Когда, получив сообщение Циркача, я сообразила, что сегодня парни уже вряд ли появятся в отделе, этот факт меня откровенно огорчил. Общение с Анастасией никакой радости мне не доставляло, а учитывая ее регулярные взбрыки и попытки показать характер, уже откровенно раздражало. Поэтому, памятуя любимую поговорку нашего полковника — куй железо, пока не спёрли, я принялась как можно точнее описывать все передвижения подружек в парке. Настю это занятие бесило и, в конце концов, она не выдержала.
— Какое вам дело, когда мы ходили в туалет? — негодовала Сумина. — Если вас интересуют такие неаппетитные подробности, то увольте меня от этого.
— Чем скорее вы припомните эти моменты, тем быстрее сможете освободиться.
— А я что, под стражей? — тут же взвилась Настя.
— Под защитой, — максимально невозмутимо уточнила я. — Но если желаете, можем после окончания нашей беседы подписать документ, что мы по вашему настоятельному требованию официально снимаем с себя любую ответственность за вашу целостность и сохранность.
Обожаю канцеляризмы. Хоть давно считается хорошим тоном их ругать, но в некоторых ситуациях без них не обойтись. Есть дубоголовые граждане, которые простых и понятных слов не понимают, считают, что ты так свою слабину показываешь, и сразу начинают качать права. Зато стоит припечать их вот такой казённой тягомотиной, мигом становятся шелковыми.
Анастасия нервно сглотнула и предпочла дальше этот вопрос не педалировать, видимо, спинным мозгом почуяв, что лично я уже совершенно не против отправить эту мамзель навстречу разнообразным грустным приключениям по сценарию безутешного Дашиного свёкра. В конце концов, трупом больше, трупом меньше…
— Ну, сначала пошла я. В синюю кабинку. До стационарного было дольше идти, а пятьдесят рублей не те деньги, из-за которых стоит мучиться. Когда вернулась, девчонки спросили меня, как там, не слишком страшно? Я ответила, что нет. Видимо, их утром успели прибрать и помыть. Тогда вслед за мной туда отправилась Даша. А когда она вернулась, минут через десять и Маринка тоже сподобилась. У неё мелочи не хватило, Даша ей щедрой рукой сто рублей дала.
— Что было дальше?
— Понятия не имею. Мне позвонили, я попрощалась с девчонками и уехала.
— Хорошо, тогда вспомните подробно, как это произошло, и что именно вы им сказали.
Настя заметным усилием воли подавила очередную попытку протеста и честно попыталась напрячь память.
— Ну, мы сначала с Дашей это обсудили. Маринка с её ногой до нас ещё не доковыляла. Даша очень расстроилась, спрашивала, может, есть какая-то возможность отказаться и не поехать на вызов. Но я людей подводить не привыкла. Не всегда ведь есть возможность щенную суку в родах до клиники тащить. Потом прихромала Марина. Я ей сказала, что меня ждут, надо торопиться, и все началось по второму кругу. Я уже не выдержала, чуток прикрикнула на них, что нельзя быть такими безответственными. Если бы, не дай Бог, что-то у Дашкиного сына приключилось, или бы у родителей Марины, они бы и задумываться не стали, тут же лыжи навострили. А чем животные хуже людей? Только тем, что они от нас зависят? Или тем, что слабее, и по-человечески говорить не научились? Только плачут и скулят, когда им больно?
Этот горячий монолог прервал звонок дежурного.
— Павлинова слушает, — я сняла трубку старомодного телефона. Не дискового, а кнопочного, но все равно, по моему глубокому мнению, этого ветерана давно было пора отправить на заслуженную пенсию в самый дальний угол склада, взяв взамен него что поновее.
— Тут к вам целый генерал-майор юстиции рвётся, — скороговоркой сообщил дежурный. — Требует, чтобы к нему вышел тот, кто возглавляет группу по делу Дарьи Моравецкой. Пришлите уже кого-нибудь, пожалуйста, а то он тут скоро всех поувольняет.
От так-так! Ситуация хуже не придумаешь. Денис Валерьевич отсыпается, парни, включая того же Дятлова, далеко. А я за старшую группы совершенно точно не сойду. Возраст неподходящий, и ещё лет двадцать таким будет. Что же делать?
И тут меня осенило. Я потянулась к телефону и набрала соседний отдел.
— Гусева слушает! — раздался голос знакомой ведьмы.
— Татка, привет! Подскажи, а Эммануэль Андреевна на месте?
— А где ж ей быть? На месте, конечно.
— Скажи ей, пожалуйста, что надо срочно пообщаться внизу у дежурного с генерал-майором Моравецким. Он требует старшего нашей группы, а у нас все в разъездах, одна я здесь сижу.
Послышались приглушенные переговоры, и трубку взяла Сироткина.
— Что там у вас, Маргарита?
Я как могла коротко обрисовала ей сложившуюся ситуацию.
— Принято, — хмыкнула Эммануэль Андреевна. — Значит, наш генерал-майор уже успел серьезно проштрафиться. Что ж, это нам на руку. Не беспокойся, отобьюсь в лучшем виде.
Анастасия затравленно смотрела на меня.
— Это папа Эдуарда, да?
— Он самый, — подтвердила я.
— Спрячьте меня, пожалуйста! Только ему не выдавайте! Эдик всегда его жутко боялся, даже не знал, как сказать, что он из вуза нашего вылетел, думал, что отец прибьет на месте. У него же вспышки неконтролируемого гнева случаются. Сделайте что-нибудь, умоляю!
Вот так я с чистой душой отправила Сумину туда, где она провела предыдущую ночь. Причем, заметьте — исключительно по её личному желанию. А сама со всех ног бросилась к лестнице, желая хоть краешком глаза увидеть оттуда общение Сироткиной и Моравецкого.
На площадке, которую я облюбовала для наблюдения, было не протолкнуться от ведьмаков, подобно мне не желающих пропускать бесплатное представление.
— Ну, что там? — вполголоса поинтересовалась я.
— Тсс! — Татка поднесла палец к губам. — Слушай, сейчас самое интересное начинается.
Голос Сироткиной звучал устало и чуть покровительственно.
— С учетом всего вышесказанного я бы на вашем месте трижды подумала, прежде чем продолжать оказывать давление, как на свидетелей, так и непосредственно на сотрудников Конторы.
— Что вы себе позволяете, подполковник Сироткина! Отчитывать в таком тоне своих подчиненных будете! — густым басом возмутился Моравецкий. — Я старше вас по званию, не забывайте!
— У нас разные ведомства, а вы здесь не у себя в кабинете. Поэтому прекратите эту безобразную сцену, не позорьте честь мундира. Если, конечно, вы еще помните, что это вообще такое.
— Вы крупно об этом пожалеете! — прошипел генерал-майор. — В самое ближайшее время, обещаю!
— Я правильно понимаю, что вы мне угрожаете? — голос Сироткиной стал аж приторно-медовым. — В присутствии дежурной смены, прямо в стенах Конторы? Не слишком ли много вы на себя берёте? Впрочем, я вас услышала. Сегодня же видеофиксация нашего разговора, как и отдельная его аудиозапись будут переданы нашему руководству для принятия решения по существу.
Во! Так и знала, что не одна я здесь канцеляризмы уважаю.
Моравецкий, похоже, не нашелся, что ответить, либо просто понял, что ловить здесь нечего. Он побагровел, смерил Эммануэль Андреевну испепеляющим взглядом, развернулся и стремительно покинул здание. Вслед за ним проследовало еще два человека, видимо, те самые амбалы, которых он посылал за Настей.
— Теперь твой полковник нашей начальнице по гроб жизни будет должен, — тихо шепнула мне Татка.
Я кивнула в ответ. Конечно, не слишком красиво получилось, что это я её под такой удар подставила. А с другой стороны, лучше так, чем лично стоять на пути у бронепоезда с отказавшими тормозами и камикадзе-машинистом.
Команда: дело 202. Часть 11
Мой личный канал писателя: https://t.me/romanistca
#сентиментальный роман #авантюрный роман #юмор #приключения #седлова