Несчастная любовь и предательство любимого человека — это ужасно? Может быть. Но страдающая от разбитой любви героиня неожиданно сталкивается с представителями той области человеческой жизни, про которую страшно думать, которую принято не замечать, — и бесстрашно кидается в этот незнакомый жуткий мир. Но и предательство ее возлюбленного тоже имеет обратную сторону…
* * *
Вниз спустился – уже машина с коллегами подъезжает, внутрь залез – и ахнул: наш Костик-хирург, нажратый до четвертой стадии, мешком на носилках лежит, реаниматолог над ним только головой качает. В воздушное судно Костика, как известного коллегу его, Женю Лукашина, вдвоем погрузили, а ближе к Лодейному Полю глаза он от тряски продрал и прогундосил – простите, мол, други, однокурсник вечером из Владика прилетел, как откажешь; думал, пронесет, да вишь, как вышло… – и опять в несознательность. Больница в деревне не больница оказалась, а дощатый барак с пятью лампочками, в операционной – испуганные фельдшерица с интерншей друг к дружке жмутся, дрожащими руками по очереди капельницы перезаряжают. «Три литра крови перелили, – шепчут, а у самих глаза по юбилейному рублю. – Хорошо хоть, у нас тут первой группы запас оказался… А у нее какая, даже и не знаем – откуда…». Реаниматолог Костика головой в ведро с колодезной водой макнул раза три, совместными усилиями помыли кое-как – и к столу пинками. Фельдшерица простыню откинула – а там почти, то же, что в свое время предстало перед булгаковским доктором Бомгардом[1]. Нет, хуже, гораздо хуже…(Да не смутит тебя такая картина; сам-то привык.) Все просто: отправились питерские скауты в дальний поход; на место прибыли, лагерь разбили; а эта вот малолетка пубертатная возьми – да и влезь на ночь глядя с биноклем на сосну, вожатых не спросясь; сук под ней сломался, она вниз – а там другой такой же, у которого обломок вверх торчал; так на него и села с разлету… Женское там все, мочевой пузырь, кишечник – насквозь… Болевой шок, кровопотеря, перитонит и прочие прелести на лице. Да и лица-то нет уже, вместо него – маска Гиппократа[2]: ну, да что тебе объяснять, врачи и попы знают. Костик только глянул – и глаза-то, почти трезвые уже, – на лоб: «Да она, считай, давно покойница, нн-а; сейчас кишки лишние отчекрыжим, конец, какой останется, на бок выведем; мочеточник один перевяжем, в другой катетер сунем – и туда же; клоаку сформируем, чтоб видимость работы была; ты, гинеколог, матку уберешь со всеми причиндалами… Зашьем, что сможем, – и, глядишь, до Лодейного Поля дотянем, а там… Ну, с чем ей жить, мужики, сами посудите…». Смотрел Толян на это, смотрел, прикидывал – и, как ни крути, а видел, что Костик прав, и главное, чтобы больная прям со стола не ушла. Кивнуть уж собирался – да вдруг подбородок под маской сам вздернулся: «Не позволю, – говорит, – девку на месте губить, шанс ей дам! Ты, козел, ассистировать будешь – и только взбрыкни мне тут – враз скальпелем поперек пьяной рожи пройдусь…». «Э-э, коллеги, вы полегче там! – реаниматолог от изголовья. – А ты, Углов[3] пальцем деланный, учти, что аппаратуры тут вообще никакой нет, поэтому анестезия только местная будет, а давление уже и так на двадцать делений выше, чем у трупа!». Анатолий зубы сжал: «Рискнем! Два раза не умирать!» – и понеслось. Время остановилось, но потом выяснилось – семь часов шили без перерыва на обед. По кусочкам ее сложил, как пятитысячный паззл. Бабой оставил, для которой в будущем родить не заказано, дерьмо из брюшины выгреб, кишки, как в анатомическом атласе, выложил, мочевой пузырь залатал, мочеточники приладил… Промыли, зашили, трубок, где надо, понатыкали, прокапали стотысячный раз – живи, родная! А у той уж и давление само расти начало… На обратном пути вырубился Толян – не помнил, как из вертолета в «скорую» пересел. Домой приехал, холодильник открыл, там полбутылки водки для компрессов оставалось – не уважали в семье крепкого, а тут пролечился: так стакан и шарахнул.
[1]Главный герой цикла рассказов М. Булгакова «Записки юного врача»; рассказ «Полотенце с петухом».
[2]Изменения на лице больного как один из симптомов острой патологии живота.
[3] Федор Григорьевич Углов (1904-2008) – великий русский хирург.
Продолжение следует
Чтобы мой канал мог развиваться дальше, подпишитесь на него, пожалуйста! А если мое творчество Вам нравится, поставьте лайк, он мне действительно нужен.
В Санкт-Петербурге книги автора (включая полную версию этой повести) можно купить в Доме Книги, в Новосибирске - в сети магазинов "Умник", а те читатели, которые находятся в других городах или предпочитают электронные версии, могут найти их здесь:
https://www.litres.ru/author/natalya-aleksandrovna-veselova/
https://ridero.ru/author/veselova_nataliya_netw0/
https://www.labirint.ru/books/915024/