Данная статья относится к Категории 🗂️ Пакет планов творческой личности
«Как может в одном лице, в одном теле, в одной душе сочетаться небесное спокойствие снежной вершины с водопадной стремительностью горной реки?..
Неукротимость движения в нём присутствовала всегда – даже в молитвенной сосредоточенности. («Лев рыкающий и быстрый», по определению одной наблюдательной прихожанки.)
Некая доля инерции свойственна каждому, но он словно имел свой эфирный транспорт: только что был здесь – весь, целиком, безмерный – и вдруг испарился, уже где-то впереди, дальше, дальше...
И в работе за столом – ураган: строчил почти без правки, не перечитывая (тексты для публикаций правил уже в вёрстках, очень внимательно).
Казалось, в музыке его жизни нет никакого усилия, одоления. Но однажды, на «смене караула», признался:
– Не жаворонок я, доктор. Сова, как и ты. Даже филин. (Взглядом из-под очков жутко похоже изобразил филина. Великолепный актёр, много искушений было заподозрить, что даже и лицедей...) Вечером спать не хочется, мозг бурлит, завод на всю ночь. А утром...
А ранним утром ему каждый день нужно было идти в храм – по той самой дорожке, где последним, роковым утром удар убийцы украл его кровь...
Чтобы заснуть, приходилось принимать таблетку снотворного. Если принять запаздывал, действия уже не было, и оставалось до утра вкалывать.
Я видел его уходящим к людям и после таких ночей – с воспалёнными, чуть виноватыми глазами, с повышенной твердостью походки.
Никто никогда его утомления не замечал. Ходил всегда скоро и легко, только чуть припадая при каждом шаге под нарастающим грузом...
Уже в двенадцать лет Алик Мень знал, для чего родился, а в тринадцать составил свою жизненную программу. Одно из определений этой программы, данное однажды в беседе со мной, – евангелизация, евангелизация страны, евангелизация человечества, мира...
Евангелие, напомню, – «благая весть», «благовестие», проще – «хорошие новости от Бога». Вот эти хорошие новости Алик Мень и взялся людям сообщать, а для этого нужно было постоянно учиться и разнообразно действовать. «Я мальчишкой ещё, слава Богу, догадался, что жить надо крупно. Крупно и просто. Не усложнять, не мельчить жизнь, не дробить – она и так на клочки раздираема... В делах своих, в побуждениях, в ценностях – всё надо соединять. Соединяй и властвуй!..»
«Как ты столько успеваешь?» – допытывался я (и не один я). – «Да сколько столько?.. Я одним делом всю жизнь занимаюсь. И не я его делаю, а оно меня... Дело – дерево: один ствол на корнях, дальше ветви и ветки, мельче и мельче... Задачи разветвляются на дела, дела на делишки – как кровообращение: от сердца до капилляров...»
– «Сколько же у тебя самых крупных ветвей – главных проектов?» – «На каждый обозримый период стараюсь держать не больше пяти, как пальцев на руке, притом только одна работа главная, как большой палец, а остальные сопутствующие, но их сумма по значимости примерно равна основной... Стараюсь соблюдать иерархию – отличать делишки от дел, дела от задач, задачи от Цели: если низшее наезжает на высшее, а не служит ему – к ногтю...
Всё, в общем, просто: ствол расписания крепкий, ветви бытия гибкие... Конечно, энтропия взимает налог, зряшные потери все равно происходят.
Если в пределах примерно одной пятой от времени в целом – ещё ничего... Когда ясно себе представляешь, к чему стремишься, то знаешь и чего хотеть в каждый миг, что предпочесть, от чего отказаться, что предоставить случаю – когда идёшь верной дорогой, время само себя бережет...»
В метро и электричках всегда читал и писал, сидя ли, стоя ли, далее в тесноте. В гостях обычно, извинившись, делал по нескольку телефонных звонков, всегда кратких. (Дома по телефону старался не разговаривать по нескольким причинам, для экономии времени в том числе.) Если случались в чём-то непредвиденные задержки, вынужденные ожидания – всегда оставался спокойным и даже радовался: даровое время для думания, чтения или письма.
(Чехов тоже писал, что любит подождать: поезда, человека, погоды...)
Думать о чём угодно умел совместно с любым делом или общением. Во сне тоже.
Однажды утром мне рассказал, что в сновидении только что прочитал одну из пока не написанных статей своего Библейского Словаря. В виде свежеправленной вёрстки ему её вручил не кто-нибудь, а гениальный мыслитель Владимир Соловьёв, чей портрет заглядывал в его рукописи с левой стороны стола...
Концентрация минус сопли
К себе самому относился приятельски – дружелюбно, с симпатией, но без особого интереса и чуть иронично. В работе, в служении – никакого надрыва или жертвенного пафоса – одно лишь ясное осознание «можно» и «нужно». Всё целесообразно. «Я средство», «я инструмент» – лейтмотив самоопределения. У меня, челоцентрика, это сведение себя к функции вызывало, конечно, протест.
В беседе за чаем невзначай вывел однажды формулу успеха в любом деле: «Концентрация минус сопли». – «Концентрация – понятно, а вот что такое сопли?» – поинтересовался я. «Сопротивление личности, собственной личности сопливое сопротивление». – «А у тебя оно есть?» – «А как же. Дай себе волю, только читал бы Диккенса да смотрел «Мир животных». Я и смотрю его...»
По первому образованию он был биолог и обожал всё живое, а из зверей – особенно обезьян и собак.
«Сгущёнка имеет право на разбавление и даже обязанность»,
– сказал он за тем же чаем. Под сгущёнкой имел в виду сразу многое: и любимое лакомство наших школьных лет, страшно вредное и обычно бывавшее у него на столе, и простую серьёзность, и религиозное благоговение, и смысловую насыщенность текстов, и деловой график...
Пропорцию необходимого и допустимого разбавления всегда точно чувствовал. В той же струе – отсутствие мании совершенства.
«Я не готовлюсь специально (к выступлениям, к лекциям, к проповедям), а говорю что Бог на душу положит... Для меня форма – условность. Я могу выполнять своё и в плавках, и в халате (хотя его не ношу)».
Как же поносили его с разных сторон (и до сих пор продолжают) псевдоверующие ортодоксы-ханжи за гуляние в плавках на коктебельском пляже, за то, что в саду в жаркие летние дни встречал гостей в шортах. И за курение кляли, и за свободный язык книг (он курил, как и я в те годы, в основном за письменным столом). И за еврейство, и за отказ ограничиваться еврейством, и за отказ от него отказываться...
Важно, кстати, заметить, КАК он отказывал.
Твёрдый отказ себе, мягкий – другим
С юношества на него валом валили соблазны, с евиной половины человечества особливо. Красавец, облачённый авторитетом, такой артистичный, темпераментный и свободный, такой светский... Многие дамы бредили им в буквальном и слишком буквальном смысле. Он был скалой, но живой...
«Сублимация у меня в крови, застарелая... Приходится иногда себя дёргать за удила. Я не сказал бы, что это трудно, когда знаешь зачем...»
«Был в Западном Берлине, но вскоре сбежал; думаю: что я тут прохлаждаюсь? Времени жалко...»
Отклонять приглашения, предложения, просьбы суетного, эгоцентрического характера приходилось всё чаще, и делал он это артистически-виртуозно: мягко, сочувственно, ласково, с самоюмором. Просившие, за редкими исключениями, не только не обижались, но уходили окрылённые, осчастливленные!
Деятельное доверие
«Стараюсь делать лишь то, что кроме меня – никто... Если есть умеющий лучше, отдаю это ему...»
Вокруг него всегда было много добровольных сотрудников и помощников – и не только из паствы. Команда, и не одна даже, а несколько. Удивительно: люди-то были в большинстве далеко не подарочные – тяжёлые, изломанные, часто и бестолковые, а всё слаживалось, крутилось. Организатор весёлый был, праздничный организатор!..
Развитие как стиль жизни
Очень редко и неохотно употреблял слово «самоусовершенствование». («Слишком длинное, толстовски тяжеловесное, пока договоришь до конца, забудешь начало...») В этом состоянии просто жил.
Каждый день можно было заметить у него в доме и на рабочем столе маленькие обновления, рационализации – тут крючок поудобнее для одежды, тут стоячок для бумаг, тут скамеечка для приходящих, тут вазочка для цветов... «Эволюционирую, чтобы избежать революций. Хотя куда от них денешься...»
Он знал, как рискованны перестройки и ремонты жилья, служебные и семейные перемены после пяти-десяти или даже пораньше...
Memento: не откладывай главное
В одной из бесед последнего года жизни сказал: «Мы всегда живём на грани смерти... Как мало надо человеку, чтобы нитка его жизни оборвалась. На это нужно привыкнуть смотреть без излишнего страха, но с полным осознанием. Ясная мысль о бренности жизни – не повод опускать руки, а повод ценить каждое мгновение... жить не в мечтах о завтра, а жить сегодня, сейчас, переживая жизнь полноценно и полнокровно...»
Леви В.Л. Вагон удачи, М. «Метафора», 2003 г. 181-186.
Фрагмент текста цитируется согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.
Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
Дополнительные материалы
+ Плейлист VIKENT.RU из 5-ти видео:
РАЗВИТИЕ ЖАНРОВ БИОГРАФИЙ и АВТОБИОГРАФИЙ
Ваша свободная подписка на ютуб-канал VIKENT.RU 1-м кликом
+ Ваши дополнительные возможности:
Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультации третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь: https://vikent.ru/w0/
+ Правила работы в проекте VIKENT.RU: https://vikent.ru/w8/
Изображения в статье
- Александр Владимирович Мень — православный священник, автор книг и популяризатор христианства / Фото Виктора Андреева на сайте Фонда протоиерея Александра Меня
- Александр Мень в 1976 году / Фото на сайте Фонда протоиерея Александра Меня
- Изображение от mrsiraphol на Freepik
- Александр Мень в 1963 году в Дворце Съездов / Фото на сайте Фонда протоиерея Александра Меня
- Изображение от mrsiraphol на Freepik
