Моя виртуальная знакомая выбирает памятник для сына. Живёт далеко, осталась одна. Муж, незадолго до трагедии ушел к другой. Ушел не то, что нехорошо, разве хорошо уходят? Банально ушёл.
М. работала заместителем генерального директора на крупном предприятии. Добилась всего сама — родилась в деревне, поступила в институт, старалась учиться хорошо — интересно было, да и чтобы стипендии не лишиться. Помогать было некому. Мама работала уборщицей, отец трактористом. У них, помимо М., ещё трое детей. С чего помогать? Не с чего. Вот и старалась М. не то, чтобы денег взять с родителей — самой как-нибудь сэкономить, чтобы нехитрые подарочки привезти... На пятом курсе вышла замуж, а через год родила. Это я так, коротко предысторию рассказала.
Жили не то что плохо или хорошо — не думала М. об этом. Точнее — думала, что так все живут. Хотела второго ребенка, а муж не хотел. В открытую сказал: я от тебя больше детей не хочу. Да не обратила внимания на фразу. Нет, значит нет. Стирала, готовила, второе высшее образование получала. И всё ладилось у неё. Муж болеть стал. Путевки ему выбирали в санатории, чтоб недалеко от его родителей. Чтобы и проведал стариков, и подлечился. И покупала М. подарки, и наглаживала рубашки с брюками. Чтоб менял, не задумываясь. Говорила: не забудь, вот с серыми брюками эту рубашку чуть с розовинкой, а под джинсы — поло. А то мужчина же, знаете, им же все равно. Хотелось, чтобы хорошо выглядел.
Работали вместе. Он мастером на участке, а она — зам.генерального директора. Да я уже написала вначале. Бывало, позвонит ему, справиться, как он себя чувствует, а муж ей в ответ: "Говори быстрее, у меня люди". Ну люди, так люди.
Стал муж всё больше сидеть за ноутбуком, в "Одноклассниках". Спросила М.: неужели так интересно. Да, говорит, друзья — одногруппники нашлись. Тот там, тот там. Общаемся. А однажды — не помнит, как увидела фото женщины. В рубашке, что с розовинкой. Которая к серым брюкам подходила. Крепкая такая женщина, ноги длинные — сидит в кресле в одной рубашке. Спросила М. у мужа: "Ты уходишь?". Сначала отнекивался, а потом сказал — уйду, но разводиться не буду.
— Нет, — сказала М. — Я так не смогу. Разводимся. Или ты квартиру себе оставляешь и мне выплачиваешь половину. Или я.
Решил, что он уйдет, а она ему выплатит. Кредит оформила, отдала деньги. А он мужиков с работы привел — вещи выносить. Забрал всё, что покупал. Вплоть до отвёрток. М закрылась в кухне, ждала когда это закончится. Сын пришел, когда уже уехал отец.
— Мам, он всё-таки сделал это?
И заплакал. Тридцатилетний парень заплакал — от обиды за мать. И сказал, как в фильме "Любовь и голуби": "Этого я ему никогда не прощу".
Вспоминая эту историю М. всё приговаривает, какая она глупая была, когда переживала из-за ухода мужа.
— Надо, — говорит, — было раньше уйти, когда он мне заявил, что не хочет от меня больше детей. А я все думала — мальчику же нужен отец, что же это я. Может, не случилось бы с сыном такое. Может, обошла бы его судьба...
Я, как могу, убеждаю ее, что нет никакой вины ее в том, что случилось. Андрея Миронова не стало из-за этой же болезни. Не виновата она. Понимаю, что, как и для Марии Мироновой, так и для М., ее персональный конец света уже наступил. И деться некуда. И памятник надо поставить, хоть отторжение — какое отношение имеет памятник к сыну? Нет. Но надо через силу. Кто ещё поставит, кроме нас самих — никто.
И вот она в интернете смотрит. А я на кладбище. Может, определится...
Дорогие друзья!
Спасибо большое, что читаете.
Берегите себя и своих близких. Пусть у вас всё будет хорошо.
С уважением, Женя.