Перечитываю «Идиот» Достоевского, так как решили вновь собраться с Клубом книг и пирогов, и снова и снова наслаждаюсь безмерно, тону в этом гениальном мире – и стиль, и характеры, и конфликты…
Просто одно имя героя – Лев Мышкин – ну разве это не гениально?!
Восхищает, как Достоевский описывает болезнь героя (и свою собственную болезнь) и то, как в гостиной Епанчиных князь рассказывает о впечатлениях приговоренного к смертной казни и помилованного (опять же о своих собственных впечатлениях)…
Думаю о том, что в Мышкине автор изобразил идеального себя. Но если есть идеальная часть личности – будет и другая, болезненно связанная с ней, контрастная, не идеальная – и это, конечно же, Рогожин.
Потому герои так тесно связаны в романе, как будто один без другого и существовать не может – как части одной целой личности, которые никак не могут примириться друг с другом и иногда даже желают друг друга уничтожить (помним, как Рогожин хочет зарезать Мышкина, любя его при этом).
Страстная, болезненно-зависимая любовь Рогожина к Настасье Филипповне, - это, конечно, как учебник по созависимости.
Но ведь и любовь Мышкина тоже здоровой не назовешь: он бесконечно подчеркивает, что любит Настасью Филипповну «жалея», и, добавим от себя, будто бестелесно, будто все страсти физические остались у Рогожина, а личности Мышкина осталась только тихая жалость вечного спасателя, игнорирующая пол и тело.
Часто замечаю в практике и в жизни, что чем сильнее градус созависимости – тем выше идеалы, которые декларирует человек, часто совершенно безотносительно к жизни.
Не раз выслушивала вдохновенные рассуждения о Боге и о том, как надо жить, от людей, которые в собственной реальности весьма далеки от простой и банальной ЧЕЛОВЕЧНОСТИ (до которой, кстати, дорасти оказывается не так просто, - проще сразу к Богу))). Что это? Наше русское, беспредельное и масштабное по страстям? Или больная тяга воплотить в жизнь идеал любви, при собственном гигантском дефиците?
И здесь какая-то болезненная связка: у человека как будто два полюса – с одной стороны страсти роковые, как у Рогожина, с другой – тяга к идеальным отношениям, каких и в природе-то не существует, как у Мышкина. И все эти крайности одной личности – не жизнь.
Жизнь где-то посередине. Там где повседневность и человечность. Примерно, где генеральша Епанчина. Но после страстей это как-то пресно.
#Достоевский #психология #созависимость #любовь