48. "Вещий сон Глэдис".
До неуютности темно. Старые, уже давно утратившие былую зоркость глаза предательски подводят Верховную Ведунью, не давая в деталях рассмотреть ту, что стоит всего в нескольких метрах от нее у распахнутого окна.
Знакомый женский силуэт на фоне огромного диска ночного светила Дария —лучезарной Наоки.
Традиционное для дарийской знати богатое, струящееся в пол платье. Цвет не разобрать — слишком темно. Лишь контуры. Поверх длинных волос, перехваченных изящной драгоценной цепочкой, — вуаль, которую венчает корона.
Корона императрицы Дария.
Увы... Глэдис нет нужды смотреть в лицо этой совсем юной женщине, чтобы понять: перед ней — трижды проклятая Верховной Ведуньей, но обожаемая всем Дарием покойная императрица Арасэли.
Несмотря на внутренний протест, отчаянное нежелание подчиняться чужой воле, старуха все же делает шаг к своей повелительнице. И одновременно боковым зрением улавливает какое-то движение.
Из темноты появляется Карл. Он, как и Глэдис, в полном смятении. Будь его воля, Верховный Воин, не задумываясь, пронзил бы Арасэли дредом, но вместо этого... Неподвластная им, древняя, как сама жизнь, сила неотвратимо тянет обоих к юной повелительнице. К той, которую принял Жезл Власти, благословив на престол. К той, которая посмела бросить вызов самому императору Дария. Которая в жажде мести за свой уничтоженный род зашла так далеко, что осмелилась изменить мужу, навсегда опозорив его имя. Зачать ребенка от другого мужчины, чтобы возвести на престол бастарда, — такого позора Дарийская империя еще не знала!
О да! У Верховной Ведуньи были все основания, чтобы ненавидеть предательницу! Она хотела открыть своему повелителю глаза, и ценой ее преданности стала опала. Дэмонион не оценил верность той, которая была ему наставницей с рождения. Он до последнего отказывался смотреть правде в глаза. Не верил ей, Глэдис, которая никогда не предавала и не подводила его.
План Арасэли почти сработал! Еще бы! Дэмонион был так счастлив, когда узнал, что у него будет сын! Наследник! Самолюбивый, самоуверенный, он не допускал и мысли об измене жены. Как и о том, что та знает правду: она, Арасэли, последняя выжившая из рода Древних. Вся ее семья вырезана до единого. Убита даже пятилетняя сестренка. И виновен в их смерти собственный супруг Арасэли — император Дэмонион.
Если бы не бдительность Верховной Ведуньи, неизвестно, в руки какого отродья перешел бы Дарийский престол. Именно Глэдис, раскрыв правду Дэмониону на лицемерную сущность Арасэли, лично подписала юной императрице и ее нерожденному выродку смертный приговор.
Но в этом кошмарном сне та, которая должна была давно умереть, стоит перед ними во всем своем императорском величии, не соизволив даже обернуться.
О! Как Глэдис, верная слуга императорского рода, хотела убить ее! Предательницу! Лицемерку! Но вместо этого они с Карлом как подкошенные падают на колени перед своей повелительницей. Госпожой. Императрицей. Потому что в абсурдном сновидении почему-то нет сил сопротивляться зову древней крови. Словно они оба изначально рождены для того, чтобы служить ей.
Только ей.
Проклятой Арасэли.
Странное, давно забытое, щемящее душу чувство переполняет Верховную Ведунью. Она испытывала такое лишь однажды — когда присягала в верности отцу Дэмониона. Ни до, ни после в ее жизни не было ничего подобного. И вот сейчас она, Глэдис, клянется верой и правдой служить той, которую так люто ненавидит… И за которую теперь, не задумываясь, отдаст жизнь.
Императрица медленно оборачивается и…
... Глэдис просыпается, так и не успев увидеть ее лица.
Тяжело дыша, старуха садится на кровати. За окном тускло отсвечивает темно-оранжевое небо Наоки, где сейчас и находится Верховная Ведунья. Ожидает дипломатический кортеж с Альтаира, чтобы встретить Атарксиса — законного наследника Дария, возвращающегося спустя столько лет на родину.
Будь проклят этот сон! Сон, который неотступно преследует Глэдис уже много лет. С той самой проклятой ночи, когда по приказу Дэмониона была убита в Дэбэре юная императрица Арасэли, унеся с собой к Отару и нерожденного проклятого бастарда. Убита по ее навету.
"Анигай, который удивляет".
Анигай. Смотрю на брата и откровенно поражаюсь: он не сказал Эвану «Нет». Хотя должен был сделать именно это.
Во-первых, он никогда особо не симпатизировал мальчишке-альтаирцу, поэтому абсолютно непонятно, почему поддержал его сейчас. А во-вторых — и это самое главное — Анигай с детства бредил мечтой попасть в личную охрану императора. И уж точно в его планы не входило собственноручно устраивать под носом Дэмониона взрыв. Но брат не сказал Эвану «Нет». Возможно, из-за меня? Все-таки, как ни крути, но это я, его сестра, украла кристалл с Жезла Власти. И в случае чего — мне не сносить головы.
Радует лишь одно: мнение брата насчет Мэд полностью совпало с моим.
— Курицу лучше не вмешивать. Если ее заловят — она нас с потрохами сдаст. Даже пытать не придется.
Сижу, забравшись с ногами на узенький диванчик, стоящий в дальнем углу кабинета. Молча наблюдаю, как Анигай сосредоточенно прокручивает перед Эваном и отцом Марком трехмерную голограмму императорского замка, указывая месторасположение лабораторий Верховного Лекаря — дэуса Бэра.
— Вот здесь. — Анигай отмечает красной точкой три смежных помещения, расположенных в том же крыле, что и хранилище, но уровнем выше и чуть западнее. — Когда я в прошлый раз был в Аскорэоре, этот старикан спьяну что-то там нахимичил… Спутал какие-то реактивы. Бабахнуло так, что все окна в лаборатории вылетели. Вот я и думаю: зачем устраивать не пойми где взрыв, когда суматоху можно легко списать на Бэра. Ну не знаю… Реактивы какие-нибудь без присмотра оставил. Вот и бабахнуло.
Отец Марк одобрительно кивает.
— Хорошая идея, сынок. Теперь главный вопрос: сможешь ли ты незамеченным пробраться в лабораторию?
— А у меня есть выбор? — хмыкает братец, бросая на меня укоризненный взгляд.
М-да… Выбора, похоже, нет ни у кого из нас.
"Ревнует?!"
Не успеваю зайти в спальню Эвана, как на меня тут же набрасывается недовольная Мэд, в огромном махровом белом халате и с полотенцем на голове.
— Ада! Где тебя носит? Мне надоело торчать здесь одной! Чувствую себя узницей Дэбэра! — бурчит подруга.
— Пытались придумать, как вас вернуть в Руар, — почти и не вру.
В кабинете продолжается обсуждение деталей плана, но я устала там торчать, слушая, как мужчины скрупулезно просчитывают каждый шаг. Поэтому незаметно слиняла. Пусть сами головы ломают, а я спать, спать, спать… Устала за день так, что слов нет!
Оглядываюсь: ну надо же! Мэд оккупировала спальню альтаирца лишь несколько часов назад, но уже успела каким-то чудом превратить ее в дамский будуар. Даже вазу с цветами где-то раздобыла. Кровать разложена и так и манит к себе свеженьким постельным бельем. Это моя слабость после Катара, где у нас были лишь пара рваных простыней.
Зеваю. Мне не меньше Мэдлин хочется снять дорожный костюм, поэтому отправляюсь на поиски потенциальной ночнушки.
Тыкаю наугад по сенсорным кнопкам в надежде найти шкаф с одеждой Эвана. Лишь с пятой попытки нахожу нужный отсек.
Перебираю вещи. Богатым гардероб альтаирца точно не назовешь: пара штанов, несколько футболок, тройка рубашек, летный комбинезон. Выбираю белую, приятную на ощупь футболку. Конечно, размерчик, мягко говоря, не мой, но для ночнушки подойдет идеально. По ходу замечаю, что на одной из рубашек почти оторвалась пуговица. Надо будет после душа не забыть пришить.
Струи горячей воды медленно, но верно возвращают меня к жизни. Переодевшись в «ночнушку», с мокрой головой, завернутой в полотенце, возвращаюсь в комнату. Отыскиваю небольшой отсек с хозяйственными принадлежностями — видимо, он изначально был встроен в квартиру, потому что сам Эван вряд ли бы додумался до таких бытовых деталей.
Мэд еще не спит. Лежит на кровати и тупо тыкает кнопки на пульте от голографического экрана, с которого диктор вещает последние новости. Подруга отвлекается от лицезрения мельтешащей картинки, лишь когда я берусь пришивать альтаирцу оторванную пуговицу.
— Что ты делаешь? — Любопытная шатера заинтригована настолько, что ставит экран на паузу.
— Не видишь — пуговицу пришиваю.
Завязываю нитку финальным узлом. Проверяю — вроде бы крепко пришила. У Эвана вечно проблемы с пуговицами — отлетают на раз. Я им с Анигаем в детстве столько этих пуговиц напришивала, что и не сосчитать.
— И часто ты малознакомым парням одежду чинишь? — не унимается Мэд, наблюдая, как я возвращаю рубашку в шкафи проверяю, в порядке ли остальная одежда.
— Мне несложно.
— Это не ответ.
Да, я не ответила! Потому что не знаю, что сказать.
— Кто он тебе? — не унимается Мэд.
Вопрос из разряда тех, на которые лучше ответить, иначе Мэд сама себе все додумает, и будет только хуже. На мою беду, у нее фантазия богатая.
— Мы были соседями в Катаре.
— Альтаирец жил в Катаре?!
Удивлению Мэд нет предела. Оно и понятно. Подруга знает, что в Руар Эван приехал в составе высокопоставленной свиты альтаирского принца. Получается, что он далеко не «бедный мальчик». Поэтому ей и непонятно, что он делал в забытом Отаром поселении каторжников и военнопленных. Впрочем, я сама до сих пор этого не знаю.
— Да. Жил. У нас в Катаре всегда было скопище со всех концов вселенной, — говорю я и пытаюсь увести разговор в сторону: — Мэд, я устала. Давай спать.
Подруга на удивление легко сдается.
— Хорошо.
Постель оказывается достаточно широкой, мы обе вполне комфортно размещаемся на ней. Подруга выключает свет. Закрываю глаза, но любопытная шатера не унимается. Как назло, именно этим вечером, Мэдлин решает поговорить по душам. Вернее — допросить меня по полной программе.
— А он симпатичный.
— Кто «он»?! — слегка теряюсь я, пытаясь сообразить, о ком говорит Мэд. — Дерек, что ли? С каких это пор ты западаешь на землян?
— Да при чем здесь Дерек! — отмахивается она. — Я говорю об альтаирце. Красивый парень.
От такого заявления у меня пропадает дар речи, а заодно и сон.
— Не знаю. Альтаирец как альтаирец. Не в моем вкусе, — пытаюсь говорить предельно безразличным тоном. Для пущей достоверности зеваю. — Слушай, я спать хочу.
— Ты уверена? — из темноты звучит хитрый голосок. — Если он тебе совсем-совсем не нравится, тогда я его себе возьму.
Нет! Ну это уже слишком!
— Не получится. Ты не в его вкусе, — бурчу я. — Он терпеть не может шатер.
— Да? — хихикает настырная Мэдлин. — Но тебя же он себе заказал.
Приподнимаюсь на локте, сердито смотрю на подругу. Я слишком хорошо знаю Мэдлин, чтобы понимать: нашла коса на камень. Она так просто не отстанет.
— Мэд, кончай ходить вокруг да около. Говори прямо. К чему ты клонишь?
Подруга тоже садится на кровати. Сразу видно: ее прямо распирает от любопытства.
— Что между вами? И не заливай, что он просто бывший сосед. Соседи шатер себе не заказывают!
Чувствую, не отстанет. Сдаюсь. Выкладываю подруге все как есть. Ну, или почти все.
— Эван не заказывал меня. В смысле, как шатеру… Узнал в Руаре, решил поболтать. По-другому меня в гости пригласить не получилось. Ой, и не смотри на меня так! Мы с ним дружили в детстве. Даже не дружили, а так… Он был моей работой. Отец Марк платил нам с Анигаем, чтобы мы общались с альтаирцем. Иначе он бы в Катаре от одиночества точно свихнулся. Вот и все. Еще вопросы будут?
— Будут, — не унимается шатера. — А альтаирец знал, что вы с ним за деньги дружите?
— Не за деньги, а за еду. Разумеется, знал. Никто из этого тайну не делал. Анигай вообще ему сразу напрямую сказал, что на дух всех альтаирцев не выносит.
— И?
— Что «и»? Мало ли что не выносит. Кушать хочется всегда.
Надеюсь, подруга удовлетворилась моим развернутым ответом. Но куда там…
— Он тебе небезразличен!
— С чего ты взяла?
— Вы постоянно орете друг на друга.
Усмехаюсь.
— Тоже мне критерий… И это не я на него ору, а он на меня. Первый начинает!
— Из-за чего он на тебя взъелся?
Не хочется признаваться, ну да ладно…
— Он думает, что я шатера.
— Но ты не шатера. Ты из касты воинов. — Степень заинтригованности Мэдлин уже просто зашкаливает. — Он же видел, как ты управляешься с дредом.
Господи! Ну какая же она непонятливая!
— Ну и что? Мэд, Эван альтаирец. Он не обязан разбираться в тонкостях каст Руара. Откуда он знает, что шатера не может, как воин, пользоваться дредом? Ты сама слышала хоть раз про женщину-воина?
— Нет, — немного подумав, соглашается Мэд.
— Вот и он не слышал. К тому же Эван давно спокойно относится ко всем моим странностям. В отличие от тебя, он мне вопросы особо не задает. Все! Я спать!
— У меня последний вопрос! Почему ты сразу ему это не сказала?
Не хочется признаваться даже себе самой…
— Чтобы позлить.
Поудобнее устраиваюсь на подушке. Этот бессмысленный разговор мне порядком уже поднадоел.
— Он тебя ревнует.
Простая фраза, брошенная Мэд, окончательно лишает меня сна.
Глупость какая! Быть такого не может! Просто задето его мужское самолюбие, ведь формально мы с ним все же связаны.
— Не говори глупости! Чтобы ревновать, надо любить.
— Согласна, — смеется Мэд, плюхаясь на свою сторону дивана. — Поэтому я и говорю: он тебя ревнует.
Да чтобы эту Мэд приподняло и пришлепнуло! Вот и попробуй теперь усни после таких слов.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Первая глава здесь
#фэнтези #книги #фантастика
P.S. Я являюсь автором данного произведения, поэтому могу его публиковать :) Иллюстрации выбираю примерно подходящие по тематике, т.к. других, увы, нет :)
