Театральные рассказы
В театральных коллективах время от времени случаются бури.То обнаружится ребеночек -- плод гастрольной любви юной одевальщицы и седовласого мэтра. То разразится скандал из-за адюльтера между 35-летним красавцем и 65-летней матроной ... Скандалы -- дело житейское. Главное -- не переступать границы, за которыми начинается позор всеобщего осуждения: благорасположение начальства "за особые заслуги". Прилипнет -- не отмоешься. Не знаю, как в столичных театрах, а в провинции народ смотрит на них косо.
"Камелия" общего пользования
... Вся труппа нашего театра с интересом следила за развитием отношений Зины Булатовой и Алеши Карпенко. Зина была рыжая красотка с зелеными кошачьими глазами и вздернутым носиком. На ней ловко сидели узкие джинсы и блузка в обтяжку. Высокую и стройную, ее было видно в любой толпе. В труппу ее приняли в середине сезона, на гастролях. Гарик Мухин и Юра Бодров, которые раньше работали с ней и главрежем, Александром Егорычем, в одном театре, понимающе ухмыльнулись: Саша, видно, заскучал... Но объяснять ничего не стали: сами все поймете.
Мы поняли... Есть какой-то отпечаток на женщинах, которых в прежние времена в культурном обществе деликатно называли "камелиями". Сегодня для них придумали новые имена: содержанки, эскортницы. Зина была классической эскортницей театрального начальства -- всегда завитая, напомаженная, с улыбкой на устах, готовая к услугам. Особенно ценным кадром она была для Саши. Если директор ("маковка" ) имел молодую здоровую жену, и Зина была для него просто бонусом к руководящей должности, то для Саши со старой больной "по-женски" супругой -- необходимой постельной принадлежностью. В свои шестьдесят с хвостиком он имел несчастье влюбиться в белокурую нимфу -- Веру Федорову. Но Вера не разделяла чувств престарелого Ромэо. Он осыпал ее ролями, поднял ставку, -- все напрасно, Вера была непоколебима, как Брестская крепость. Пришлось вызывать на гастроли Зину...
Очень быстро она обогнала всех молодых актрис по уровню занятости и благосостояния: в ее послужном списке за полгода появилось несколько главных ролей, из общежития она переехала в отдельную квартиру, обзавелась мебелью. В театре Зина намерена была обосноваться всерьез и надолго.
Чего хочет женщина,..
... не хочет мужчина
Алеша Карпенко состоял а любимчиках женской половины городской публики и нашего "бомонда". Это был чернокудрый херувим с испитым личиком и вредными привычками. К тридцами годам он так и не обзавелся семьей, зато приобрел апломб провинциального серцееда и нахала. Его жалели за холостяцкую неустроенность.
Зине Булатовой стукнуло 27, и она очень хотела замуж за Алешу. Алеша Карпенко хотел кого-нибудь... На самом деле он хотел Гелю Сметанкину, но Геля не хотела Алешу.
Наш "бомонд" уговаривал Гелю ответить на Алешино чувство. Свой расчет был на это и у Саши: Геля приехала в театр по распределению, на два года, и не раз выражала желание уволиться досрочно, без отработки двух лет. Выйдет замуж за Алешу, - остепенится, надеялся Саша. И при распределении ролей в новый молодежный спектакль поставил их в пару. Алеша на правах законного партнера при первой же возможности попытался взять Гелю за кулисами штурмом, но получил по уху. В конце концов он потерял всякую надежду на взаимность и обратил свой ищущий взор на Зину Булатову.
Зина отреагировала, как боевой конь на зов армейской трубы, -- Алеша въехал в зинино гнездышко.Что было потом? Потом были свежие рубашки и чистые носки, борщ со сметаной, жареная картошечка с селедочкой, салатики и прочие атрибуты сладкой семейной жизни. Алеша приобрел благостный вид, реже прикладывался к бутылке, меньше высовылся со своими замечаниями на собраниях.
Совсем другой человек, радовались дамы "бомонда". Совет да любовь! Смотри, Гелька, какого парня упустила. Но таких "болельщиц" было мало. Основная масса оценивала Алешино счастье скептически: на что польстился, на начальский "обмылок"? Демонстрируя свое мужское благополучие, Алеша ходил гоголем перед Гелей. Напрасно. Геля только посмеивалась.
Что написано на заборе
Зина надеялась, что следующим шагом будет ЗАГС. Но вдруг узнала, что Карпенко уходит из театра. Причем, до окончания сезона. Свидетели ее истерики за кулисами рассказывали: Зина умоляла Алешу не уезжать, не бросать ее. Плакала и все твердила: "Квартира есть, кровать есть, стол есть, шкаф есть, телевизор купим -- чего тебе еще надо?" Наш правдоруб, Слава Борзунов, рассудил так: "На Булатовой же все написано, как на заборе. Как Алешке такую б...ь матери покажет?"
... А Алеше по-прежнему нужна была только Геля. При этом он понимал, что Сметанкина ни за что не примет его после начальского "обмылка"... Перед отъездом он сунул Геле в руки ее фотокарточку, -- попрощался с несчастной любовью.
Зина была не дура, она понимала, кто виноват в Алешином отъезде, -- Геля стала для нее врагом номер один. При каждом удобном случае Зина старалась задеть ее за живое: "У Сметанкиной внешность ангельская, а душа черная".
... Она все-таки вышла замуж, причем, довольно скоро, не успел еще развеяться дым за Алешиным поездом. Вышла за бородатого красавца- художника, нового человека в театре. Правда, в анамнезе у художника оказались алименты и запои. Зина родила от него двух девочек, о чем давно мечтала, но семья не сложилась.
Не помогли "особые заслуги", которые Зина с бухгалтерской расчетливостью обменивала на жизненные блага: любовь и уважение на них не купишь. След бородатого художника затерялся на провинциальных театральных просторах. Как и след Зины.
... А Алеша нашел свою половинку - как две капли воды похожую на Гелю Сметанкину. Они с женой прожили долгую жизнь душа в душу и вырастили хорошего сына.