Письмо 13. Кемерово, 12.08.79
Солнышко ты мое славное, счастье ты мое!
НЕБОЛЬШОЙ ОТЧЕТ
Долетел я практически быстро — доехал до Запорожья, вовремя улетел и в Новосибирске попал через 5 минут на задержанный рейс до Кемерово. Потом позвонил в Новосибирск ребятам и попросил их сдать билет на поезд, извинился. Прилетел, выкупался и побежал в обком партии. Там меня ждали с хорошими новостями — выделили в Минхимпроме 2,5 млн.руб. на строительство лаборатории. На завтра тоже было совещание там же и по тому же поводу.
В субботу встречал отдыхающих из Фрунзе, и сразу же настроение упало до — 193º. Ничего не могу с собой сделать. Начал назло судьбе работать полным ходом. Хожу на почту каждый день и все — зря.
НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ
Так жить стало просто безумно трудно и бессмысленно. Для работы творческой необходимо вдохновение и душевный покой. Ни того, ни другого, к сожалению, нет. С этим ТРУДНО бороться в одиночку. Очень мне плохо без тебя, даже трудно себе представить - как это
чертовски ТРУДНО. Ты улетела, и улетели с тобой моя радость, моя жизнь, моя надежда и мое счастье!
Гармония нашей с тобой жизни — невероятна, она — сказка. Так можно лишь мечтать в счастливых снах. Это твоя заслуга, твой труд, твоя выдержка и твое великотерпение по отношению ко мне.
Но я никогда этого не забуду и буду ценить вечно, вечно и беречь…
Целую тебя очень крепко.
Родной ты мой Человечище!
Твой Эм.
Продолжение. Воспоминания.
К сожалению, эта история так просто не закончилась… Я зашел после школы в магазин для того, чтобы по коммерческой цене купить блок хозяйственного мыла. Рядом с магазином была паршивенькая парикмахерская, и я в нее заглянул из простого любопытства. И… увидел перед зеркалом воровку, которая нас обокрала. Я заорал страшным голосом, за ней кинулись два офицера, они в то время уже носили погоны и оружие. Но в парикмахерской оказался второй выход, и она удрала, а офицеры ее не догнали. Я стоял перед парикмахерской и горько плакал. Меня дружно пожалели, погладили по голове, внимательно выслушали и отпустили домой… Моя доверчивость так печально и закончилась. Я эту сволочь больше никогда не встречал…
Наш двор по ул. Советской, дом 24, был довольно большой: 5 подъездов и 5 этажей. А детей моего возраста больше не было. С одним из подростков мы дружили, но недолго. Как-то разыгралась буря, оборвало все провода со столбов, свет в доме погас. Мы с Витей в этот час были во дворе, один из высоковольтных проводов повис буквально у земли. Витя, не думая о последствиях, бросился к проводу, схватил его двумя руками и … тут же погиб, почернел и не дышал. Я побежал к коменданту нашего дома, прилетела «скорая», но было уже поздно. Его отец погиб под Сталинградом, и он оставался один с мамой.
Во дворе произошла беда! Этот несчастный случай как бы породнил соседей, и Витю хоронили всем двором, принесли цветы, пришли с завода музыканты. Я очень долго был в шоке, не мог прийти в себя, ведь он погиб буквально на моих глазах…
Я учился сносно, троек у меня не было, но и пятерок было очень мало. Не хватало времени на подготовку уроков в полном объеме. В классе девчонок не было, тогда школы были еще раздельные — для мальчиков и девочек. Но мы составляли маленькие совместные бригады и в госпиталях помогали, и выступали с фронтовыми песнями, индивидуально опекали раненых, приносили им маленькие сувениры. Особенно много раненых поезда привезли из-под Курска, страшная картина, они были практически обожженными куклами, как удавалось сохранить им жизнь, я даже представить себе не могу.
Самое страшное случалось ночью. Мы дежурили не очень часто потому, что днем работали в поле. Но ночные крики и стоны раненых стоят у меня в ушах до сих пр… А чем мы могли им помочь?! Я научился менять повязки, накладывать мазь, подавать аккуратно судна. Утром после ночного дежурства я буквально падал по дороге в школу. У нас всегда в школе была только первая смена. Так до конца третьего класса…
***