Ага, по декабрьской дороге и побежал Иван в новую жизнь. Да какой в новую, от старой хоть отойти. Старая ни плохой, ни хорошей не была, обычная самая. Обженили, как время пришло. Жена молодая - ни хорошая и не плохая, обычная самая. Такая, каких отцы сыновьям приводят...На пир свадебный, в спальню, отгороженную занавеской, в жизнь...
Вон какой другой в весеннюю рань иль жар летний зазнобу себе заприметит, а то и познает, родителю строгому отказ наметит, покричит-поленницы раскидает, да и сломится.
Не было у Ивана ничего подобного. В весеннюю капель бочки под стоки налаживал, дальше работ не перечесть, в жаркую сенокосную пору лишь пот со лба смахивал, девичьих голых ног под задранными подолами совсем не замечал. Горящих глаз из-под низких платков не видел, вздохов сладких в копнах не слышал - то земля благодатно дышала после высоких скошенных трав, испивших все её соки.
Так было...Так жили...Иван так и жил. Обженили в положенный срок. Ни та, ни другой... Так и прожили бы... А тут Анна. Девка и девка. Ан нет... Теперь Иван и заметил - пуговка вон на груди расстегнулась, а под ней, под пуговкой такое живое дышит и дышит. Вон прозрачная капелька по щеке да на тонкую шею... Юбка вон в коленках запуталась...
Шёл по зимней дороге, вспоминал, плечом поводил, воспоминанья отпугивал - хватит!
До станции с километр и оставалось. Кричит чтоль кто?
-Ваня ! Ваня! - обернулся. Анна в валенках и шалёнке догоняла:
-Не останусь я без тебя там. Хошь с собой забери, хошь здесь брось.
В конторе сурово спросили:
-Чего с дочерью-то приехал? Да ещё, кажись , беременной?
-Жена это.
...Про соломенных вдов в каждом, поди, селе слыхали. В нашем - соломенный вдовец образовался. Татьяне-то в правлении пояснили - муж документы забрал, на зиму в ближний леспромхоз отправился на заготовки, деньжат заработать:
-Веселись, мать! К весне денюжку привезет.
Веселиться домой пошла, сыну сказывать. А Анна-то куда девалась? Вещи все на месте, валенок да шалёнки нет, так всегда на двор и выбегала. Стёпка каки окрестности обошёл, к паре соседок заглянул, к матери сунулся:
-К участковому что ль идти? - Кольнуло Татьяне:
-Погоди, сынок!
Погодили...
Молва, ведь как та бешена собака. Хоть семь вёрст, хоть сорок. Донесла. В леспромхозе баба девчонку родила. Откуда в леспромхозе бабы, да ещё родящие?
Ох, марток! Надевай семь порток! А, гляди-ка, под каждой сосной-ёлочкой чёрные круги нарисовал - земельку пригрел-подтаял, соки наверх пустил. Давай, человеще, иди , почки молодые срывай, где и с тонкой веточкой прихвати - сила в них неимоверная, сила земли всей.
Иван рвал, которы заваривал, да Анну поил, другие рассыпал на холодном полу сушиться - потом попьёт. Девочку Светланой назвали, да только два дня она и прожила. Анна молча корила себя:
-Мой грех! Мой грех!
Продолжение следует..