Ярослав съехал из своей берлоги, прихватив Канису. А также, купил самогонный аппарат с ректификационной колонкой, так что, волшебный напиток стал еще лучше. Правда, мне от этого почти никакой пользы не было. Слишком далеко находилась его квартира. Чтобы доехать, приходилось тратить до пятисот рублей. Разумеется, на такси. Как вы, наверное, помните, я охранник пятёрочки. Денег много не заработаешь в таком месте и на такой должности. Такси, следовательно, исключалось. Толкаться в автобусах желания не было, да и добираться на таком транспорте очень долго. Конечно же, был у него пару раз: прикольная квартирка. В результате прогресс был нулевым.
Прошло полгода. Асмодей развелся с Эллой, а затем вообще учудил. Продал квартиру, купил дом в сибирской глуши и уехал туда жить с Канисой. Больше мы с ним никогда не пересекались.
Пытаясь хоть как-то продолжить прогресс, решил заменить самогон водкой. Взял четвёрку. Не помогло. Выпил ноль пять, да еще и перед работой. Та же история. Зато очень интересный диалог получился с нашей директрисой.
- Валентин, от тебя пахнет как от сапожника, ты что, вчера выпивал? - грозно спросила она.
- Чуть-чуть. День Рождения друга, сами понимаете - соврал я.
- Валентин, поздравил бы, выпил пару стопок, и домой - баиньки. Вместо этого, ты пьяный являешься, красавец такой. А ведь у тебя уже есть выговор, за то, что недоглядел, как бабуля конфеты крадет. Нет, чтобы смотреть в монитор, выполняя свои прямые обязанности, ты, без зазрения совести, болтаешь с кассирами и продавцами. Что, увольняемся по статье? - недовольным голосом произнесла мегера.
Я промолчал. Она, видимо, что-то обдумывая, тоже ничего не говорила. Затем сказала:
- Так и быть, пиши заявление по собственному желанию, две недели отработаешь, а если найдем охранника на замену раньше, то и уйдешь сразу.
Делать нечего. Написал заявление. Охранника нашли на следующий день. Им оказался здоровенный бугай, брат одной из продавщиц. Меня выкинули, как щенка.
На карточке лежало четыреста тысяч рублей - наследство от тети. На них и пустился во все тяжкие. Тусил в барах и клубах, снимал дам определенного поведения. Естественно, при таком образе жизни деньги стали быстро заканчиваться. Чтобы растянуть праздник жизни, познакомился с местными алкашами. Они показали мне место, где можно выпить стопку другую, а при случае взять с собой. Опустился на самое дно. Зарос, волосы нечесаные, идиотская щетина, мятая одежда, ибо, частенько заваливался спать прямо в ней. В таком виде я и заявился в заведение, среди алкашни называемое "Капельницей". Денег взял немного - на стопку, другую. Выпил - полегчало. Ко мне подошел знакомый алкаш. Стали вести пьяные разговоры ни о чем. Затем он сказал:
- Брателло, ты угощал, когда деньжата у меня отсутствовали, поэтому хочу сделать алаверды. И достал из сумки чекушку. Продавщица зорким глазом всё заметила и заорала:
- А ну, выметайтесь отсюда. Здесь со своим нельзя.
Вышли на улицу.
- Пойдем на лавочку. Тут недалеко. Тяпнем по маленькой и по домам - предложил Валера.
Примостились на скамейке. Знакомец разливать не спешил. Спросил:
- Жена тебя сильно пилит?
Ответил ему:
- Холост, слава богу.
- А меня вот прям серьёзно имеет, когда на бровях прихожу.
- Бывает.
Алкаш продолжил:
- С родителями живешь?
- Не. Они погибли в автокатастрофе два года назад. Сирота я - мрачно сказал, вспомнив родителей.
- Помянем - предложил Валера, разливая водку по пластиковым стаканчикам.
Я залпом выпил. Приятель замешкался, а потом выплеснул пойло на землю. Меня сразу вырубило.
В забытьи видел странный сон-видение, будто бы со стороны наблюдаю, как Некто, находится перед Создателем и непринужденно с ним разговаривает о земной жизни.
- А как там? - Спросила Чистая Юная Душа.
- Прекрасно! - ответил Бог.
- А кто будут моими родителями?
- Люди. Мама и Папа.
- А что я буду делать?
- Совершенствовать этот Чудесный Мир.
- А как?
- Ты будешь замечательным Художником и Поэтом, начнешь писать очень красивые картины, и сочинять замечательные стихи.
- Ух ты…
- Тебе пора. С Днем Рождения, Юная Душа!
Перед смертью старый бомж вдруг отчетливо вспомнил тот разговор. В стекленеющих глазах его, застыл один единственный вопрос:
- Почему?
***
Величайший Художник всех времен и народов стоял пред Создателем.
- Боже, почему?
- Почему ты так и не стал тем, кем должен был?
- Да...
- Но ведь у людей, в отличие от всех остальных живых существ, есть Свобода Воли…
- И... ???
- Тебе не кажется, что ты не тому задаешь вопрос?
- А кому я должен его задать? Ангелу-Хранителю?
- Когда я, создавая Венец Творения, наделил его Свободой Воли, надеялся, что человек со всей серьезностью отнесется к этому дару, но вы, как неразумные существа, пытаетесь переложить ответственность на кого угодно. Прежде всего, твой вопрос адресован к самому себе….
- Господи, но у меня же не было ни малейшей возможности стать художником….
- А так ли это?
- Да. После своего ухода из земной жизни, помню каждое мгновение: от рождения до самой смерти... Конечно же, я хорошо рисовал, моментально схватывал образы, и мог передать на бумаге простой шариковой ручкой особенности человеческой натуры, людские эмоции. Но ведь это было на дилетантском, доморощенном уровне. У меня не было возможности, из-за бедности родителей, посещать художественную школу.
- Действительно?
- Да...
- А помнишь ли ты, как шестнадцатилетним пареньком прошел мимо лежащего человека?
- Да, помню. Но он же был пьяный, так ведь?.... Почему ты молчишь? Так ведь?
- А это имеет какое-то значение, был ли он пьян? Нет, ты ошибаешься... У него был сердечный приступ. И ты мог его спасти. Свобода Воли в том и заключается, что ты должен сделать выбор в определенный жизненный момент.
- И какое это имеет значение? Ну, спас бы этого старикашку…. И что? Меня же тоже никто не спас….
- Да ничего особенного, просто это был твой Учитель Живописи…
***
Очнулся. Глаза закрыты. Лежу, по ощущениям, на чём-то вроде соломы. Подумал: "А уж, не про меня ли видение? Бомжем стал, деньги пропил, может, сейчас будет встреча с Богом? Неужели, сдох, как собака?" Решил осмотреться. Очень тускло горела лампочка. Действительно, лежал на неопрятной куче соломы. Пахло кислым, неприятным. Оказалось, вонь разносилась от бомжевато-алкогольного вида бабы, по внешнему виду, от тридцати до пятидесяти лет. Ещё был крупный мужчина, достаточно прилично одетый. Дал бы ему лет сорок, на вскидку.
- Закурить не найдется, парниша? - пропитым голосом просипела бабища.
- Не курю.
- А надо бы - возмутилась бомжиха.
- Туалет здесь есть? - спросил мужчину, игноря даму.
Мужик молча указал на дверь у дальней стенки.
- Где мы? Что с нами будут делать?
- Видимо, перевалочный пункт. А отправят, куда-нибудь, в Турцию, нелегалами. Работать на плантациях за еду.
Говорить не особо хотелось, но, всё же, поинтересовался:
- Как вас зовут?
- Сергей Николаевич. Бывший психиатр. Да и во всём бывший - угрюмо ответил мужчина.
- А меня Анна Ивановна - встряла неожиданно леди.
- Кирилл - зачем-то соврал я. - Сергей Николаевич, что здесь за мошки постоянно летают? И насекомые ползают? Вроде не должны, конец зимы же?
- Гм, а что ещё? - ответил вопросом на вопрос бывший психиатр.
"Видимо, он такой же Сергей Николаевич, как я Кирилл" - подумал я.
- Музыка у охраны играет, надоели уже, сил нет. И всё одно и то же крутят - с возмущением пожаловался.
- Хех - задумался мужчина - закрой глаза и расскажи, что видишь.
Выполнил просьбу.
- Ой, рожи, рожи, рожи! И все смотрят на меня - испуганно ответил ему.
- Какого цвета нитка? - разводя руки в стороны, будто вытягивая несуществующую нитку, спросил доктор.
- У вас нет нитки - удивленно сказал я - что за странный вопрос.
- Ну, хоть так. Как бывший психиатр, скажу: у тебя появились признакибелой горячки. Мошки летают, насекомые ползают. Да и колбасит тебя не по-детски, как я погляжу. Кстати, музыки, также, никакой нет, Ань, подтверди - приказал Сергей Николаевич.
- Неа, нет музыки - просипела Анна.
- Кирилл, советую вам, хотя бы чуть-чуть поспать, невзирая на морды, которые вы видите, иначе, точно начнется белочка в самом жестком варианте. Чертей будете гонять, а без помощи психиатра, с необходимым набором лекарств, либо коня двините, либо сойдете с ума. Вам, бы, конечно, сейчас грамм 50 водочки не помешало - с грустью сказал Сергей Николаевич.
Я закрыл глаза, перестав обращать внимание на мельтешащие лица, и, кажется, заснул. Проснулся. Заметил, что у нас появился четвертый. Он, почему-то, боязливо прижался к стене.
- Эй, чувак, иди сюда, чего спрятался? Здесь хоть полежать можно - позвал я новичка.
- Нет там никого. Стопарь бы тебе выпить - махнув от безнадеги рукой, сказал Сергей Николаевич - уже видения начались.
Не веря, я поднялся и пошел в сторону видневшейся фигуры. Силуэт медленно растворился в воздухе.
- Твою ж мать - выругался я.
Послышался скрип открываемой двери.
- Обед - сказал вошедший.
Как ни странно, еда оказалась сносной. Картофельный суп с довольно крупной куриной шеей, гречка с непонятной подливой и пакетированный дешевый чай.
- Молодой человек, у нас тут парень с белой горячкой. Может всех поубивать, нахрен. Принесёте, может быть, грамм сто водочки? - попросил Сергей Николаевич.
Охранник, ничего не ответив, вышел, но вскоре вернулся с чекушкой. Разлили на двоих. Психиатр пить не стал, сказав, обращаясь ко мне:
- Тебе нужнее. Если что, на ночь выпьешь, чтоб, хотя бы немного, поспать по нормальному. Может, и отпустит.
Поблагодарив доктора, стал доедать принесенный обед.
- Чего-то странно. Кормят почти нормально. Не на органы ли нас собрались сплавить? - с тревогой спросил я.
- Конечно же, нет - ответил Сергей Николаевич - На органы нужны молодые и здоровые. Нас кормят, как будущих работников. Что мы наработаем, если есть не будем? Не беспокойся, вычтут у тебя, если платить что-то будут, не как за куриные шеи, а как за стейк из мраморной говядины.
На ужин принесли картофельное пюре, всё с той же подливой, небольшой котлеткой, да неизменный пакетированный чай. Что удивительно - ещё одну чекушку. На этот раз разлили на троих. Порцию с обеда решил, по совету доктора, оставить до середины ночи - чтобы хоть чуть поспать. Утром чувствовал себя сносно. Начали вызывать по одному. Первой забрали Анну.
- Кажется, сейчас будет решаться наша судьба - печально улыбаясь, сказал бывший доктор.
***
Анна больше не появилась. Следующим забрали Сергея Николаевича. Наконец, пришли и за мной. Завели в небольшой кабинет. За столом сидел мужчина лет пятидесяти. Взглянув на меня пронзительным взглядом, произнес властно:
- Наша фирма помогает в оформлении рабочей визы. Поставляем, так сказать, сотрудников европейским компаниям, в основном, строительным. Платят хорошо. Половину заработка будете отдавать нашему человеку. Кормят работодатели. Жильё также с них. Мне нужны ваши данные для изготовления загранпаспорта.
- Кирилл Васильевич Романов - соврал я.
- Хм, царская фамилия - развеселился мужчина - мне сказали, что с похмелья мучишься, так?
- Да - ответил я - мучаюсь.
- Мужик достал из-за дверцы бутылку коньяка и налил сто грамм. Я махом опрокинул стопарь. Сразу стало легче жить.
- А теперь - на обследование. Да, еще: медсестра прививки сделает. Без них рабочую визу не дадут. Откажешься - в Дагестан отправим: навоз разгребать. Поверь, в Европе гораздо лучше.
Врач заставил раздеться догола, внимательно осмотрел кожные покровы, голову, померил давление, послушал легкие.
- Одевайтесь - сказал он. - И проходите в "процедурную". Там сделают прививки.
В соседнем кабинете милая девушка попросила оголить плечо, что я и сделал. Вколов какую-то дрянь, предложила присесть в потрепанное, но удобное кресло. Я сел. Через пару минут почувствовал, что не могу шевелиться. Причём, сознание сохранялось в полном объеме. Даже легкое опьянение от выпитого коньяка прошло. Медсестра подошла ближе, подняв мою левую руку. Отпустила её. Та безвольно упала на колени. Вошли два бугая.
- Раздевайте его догола и несите в ритуальную комнату - приказала девка.
Меня профессионально быстро раздели и куда-то понесли. Это оказалось довольно большое помещение с черным полом, на котором белой краской нарисован огромный круг. По его кромке располагались руны, а внутри вписана пентаграмма. В лучах пятиконечной звезды горели черные свечи. Стояло два креста с привязанными пленниками. Стопы ног опирались на подставку. Глаза были открыты, но лица ничего не выражали. Один из крестов лежал на полу. Два мордоворота, споро привязав меня, установили тот в специальное отверстие. Напротив моих сокамерников находились двое, одетые в черные балахоны с капюшонами. На лицах - жуткие маски. Возле меня никого не было. Вошел мужик из кабинета, одетый также в черный балахон с капюшоном, но маску держал в руках, и начал пафосную речь.
- Вы приглашены в гости к Бафомету на проведение ритуала, в процессе которого, просто физически исчезнете, полностью отдав силы троим достойнейшим членам секты, одним из которых являюсь я. - Мужик кровожадно обвел взглядом присутствующих, и продолжил: - Говорят, что главная ошибка злодея в том, что он много болтает. К вашему сожалению, это не всегда верно. И этот случай именно таков. Теперь, зачем понадобились ваши паспортные данные. Надеюсь, вы уже понимаете, что совсем не для оформления документов. При проведении ритуала следует назвать имена приносимых в жертву людей. Кстати, Аарон Моисеевич, не удалось вам ввести нас в заблуждение. В свое время, лечился в психушке от маниакально-депрессивного психоза, и вы были моим лечащим врачом.
Маньяк замолчал, надевая маску, затем, забубнил молитву Бафомету, периодически поднимая руки кверху. Вместе с ним одновременно делали это и два других участника, но ничего не говорили. Руны, пентаграмма и круг неожиданно засияли призрачным зеленоватым свечением. Ведущий ритуала замолчал. Вперед выдвинулась девушка с нескрываемым балахоном бюстом, стоящая напротив Анны и громким звонким голосом произнесла:
- Приношу в жертву Бафомету женщину по имени Анна - и резко воткнула в сердце нож.
Крови не было. Появилось такое же свечение, которым сияла пентаграмма. Анна стала таять, как снежная баба под солнцем, начиная с ног. Пустота медленно поднималась, как бы поедая физическую оболочку. Дошла до туловища, груди, головы. Наконец, полностью растворилась в бесконечности.
Пришла очередь Аарона Моисеевича. Вперед вышел крепкий мужчина, стоящий напротив второго креста, и сказал басом:
- Приношу в жертву Бафомету мужчину по имени Аарон.
Бедный психиатр, которому я безмерно благодарен, также истаял.
"Вот и настала моя очередь непредвиденной встречи с вечностью" - подумал я.