся в нашей жизни: в эти дни мы работаем, учимся, растим детей и внуков, готовим простую еду и читаем перед сном любимые книжки. Откуда же появилась эта странная идея о том, что быть должным — неправильно, тяжело, даже глупо?..
В середине 70хх годов ХХ века в Москве среди пенсионеров было проведено исследование «Надо ли помогать взрослым детям?» Вот какие результаты тогда были получены:
• 7% работающих и 10% неработающих пенсионеров ответили, что «не следует помогать, так как они взрослые самостоятельные люди»;
• 33% работающих и 29% неработающих пенсионеров говорили о том, что «следует помогать только тогда, когда взрослые дети не могут обойтись без помощи»;
• 53% работающих и 49% неработающих пенсионеров утверждали «нужно помогать детям всем, чем можешь, при любых обстоятельствах, так как это долг родителей».
Посмотрите, половина пожилых родителей считает, что помощь взрослым детям является не просто нормой, а долгом. И это в Москве, огромном мегаполисе, который не столько объединяет, сколько разъединяет семьи. Я уверена, что подобное исследование в те времена в небольших городах и на селе показало бы гораздо большие результаты по этому вопросу, прежде всего потому, что для села расширенные семьи в течение десятилетий были традиционными.
Что же произошло за эти полвека? Как получилось, что помощь взрослым детям в воспитании и уходе за внуками трансформировалась из священной обязанности в избирательное желание?
Конечно, здесь имеют место множество причин: и эволюционные, и экономические, и социальные, и исторические, и, конечно, разнообразные психологические причины.
Когда я начинала учиться психотерапии и консультированию в середине 90-х годов ХХ века, мы много говорили об ответственности и долге. Обсуждали оба эти понятия, искали разницу между ними.
В советское время слово «долг» использовалось повсеместно и, вероятно, стало ассоциироваться с советской системой. А после развала СССР, вместе с отказом от ориентации на социализм, подзабыли все значения этого слова, кроме денежного. Как это тогда произошло со многими другими идеями, нормами, правилами, выплеснули с водой и ребенка…
Но если мы посмотрим в Толковые словари русского языка, то прочтем там, что долг — это внутренне принимаемое добровольное обязательство, которое связывает человека с людьми, с обществом.
Долг — это объективные обязанности, которые мы приобретаем, вступая в отношения с другими людьми. Долг – это осознание человеком необходимости исполнения моральных норм. И еще одно прекрасное определение долга от Эммануила Канта: «Долг — это необходимость поступка из уважения к нравственному закону. Долг позволяет человеку быть нравственным. Стремление исполнить долг — это стремление человека к счастью».
Долг как понятие является одной из основных категорий этики. Интересно, что в психотерапии обычно не говорят о долге. Психотерапевты крайне редко обсуждают этот феномен. Много говорят об ответственности, о свободе выбора. Но не о долге… Может быть, стесняются этого слова, заменяя его словосочетанием «осознанная ответственность»? А ведь долг не тождественен ответственности, не равен обязанностям. В этическом смысле исполнение обязанностей не есть еще исполнение долга. Понятие долга обогащает сухое понятие обязанностей глубокой личной заинтересованностью в их исполнении, добровольным принятием их на себя и осознанием их безоговорочной необходимости. В этике говорят о долге перед Отечеством, об общественном долге, о профессиональном долге, о нравственном долге, о семейном долге…
Долг перед семьей предполагает объективные обязанности, которые мы выполняем в семье, исходя из своих семейных ролей: долг супруга/супруги, долг матери/отца, долг бабушки/дедушки, долг взрослых детей перед своими стареющими родителями и прародителями…
В эти добровольные обязательства входит очень много всего: помощь и забота, уход и вскармливание, обучение и воспитание, рост и развитие, а еще верность и ответственность, преданность и признание, вера и любовь — то, про что говорят «быть до конца в горе и радости».
Выходит, что сама семья, её традиционная опора — это не просто отношения любви и привязанности, это еще и отношения долга! Значит, каждый раз, когда кто-то утверждает, что в семье никто никому ничего не должен, он разрушает саму основу семьи, её базовые ценности! В мысли «никто никому ничего не должен» — разрушение самой сути семьи! Не это ли одна из главных причин, приведшая к кризису институт современной семьи по всему миру?..
Интересна этимология слова долг. Похожие по смыслу слова нашлись в готском (dulgs "долг") и ирландском (dligim "заслуживаю, притязаю", dligid "долг"), а также во всех славянских языках в этом же значении. Но исследователи отрицают его заимствование из германского и подчеркивают исключительную славянскую интонацию . В то же время в английском языке для обозначения слова долг используются такие слова, как duty (обязанность), obligation (обязательство), liability (ответственность), а также trust (доверие) и responsibilities (круг обязанностей). Выходит, что это слово имеет в русском языке особое значение, определенный смысл. Не потому ли мы стали стесняться употреблять его, что оно отражает в том числе и наш национальный характер?
На терапевтических и образовательных группах, беседуя с представителями молодого поколениями о долге, я и мои коллеги заметили, что молодежь лет 25-30 зачастую не понимает, о чем вообще идет речь, что мы имеем в виду. Им знакомо понятие только денежного долга, и если его нет, то они смело заявляют: «Я никому ничего не должен!» Более того, все их разговоры о том, что социальные правила, нормы и долженствования мешают им жить так, как они хотят, растут своими корнями именно отсюда — из несформированной нравственности, из непонимания этических законов, из потребительского отношения к семье, социуму и государству.
Для меня без всяких сомнений члены семьи должны друг другу: муж должен жене, а жена мужу, родители должны детям, а дети родителям, а бабушки и дедушки должны помогать своим детям с внуками. Иначе они не выполняют ни своих социальных ролей, ни своего семейного долга. Должны!
А если они этого не делают, то нарушается привычный естественный порядок вещей, при котором родители всегда отдают детям, отдают, опять отдают и опять отдают…
Почему так должно быть? Почему именно такой порядок вещей естественен?
Дело в том, что представление о семье, как о круге взаимоотношений, ошибочное. Многие люди считают, что они отдают своим детям силу, время, любовь, эмоции и прочее для того, чтобы потом в старости дети вернули всё это им обратно. Возникает замкнутый круг: родители «дают» детям, чтобы потом дети «отдавали» родителям. Но если такой порядок вещей устанавливается, то семья превращается в замкнутую систему, энергия которой перестает обновляться и постепенно угасает. Система приходит в упадок и может даже погибнуть.
Правильное представление о семейных отношениях — это отношения по спирали, а не по кругу. Каждое предыдущее поколение отдает последующему, чтобы они отдавали потом своим собственным детям.
Это значит, что мы любим своих детей, чтобы научить их любить их детей. Мы снова и снова «даем» своим детям и внукам, чтобы научить их «давать» их детям и внукам. Только такой порядок вещей можно считать подлинно естественным и природным.
Когда я обсуждаю со своими клиентами их отношения с близкими, мы всегда обращаемся к идее рода, исследуем, как передавалась из поколения в поколение, от старших к младшим любовь и забота, как обучали и воспитывали, где, кто и почему прерывал эту спираль, и как можно её восстановить. Очень часто уже взрослые люди за 40 вдруг обнаруживают, как много они получали от своих прародителей и что они вообще получили от своих предков. Это не только материальные ценности. Прежде всего я обращаю внимание на черты характера, на особенности личности, на способности и таланты. Иногда человек воспринимает личность своего прародителя слишком плоско или упрощенно, не видит сложности его характера, не понимает жизненных обстоятельств, в которых он находился. Такое восприятие предка не позволяет ему признать в себе похожие черты характера и в конечном счете оправдывает отвержение своих прародителей.
Е.В.Мартынова, к.пс.н., доцент, директор Высшей Школы писхологического консультирования.
